Мария Гинзбург - Герой должен умереть Страница 22

– Вы можете и меня съесть, – передал мне туземец.

В этой суматохе я совсем позабыл о нем. Он так и стоял у стены, и вид у него был бледноватый. Я с интересом посмотрел на него.

– Яньар, ты слышишь? Этот кусок мяса говорит, – заметил я.

Яньар повернулся к нему и тоже настроился на прием. Пленный тем временем продолжал:

– Вы можете съесть всех, кто находится в долине, всех нас. Но если вы меня отпустите, вы будете иметь достаточное количество еды – так часто, как вам это будет нужно.

И тут мы с Яньаром подумали резонансно – бывает, хотя и очень редко, что мысли совпадают.

«Ворота любой осажденной крепости легче открыть изнутри, чем снаружи», – гласит наша старинная мудрость.

Туземец ошибался.

Белковая пища не являлась нашим излюбленным лакомством и даже не входила в перечень самых необходимых для нас продуктов. Для нас это нечто вроде кашки, которой здесь кормят младенцев. Однако наибольший ужас у любого вида вызывает тот, кто стоит выше в биологической пирамиде. Козы безумно боятся аиребов, и так далее. Мы должны выглядеть кровожадными, непостижимыми чудовищами… К тому же, человеческие жертвоприношения разлагают отношения в любом обществе. Оно деградирует, возвращаясь на архаичную ступень развития собственной нравственности. Зачем это нужно самому аборигену, я тоже понимал. Возможность послать на смерть кого угодно, прикрываясь именем инопланетных чудовищ, дорогого стоит.

Я решил продолжить переговоры, и Яньар согласился. В конце концов, он был уже сыт.

– Как тебя зовут? – осведомился я у туземца.

– Ксир Лиарег, – ответил он и протянул руку.

Это, видимо, входило в ритуал приветствия. Откуда ему было знать, что во время драки мы выделяем слизь – практически единственная атавистическая реакция защитного характера, до сих пор сохранившаяся в нас. Эта слизь состоит из концентрированной серной кислоты. Когда она вступает в реакцию с водой, которая всегда в некотором количестве содержится в воздухе, мы согреваемся и начинаем и двигаться, и соображать быстрее.

Так что если бы я коснулся его сейчас, от его кисти вряд ли бы что-нибудь осталось.

– У нас так не принято, – сообщил я. – Меня зовут Мибл, и…»

На этом месте чтение Мибла прервали. За ним пришел Эцьу, принес скафандр и сказал, что все готово. Захватив с собой свиток, Мибл надел скафандр и вместе с Эцьу направился в Дираз.

"Где же вы присмотрели мне местечко?", с интересом спросил Мибл, когда они пролетали над Сторожевой Долиной.

"Нам было из чего выбрать. В этой долине, Диразе, было три больших поселения местных", неторопливо начал объяснять Эцьу. – "Первое – у источника, который они называли Мэдин, на юго-востоке. Второе – на юго-западе, около заброшенного нефтяного месторождения. Но мы решили разместить тебя в самом ближнем к нам. Оно находится на северном берегу озера Шэрд".

«Значит, именно там некогда сидели попавшие в ловушку аборигены», подумал Мибл, и спросил:

«Там нет случайно статуи в виде летающего чудовища?»

«Есть», кивнул Эцьу. – "А рядом с ним стоит изображение аборигена. Ты, помнится, сам говорил мне, что это Тсилад и Рану, что бы это ни значило… Во всяком случае, все поселения были оставлены задолго до нашего появления здесь. Нам с ребятами пришлось попотеть, пока мы нашли мало-мальски уцелевшее сооружение и приспособили его под жилье".

"Спасибо", смутился Мибл. – "Спасибо, друзья!"

"Не стоит", отмахнулся Эцьу. – "Здесь все равно нечем заниматься. Хоть какое-то развлечение. Тебе, однако, здесь скучно не будет", усмехнувшись, продолжал он. "Я объясню тебе все правила и приемы охоты и приготовления мяса. Земля здесь не очень плодородная. Так что охота, рыбалка, собирание диких, но съедобных плодов с деревьев – тебе все придется освоить".

"Я бы предпочел освоить программирование пищевого синтезатора", ответил Мибл.

«Лень – двигатель прогресса», одобрительно кивнул Эцьу. – «Не забывай, что после ранения ты ослаб и тебе надо научиться владеть этим телом. Придти в форму, как говорят туземцы».

Впереди показалось озеро Шэрд. Кэцэры плавно спикировали.

Глава вторая

Кэцэры не признавались в этом сами себе, но массивные башни чуждой архитектуры угнетали их. Теперь последние представители погибшей расы с большой охотой проводили время в полукруглом домике на берегу озера – Миблу не понравилась затея жить на развалинах, и кэцэры построили новый дом для своего пострадавшего товарища. Чумф украсил стены дома изящными очаровательными голограммами – в лучших традициях империи, как шепнул на ухо Миблу Юлер. До войны, как выяснилось, Чумф был художником.

Мебель кэцэры притащили из объемистых запасников своих башен – хранилищ, отбирая самую изысканную и удобную. Поскольку Мибл пока еще не был сильным телепатом, Юлер установил связь с башней Иньяра. А уж оттуда можно было переключиться на любую другую. Так же Юлер собственными руками смонтировал музыкальную установку, взяв в качестве основы схему, которой пользовались местные. Чумф сочинил несколько мелодий. В доме Мибла всегда звучала музыка, и было чем заняться. Эцьу придирчиво наблюдал за тем, как исполняются его предписания. Миблу действительно пришлось научиться охоте – втанйе он надеялся, что это его минует. Впрочем, крупных хищников в этой долине не водилось. Охота сводилась к установке и проверке капканов. Шлот и Карот помогали Миблу свежевать шкуры, у Элиша хорошо пошла разделка тушек.

Таким образом, кэцэры проводили в Старом Поселении больше времени, чем в Шамболоре. Недоволен таким положением дел оказался только Эцьу. Он признал, что ему не стоило забывать про организаторский талант Мибла. Даже удару молнии оказалось не под силу выбить его из бывшего разведчика, после визитов которого горели деревни и брат шел на брата.

Как-то вечером они сидели вдвоем с Юлером, слушали музыку и пили напиток, который Мибл варил из кисловатых ягод.

«Ты еще ничего не вспомнил?», осведомился Юлер. – «Про меня, про тот разговор?»

«Нет», ответил Мибл.

Он отставил чашку из синего фарфора и растянулся на ковре.

«Я уже вспомнил почти всю жизнь этого мяса», пожаловался он. – «А свою жизнь не помню вообще».

«Да», согласился Юлер. – «Некоторые воспоминания этого аборигена вижу даже я».

«Например?», заинтересовался Мибл.

Юлер медленно сменил облик. Мибл задумчиво смотрел на темноволосого и темноглазого туземца, стоящего перед ним. Да, он определенно был знаком с тем, кого пытался скопировать Юлер.

«Это его любовник», сообщил Мибл.

«Любовник?», удивился Юлер. – «Что я не пойму, как же они… Ведь в этом теле нет…»