Андрей Черноморченко - Интерферотрон Густава Эшера Страница 21

Богенбрум бросил на Густава быстрый взгляд:

- А я смогу как-нибудь взять его посмотреть?

- Разумеется. Как профессионал, вы наверняка откроете там для себя интересные...

Слова Густава были заглушены потоком грязной ругани, исторгавшейся из чемоданчика. Эвелина, не удержавшись на перекладине, упала вниз головой, и, потирая ушибленное темя, сидела у основания стенки.

- Подумать только, я никогда не подозревал за своей женой таких способностей к брани, - задумчиво сказал Густав. сверху. Густав и Франц подняли головы и увидели стоявшую в дверях Эвелину. - Обед готов. Милости прошу к столу.

x x x

После обеда Эвелина, сославшись на необходимость ежедневного косметического сна, удалилась в спальню. Франц Богенбрум и Густав Эшер решили провести несколько часов, оставшихся до похода к Эстевесам, за бутылкой псевдопортугальского портвейна и ученой беседой. Расположившись возле камина, они скрылись в мощных облаках дыма, исторгавшихся из особо вместительных трубок с яванским табаком. Густав чувствовал себя умиротворенно: во-первых, жена на этот раз решила не мучить вегетарианским обедом и закормила их отбивными; во-вторых, он утер Францу нос интерферотроном и таким образом отомстил за поругание своей музыкальной и книжной коллекции. Богенбрум был задумчив. Судя по всему, работа интерферотрона действительно произвела на него сильное впечатление.

- Скажите, Густав, - я хочу вернуться к тому вопросу, что задал вам у Стива - насколько осуществима возможность влияния на событийные ячейки посредством вашего аппарата?

- Вполне осуществима. Я умышленно не фиксировал на бумаге свои мысли по этому поводу и никого в них не посвящал. Сейчас, впрочем, это не играет особой роли.

- Почему именно сейчас?

- В принципе кто-нибудь - после того, скажем, как информация о преступлении уже считана и принята за рабочую версию - мог бы, воспользовавшись интерферотроном, залезть в прошлое и перетасовать или подправить события. Но теперь уже нет полиции и нет преступников, и я могу говорить об этом без опасений. Да, интерферотрон позволяет обработку ячеек. И, опережая ваш вопрос: для реализации этой функции почти ничего особенного не требуется. Те же самые датчики могут выступать в качестве рабочего инструмента. А обработка ячейки сводится к обычному графическому редактированию - закрасить одним цветом, подрисовать другим, изменить текстуру, отсечь пару стрелок или приделать новые. Важно лишь четко представлять, что именно последует за той или иной манипуляцией. Я не берусь давать никаких гарантий относительно окружающего мира даже после минимального воздействия. И, откровенно говоря, у меня нет ни малейшей охоты проводить такого рода эксперименты. Мало ли что - я ненароком сдвину какую-нибудь малозаметную стрелку, а завтра наступит конец света. Однако, Франц, по направленности ваших вопросов мне показалось, что вас интересует, условно говоря, творческое применение интерферотрона?

- О нет, нет, что вы, - поспешил с опровержением Богенбрум. - Я всего лишь ищу подтверждение нескольким идеям, пришедшим ко мне в Яркенде. И в этом смысле знакомство с вами - необычайно кстати. Я думаю, из нашего общения вы поняли, что у меня есть склонность к неординарным социологическим выводам.

- Да, кажется, Эвелина была слегка озадачена вашими рассуждениями. Насчет меня можете быть спокойны - после чтения литературы по истории у любого появится здоровый цинизм.

- Следовательно, мы можем считать друг друга единомышленниками. Так вот, возвращаясь к началу своего рассказа: работая в университете над проблемами мини-интеллекта, я столкнулся с одной трудностью. Искусственный мозг в крупноразмерном стационарном варианте был реализован давно и успешно применялся в технических вычислениях. Наша лаборатория ставила перед собой другую задачу: создание емкого - не больше черепной коробки человека - устройства, адекватно реагирующего на внешние раздражители и, самое главное, способного к проявлению эмоций. Высшей целью было привитие чувства юмора, хотя бы в примитивной форме. Занимались мы этим по заказу Стоматологической ассоциации Тянь-Шаня и конечным - в отдаленной перспективе - результатом должно было стать создание мозгового протеза. Однако во время отладки нас постоянно преследовали неудачи. Казалось бы, во всей технологической цепочке отсутствовали изъяны, каждый элемент был по сотне раз перепроверен, но любая попытка установить контакт с андроидом заканчивалась неудачей. Наш мини-интеллект при включении моментально замыкался в себе и на вопросы не реагировал, как бы мы его ни тормошили. Нельзя сказать, чтобы он был слишком умен - его коэффициент развития не превышал 120. Мы не стали слишком фаршировать его информацией, оставив зазор для самообучения и любопытства. Но почему-то андроид совершенно не интересовался внешним миром. Кроме того, не имея возможности общаться, мы никак не могли установить, есть ли у нашего подопечного хотя бы минимальные проявления эмоций. Бились мы таким образом над практически готовым прототипом около двух месяцев, просрочив время сдачи первого этапа. Заказчик уже начинал нервничать. И вот однажды меня осенило: а может быть, наш умник потому ничем не интересуется, что слишком доволен собой? Или - выражаясь более корректно - его система оказалась настолько правильна и стабильна, что он совершенно самодостаточен и не испытывает ни малейшего желания выходить за собственные рамки? С точки зрения андроида, контакт с непредсказуемым и хаотичным внешним миром означал бы нарушение внутреннего покоя - вещь, нежелательная для любого ума, в том числе и искусственного. Так как сроки поджимали, я решил проверить свою догадку на практике: внести искажение или ошибку в интеллект андроида. Для начала я чуть-чуть повредил верхние системные слои. Андроид при запуске отозвался на наше приветствие, но проявил крайнее высокомерие и по-хамски нас обругал - каким-то загадочными "собачьими свиньями". Я внес дополнительные искажения в те же слои. Наш мини-интеллект в состоянии, близком к истерике, стал жаловаться на то, что его преследует кровь замученных им младенцев. Стало ясно: требуется воздействие на другие участки сознания, но, по крайней мере, мы получили хоть какие-то проявления эмоций. Я решил пойти ва-банк: внести программный вирус в самое ядро системы, управляющее всеми психическими функциями. Вирус после внедрения в андроида развивался по своей программе в течение трех дней, заражая мозг. Все это время мы были как на иголках - вдруг после запуска наш мини-интеллект окажется дебилом? К счастью, все завершилось благополучно. Андроид, включившись, вежливо с нами поздоровался, потребовал завтрак, свежую газету, сигару, список лучших ресторанов и публичных домов в городе - и это несмотря на полное отсутствие тела. Он даже умудрился отпустить двусмысленный комплимент нашей лаборантке. Короче говоря, перед нами был полноценный мужчина в расцвете духовных сил. Последующие испытания подтвердили, что присутствие встроенного изъяна в системе ей нисколько не повредило. Заказчик был доволен; убывая на Меркурий с андроидом в охапке, он пообещал связаться немедленно по прибытии и продолжить сотрудничество. К несчастью, известный нам казус оборвал всякую возможность дальнейшего финансирования работ. Полученный мною опыт, однако, навел на некоторые размышления и обобщения. Во-первых, как я убедился, залогом саморазвития любой стохастической системы является наличие изначального глубинного дефекта.