Жюль Верн - Вторжение моря Страница 20

От восхода до заката ничто не помешало продвижению экспедиции, во время ночлега ничто не потревожило сон путешественников. Только вдали, на северном берегу канала, показалось несколько групп арабов, направлявшихся в сторону Оресских гор, но это не обеспокоило капитана Ардигана, и он не попытался нагнать местных жителей.

Назавтра, второго апреля, караван продолжил путь к Нефте. Небо по-прежнему было облачным, жара — сносной. По мере приближения к оазису ландшафт менялся, песчаная равнина уже не была такой бесплодной. Зеленели заросли алжирского ковыля, между которыми змеились небольшие уэды. Появилась и полынь, тут и там вздымались кактусовые изгороди, увитые бледно-голубыми вьюнками. Затем на берегах появились рощицы олив и смоковниц, а на горизонте виднелись целые леса камедных акаций.

Фауну[95] этого края представляли в основном антилопы, стада которых уносились вдаль с такой скоростью, что мгновенно скрывались из глаз. Даже сам Наддай, что бы там ни думал его хозяин, не обогнал бы столь быстрых соперниц. Что до Козырного Туза, то пес заливался яростным лаем при виде раскачивающихся на ветках бесхвостых макак, которых немало в окрестностях шоттов. Попадались также буйволы и муфлоны[96], но охотиться на них не имело смысла: отряду предстояло запастись провиантом в Нефте.

Из крупных хищников в этой части Джерида чаще всего встречаются львы, которых путешественникам приходится опасаться. Но с тех пор, как были начаты работы по рытью канала, эти огромные кошки отступили к алжирской границе и в соседние районы Мельгира.

Больше, чем львов, приходилось остерегаться скорпионов и гремучих змей, которые кишмя кишели в окрестностях Эль-Гарсы. Опасных рептилий здесь так много, что некоторые районы попросту необитаемы, как Джерид-Телджа, некогда покинутый арабами. Разбив на ночь лагерь под сенью тамарисковой рощи, господин де Шалле и его спутники предались отдыху, не раньше, чем обеспечили самым тщательным образом свою безопасность. Надо сказать, что старший сержант Николь дремал вполглаза, чтобы дать поспать верному Наддаю, а Козырный Туз бодрствовал и принимался лаять при каждом подозрительном шорохе, предупреждая хозяина и друга о возможной угрозе.

Но и в эту ночь ничего не произошло. С первыми лучами солнца палатки были свернуты. Отряд по-прежнему следовал на юго-запад вдоль канала, который не отклонялся от этого направления с самого Таузара. Далее, на 207-м километре, он сворачивал к северу, и от Нефты отряду предстояло двигаться вдоль меридиана. В Нефте путешественники были к вечеру того же дня.

Канал мог бы быть километров на пятнадцать короче, если бы можно было выйти от Таузара напрямик к восточной оконечности Эль-Гарсы. Но с этой стороны преобладал исключительно твердый, каменистый грунт. Работы здесь потребовали бы даже больше времени и денег, чем на «Габесском пороге», к тому же высота местности здесь достигала тридцати пяти метров над уровнем моря. Поэтому после детального изучения местности инженеры компании отказались от первоначального проекта и наметили поворот на 207-м километре к западу от Нефты. От этого пункта канал шел прямо на север. Третий, и последний, отрезок первого канала был уже почти закончен благодаря многочисленным впадинам на его пути, и выходил к Эль-Гарсе почти в самой середине ее южного берега, впадая в своего рода бухту — одно из самых низких мест этого шотта.

Господин де Шалле и капитан Ардиган не собирались задерживаться в Нефте, решив, что достаточно будет провести в городке вечер и ночь, чтобы запастись провизией и отдохнуть. Сто девяносто километров, пройденные по прямой за шестнадцать дней от Габеса, нисколько не утомили людей и животных, и последний переход, отделявший отряд от Эль-Гарсы, обещал быть легким. Инженер хотел достичь шотта в намеченный день — четвертого апреля.

По ландшафту, почве и растительности оазис Нефта почти не отличается от Таузара: то же скопление хижин под сенью пальм, такая же небольшая крепость, такой же гарнизон. Но этот оазис менее населенный — в нем насчитывается не более восьми тысяч жителей.

Французы и арабы радушно встретили маленький отряд и постарались разместить солдат и офицеров на ночлег как можно удобнее. Это и неудивительно: близость канала сулила Нефте многочисленные выгоды. Если раньше караваны направлялись от Таузара прямо к шотту, то новый торговый путь проходил через оазис. Нефта готовилась стать прибрежным городом у нового моря.

Нечего и говорить, что горожане окружили и тепло приветствовали главного инженера Общества Сахарского моря.

Однако, несмотря на все уговоры задержаться в городе хотя бы на сутки, господин де Шалле был непреклонен. Отъезд был назначен на завтрашнее утро. Капитана Ардигана беспокоили вести о волнениях туземцев в окрестностях второго канала, и ему тоже не терпелось добраться до Мельгира.

Солнце еще не показалось над горизонтом, а люди были уже собраны, лошади оседланы, повозки нагружены, и капитан отдал приказ выступать. Первый переход в двенадцать километров отряд двигался вдоль канала от Нефты до поворота, второй — от поворота до шотта Эль-Гарса.

По пути не случилось ничего примечательного, и в шесть часов вечера капитан Ардиган скомандовал привал на берегу бухты, где уже полностью прорытый канал впадал в шотт.

Глава VIII

ШОТТ ЭЛЬ-ГАРСА

В ночь с четвертого на пятое апреля лагерь расположился у подножия дюн, близ небольшой резко очерченной бухточки. Поблизости не было никакого естественного укрытия. Только редкая рощица из нескольких деревьев виднелась в трех-четырех километрах между Нефтой и шоттом. Кругом простиралась безжизненная пустыня. Лишь кое-где виднелись хилые островки растительности. Одним словом, Сахара предстала перед путешественниками во всей своей неприглядности.

Палатки установили быстро. Провианта, которым загрузили повозки в Нефте, должно было хватить на много дней вперед. Да и фуража для лошадей — тоже. К тому же, огибая Эль-Гарсу, инженер избрал для стоянки один из многочисленных оазисов, в котором в изобилии произрастала трава.

Именно об этом и поведал господин де Шалле капитану Ар-дигану и лейтенанту Вийету, собравшимся в одной палатке, в то время как Франсуа занимался стряпней. Развернутый на столе план давал возможность познакомиться с особенностями ландшафта Эль-Гарсы. Этот шотт, южная граница которого немного не доходит до 34-й параллели, закругляется к северу и проходит через местность, ограниченную горным хребтом Орес. Протяженность его составляет 60 километров, а вот заливаемая водой часть имеет 1300 кв. км, что, как отметил инженер, в три-четыре тысячи раз превышает площадь Марсова поля[97] в Париже.