Ф. Гвинплейн Макинтайр - «Если», 2002 № 11 Страница 21

— Да ничего, вот те крест. Значит, вы ментов несчастных целую неделю поите?

— Да как же не поить-то, Никанорушка! А ты бы хотел, чтоб они трезвые по селу лазали, высматривали, что тут у нас и почем? Нет уж. Пусть лучше они из Пырок цирроз печени увезут, чем хоть один протокол!

— Промышляете, выходит, по-старому, господа браконьеры…

— Жить-то надо.

— И то правда. Слу-ушай, а что ж вы лесом ментов не провели? На Красную Сыть «козел» вряд ли проедет, а к военным-то — легко. Куковали бы они на базе, все самогонки расход меньше.

Я прямо-таки ушами захлопал. Ничего себе, новости! «Козел», значит, проедет… Ох, недаром слухи ходили, что у военных с Пырками какие-то свои коммерческие дела. Ну правильно, господа офицеры тоже люди, вкусно покушать любят. Да и самогон пыркинский ух, какой. Опять-таки шубу жене построить из натурального меха… То-то местные такие зажиточные, частенько в городе деньгами сорят. А Красной Сыти со всего этого великолепия — одни побочные эффекты. Отвратительная красная сыпь, в частности. С мучительным зудом. Поня-ат-ненько.

Дед Ероха тем временем рядом с Ником присел, из кармана «Парламент» извлек, «Зиппой» клацнул звонко. Нас сигаретами угостил. И говорит:

— Да не родился еще такой человек… чтобы я ментам вот пол-столько лишнего показал. У меня к НКВД счеты аж довоенные. И потом, не хотят они на базу сами. Боятся. Потому и надираются с утра. Ко мне уже подкатывали насчет гражданских шмоток.

— Все-таки, значит, война, а, дядя Ерофей?

Помню, как сейчас — не понравилась мне интонация Ника. Он прямо-таки с надеждой в голосе деда Ероху спрашивал. Как бы «неужто дождались?».

— Не знаю, — дед головой помотал. — Электричества нету, телефон молчит. Поверху то самолеты, то вертолеты. Но ты понимаешь, Никанорушка, есть такое мнение, будто началась эта катавасия из-за того, что в лесу село. Ну, приземлилось. Дальше, за базой, километров, я так прикидываю, на десять к северу. Сам не видел, молодые сказали — летела какая-то хреновина с резким снижением. Шварк по небу — и в лес. Вроде без взрыва. Я одного понять не могу — если не война, зачем радио отрубать? Или это летающая тарелка какая-нибудь, и она волну глушит?

— Летающих тарелок не бывает, — Ник отрезал.

— Это ты не женат еще, вот и не сталкивался, — дед парировал. — Все бывает. Половники, ухваты… Я однажды с летающим утюгом едва разминулся. Низко летел — должно быть, к дурной погоде…

— …в любом случае, надо разбираться, — Ник ввернул. — Значит, вот как сделаем, дядя Ерофей. До рассвета нас приюти, а там мы «козла» ментовского позаимствуем временно — ты ж нам своего не дашь, верно? — и прямо к базе. Далее по обстановке.

— Убьешь машину-то. Они протрезвеют — голову свернут.

— Ничего с ней не сделается. Леха поведет, я за штурмана буду. Целы останемся — назад пригоним. Менты и не заметят, они ж ее во-он где бросили. Керосинить им еще дней пять, и то если дождь перестанет. Мы дорогу хорошо разглядели сегодня. Там гусеницы нужны. А колеса — даже не представляю. БТРу, например, тухло придется.

— Может, обождать? — дед сомневается. — Ну, не понимаем мы, чего творится — да и хрен бы с ним. На Руси испокон веку девять из десяти всю жизнь так проживают, ни черта о ней, о жизни, не понявши — и ничего, из гробов назад не лезут с жалобами. Не рыпайся, Никанорушка! Рано или поздно все доведут в части, нас касающейся. Обязаны же.

— Тебе доведут… Новые власти. Ты им еще на Библии присягать будешь. Мол, вступая в дружную многонациональную семью великих Соединенных Штатов… Тьфу!

Дед в ответ только фыркнул — как бы «ага, прямо сейчас, с радостным повизгиванием». Посоветовал, когда патроны кончатся, не геройствовать и сдаваться в плен. А лучше — вообще ружья у него оставить. На ответственное хранение. «Ты во Вьетнаме в разведку тоже с голыми руками ходил?» — Ник поинтересовался. «Да не ходил я там в разведку, с чего ты взял? Я снайперов ихних натаскивал, это совсем другая специфика…»

Ну и родственнички у меня. Прямо не знаешь, то ли от гордости надуться, то ли с горя разрыдаться.

Дед Ероха нас еще затемно растолкал. Позавтракали наспех, как раз чуток подрассвело, и задами — к машине. Мимо бани шли, оттуда храп молодецкий на два голоса. Я в окошко заглянул осторожно — точно, они, родимые, наши участковые, братья-близнецы Щербак и Жуков. И чего им в Красной Сыти понадобилось? Они же к нам по полгода не наведываются. Не иначе, фээсбэшник Бруховец именно про это их начальству и стукнул.

Дед тонкого стального троса принес, мы протянули два конца от кенгурятника на «козлиной» морде к углам крыши — чтобы ветки по лобовому стеклу не били. Я передний мост подключил — на старых УАЗах (а откуда тут новые, спрашивается) вручную муфты в колесах провернуть надо — и за баранку. Помню, вел себя, как сомнамбула. Автоматически, без малейших сомнений. Попал под влияние старших. Надо ехать в разведку — поеду. Надо будет «языка» допросить — сделаю. Уж больно они уверенно себя вели, что мой дядя, что его дядя. Собранные, деловитые, целеустремленные. Воины, едрёныть.

Часа три катились лесными тропками. Явно, не только пешеходными — как раз в ширину «козла» и с заметной колеей. Ник, и вправду, обязанности штурмана исполнял — жалуясь на забывчивость, то и дело сверялся с какой-то схемкой, по компасу ее ориентировал и показывал обманные места, где просека вроде прямо идет, а на самом деле в болото заманивает. Много их оказалось, таких обманок, ох, много.

— Чудной все-таки мужик, — говорю, — дед Ероха. Машину свою пожалел, а карту секретную, на которой, может, все благосостояние его держится — пожалуйста.

— Так он знает, что я карту проглочу в случае чего. А дорожка эта, она, Леха, — ого! Когда я родился, ей уже лет двадцать было. Великий браконьерский путь. Сколько по нему пушнины утекло в невообразимые места, подумать страшно. Ракетчики ее целыми грузовиками вывозили — и на самолеты. И сейчас возят. Но ты учти — никому! Уж лучше юсерам про нее расскажи, чем нашим.

— Да мне, — говорю, — без интереса. Вы ж меня в долю не возьмете.

— А я и сам не в доле. Я, Леха, местный диссидент.

— Ты всеобщий диссидент. Всеобъемлющий.

— Должен же кто-то людям правду в глаза… Тормози, приехали. Еще чуток, и нас засечь могут.

Кое-как запихнули машину в ельничек, ветками прикрыли. Ник на схему глядит.

— Значит, вот в эту сторону — база, а вон в ту — место посадки неопознанного объекта. Разумно было бы сначала подобраться к ракетчикам и предварительно, так сказать, разнюхать обстановку. Принимаю решение: ввиду нехватки времени базу — на фиг. Что мы ее, освободим, что ли, если захвачена противником? Возвращаться будем, тогда, может, заглянем. Идем к объекту. Там наверняка основной гадюшник копошится.