Эдгар Берроуз - Тарзан и потерянная империя Страница 24

На Кастра Сангвинариус опускался вечер.

Дион Сплендидус с супругой спустились с носилок перед домом пригласившего их хозяина.

Максимус Прекларус опустошил бокал вина вместе с другими гостями в пиршественном зале одного из самых состоятельных граждан Кастра Сангвинариуса. Здесь также присутствовал Фастус, и Максимус был немало удивлен его дружелюбным отношением.

- Я всегда подозреваю неладное, когда Фастус улыбается мне, - бросил он своему приятелю.

Тем временем Дилекта, оставшаяся дома, слушала вместе с рабами рассказ одного из них о родной африканской деревне.

В доме Максимуса Прекларуса Тарзан рассказывал Фестивите про дикую Африку и цивилизованную Европу и отвечал на многочисленные вопросы любознательной римской матроны. Раздался стук в дверь, и вскоре появился раб, сообщивший о том, что прибыл Мпингу, раб Диона Сплендидуса, посланный с поручением.

- Пусть войдет, - распорядилась Фестивита.

Вошел Мпингу.

Если бы Тарзан и Фестивита лучше знали Мпингу, то поняли бы, что негр сильно нервничает, однако ничего необычного в облике и поведении Мпингу они, увы, не заметили.

- Меня послали препроводить тебя в дом Диона Сплендидуса, - обратился Мпингу к Тарзану.

- Странно, - проговорила Фестивита.

- Сегодня вечером, перед тем как отправиться на пир, твой благородный сын зашел в дом Диона Сплендидуса, а перед уходом подозвал меня, велел сходить за Тарзаном и привести в дом моего хозяина, - объяснил Мпингу. Больше я ничего не знаю.

- Это Максимус Прекларус так распорядился? - поинтересовалась Фестивита.

- Да, - ответил Мпингу.

- Не знаю, в чем дело, - проговорила Фестивита, - но, видимо, у него на то были веские причины, иначе он не стал бы подвергать тебя неоправданному риску.

- На улице темень, - сказал Мпингу. - Его никто не увидит.

- Все будет в порядке, - произнес Тарзан. - Максимус Прекларус не стал бы посылать за мной без нужды. Он встал и с поклоном попрощался с Фестивитой. Следуя по безлюдному бульвару, негр поманил человека-обезьяну к стене, где угадывалась низкая дверь.

- Теперь сюда, - сказал он.

- Это не дом Диона Сплендидуса! - воскликнул Тарзан, почуяв подвох.

Мпингу удивился тому, что чужеземец прекрасно запомнил место, где он был всего лишь раз да и то более трех недель тому назад. Откуда Мпингу было знать, что долгие годы жизни в непроходимых джунглях обострили все органы чувств человека-обезьяны и его способность ориентироваться на местности.

- Это не главный вход, - торопливо объяснил Мпингу. - Максимус Прекларус не был уверен, что тебе удастся пройти незамеченным в парадную дверь. Отсюда ведет тропа к дому. Никакого риска.

- Все ясно, - сказал Тарзан. - Иди первым. Мпингу открыл дверь, вошел и поманил Тарзана. Повелитель джунглей шагнул в темноту, и тут же на него навалилось человек двадцать.

Только теперь Тарзан понял, что его предали. Напавшие действовали так быстро, что уже через несколько секунд у него на запястьях сомкнулись стальные оковы, а этого он больше всего опасался.

XIII. КАССИУС АСТА

В то время как Эрих фон Харбен при свете летней луны изливал свою душу Фавонии в саду Септимуса Фавония в городе Каструм Маре, отряд темнокожих солдат императора Сублатуса тащил Тарзана из племени обезьян и Мпингу, раба Диона Сплендидуса, в тюрьму города Кастра Сангвинариус, расположенную в подвалах Колизея. А далеко на юге в джунглях на самой верхушке гигантского дерева от холода и страха дрожала маленькая обезьянка, которую почуяла подкравшаяся в темноте пантера Шита.

В пиршественном зале продолжалась вечеринка. Максимус Прекларус возлежал на диване вдалеке от Фастуса, почетного гостя.

Сын императора, у которого от обильного возлияния развязался язык, пребывал в отличном расположении духа и весь светился от удовольствия.

Несколько раз он заводил разговор о белом чужеземном варваре, оскорбившем его отца и дважды сбегавшем от солдат Сублатуса.

- От честного офицера он бы не сбежал. От меня бы тоже, - насмешливо крикнул он Максимусу Прекларусу.

- Но он же был у тебя в руках, Фастус, в саду Диона Сплендидуса, возразил Прекларус. - Что ж ты не задержал его?

Фастус покраснел.

- На сей раз я не позволю ему сбежать, - проговорился он.

- На сей раз? - насторожился Прекларус. - Разве его поймали?

В голосе и выражении лица молодого патриция проступило лишь вежливое любопытство, хотя слова Фастуса прозвучали словно гром среди ясного неба.

- Я имею в виду, - сконфузился Фастус, - что если его снова поймают, то я лично позабочусь, чтобы он не сбежал.

Слова Фастуса лишь усилили опасения Прекларуса. В течение всей долгой трапезы его не покидало скверное предчувствие. В воздухе витала тревога, нагнетаемая скрытой неприязнью, которая проскальзывала во взглядах хозяина и других близких друзей Фастуса.

Как только позволили приличия, Максимус Прекларус принес свои извинения и откланялся. Вооруженные рабы понесли его на носилках по темным улицам Кастра Сангвинариуса, где на каждом шагу ему мерещилась неведомая опасность. Когда он наконец был доставлен к дому и слез с носилок, то с недоумением обнаружил, что входная дверь приоткрыта, хотя его никто не встречал.

Дом был странно молчалив и безлюден. Ночной фонарь, зажигаемый перед входом, когда какой-либо член семьи отсутствовал, не горел.

Помедлив на пороге, Прекларус сбросил с плеч плащ, высвобождая руки, толкнул дверь и вошел внутрь.

x x x

В пиршественном зале дворцового сановника, позевывая от скуки, томились гости, не смея уйти раньше находившегося здесь в качестве гостя императора Сублатуса.

Ближе к ночи явился офицер с вестью для Сублатуса, и тот выслушал его, не скрывая удовлетворения.

- Мне доставили очень важное известие, - заявил император хозяину дома, - которое заинтересует благородного сенатора Диона Сплендидуса и его супругу. Уведи гостей и оставь нас втроем.

Когда все ушли, он обратился к Диону Сплендидусу.

- Вот уже долгое время ходят слухи, Сплендидус, - начал он, - что ты мечтаешь о пурпурной мантии.

- Это ложь, Сублатус, и тебе это известно, - ответил сенатор.

- У меня есть основания считать иначе, - резко возразил император. - И ты знаешь, какая кара ожидает изменника.

- Если цезарь задумал меня уничтожить по личным или каким другим мотивам, то наш разговор излишен, - сказал Сплендидус с достоинством.

- Но у меня совсем другие намерения, и для их осуществления ты мне нужен живой, - произнес Сублатус.

- Неужели?

- Да, - подтвердил Сублатус. - Мой сын хочет жениться на твоей дочери Дилекте, и я его в этом поддерживаю. Таким образом мы объединим две наиболее могущественные семьи, и появится уверенность в будущем империи.