Любен Дилов - Упущенный шанс Страница 27

— Идея, тема, сюжет, — покорно и даже как-то виновато откликается мягкий бархатистый альт.

И тут же в моем воображении опять возникает нежная, загорелая шейка, только теперь с небольшой родинкой сбоку. Черт побери, да разве какая цивилизация гуманоидов отказалась бы от контакта с обладательницей такой шейки?

— Ну уж нет, — добродушно подтруниваю я. — Изволъ-ка переписать свое сочинение на вольную тему — и чтоб без прежних завиральных идей. Да и не лишне тебе позаботиться о наукообразности, ты ведь вроде научную фантастику сочиняешь! Хватит с тебя и одного сюжета. На днях я где-то читал, что крифталлы обладают способностью памяти. Мне не удалось разобраться до конца, в чем именно проявляется эта способность, может, все дело в запоминании структуры кристаллической решетки, но и этого достаточно, чтобы пролить свет на одну историю, на которую раньше я смотрел с насмешкой, с какой отношусь к любому суеверию. Соседка поделилась со мной новостью: она побывала у известной гадалки, способной докопаться до всей подноготной человека.

Для этого нужно только на ночь положить под подушку кусочек сахара, а на другой день принести его ей. Соседка поинтересовалась, чем я, человек более образованный, могу объяснить этот феномен. Вот тогда-то я и вспомнил о памяти кристаллов: сахар-то ведь из них и состоит! А что если наделенная даром сверхчувствительности гадалка умела считывать информацию, запечатленную в памяти этих кристаллов?

Гипотеза такая не лишена, на мой взгляд, оснований, и если не для науки, то для научной фантастики она довольно убедительна. Бери-ка ты этот персонаж — гадалку и столкни ее с внеземной цивилизацией с помощью кусочка сахара. И учти: от того, что у тебя получится, будет зависеть многое! пригрозил я в конце.

КУСОЧЕК САХАРА

Женщины толпились в гостиной, как в приемной у гинеколога. С той лишь разницей, что ни одна из них не делилась с соседкой о том, что ее сюда привело. Все собрались здесь по одной причине, но старательно умалчивали о ней, если только поводом не являлась неизлечимая болезнь близкого родственника. Нигде при таком скоплении женщин не повисало такого напряженного молчания, точно каждая из них готовилась выслушать приговор, обжалованию не подлежащий.

Они с испугом поглядывали даже на мужа гадалки — суетливого субъекта, который через каждые пять минут появлялся в гостиной, превращенной в приемную, и озирался по сторонам с виновато-беспомощным видом человека, забывшего, с каким поручением его сюда прислали. Через каждые полчаса из кабинета гадалки выходила побледневшая, ничего не видевшая вокруг посетительница, уже знавшая вынесенный ей приговор. На обращенные к ней взгляды с немым вопросом каждая такая посетительница дрожащим голосом отвечала: «Угадала. Все как есть угадала…» И торопливо покидала приемную. Все отвечали совершенно одинаково, словно боясь уронить авторитет гадалки или разрушить волшебные чары. Напряженная обстановка от этого только усиливалась.

По-видимому, именно это заставляло самую молодую из присутствовавших, совсем еще девчонку, сдерживать свое нетерпение. Наконец она не выдержала.

— Извините, можно мне пройти без очереди? Мне только спросить…

Атмосфера всеобщей напряженности моментально сменилась атмосферой всеобщей ненависти. Ведь сюда все пришли с вопросами.

— Я… Потом я дождусь своей очереди. А сейчас мне только спросить…

Было видно, что ей стоит огромных усилий признаться в чем-то, во что она сама отказывалась верить.

— Понимаете, мне кажется, я потеряла свой кусочек сахара. Хорошо помню, что взяла с собой, а теперь вот не могу найти…

— Ничего не выйдет, — сказала деревенского вида женщина, судя по всему, поднаторевшая в тайнах ясновидения. — Без сахара, на котором спала, и без платочка ничего не выйдет.

— Платочек у меня с собой, — пробормотала девушка, — а вот сахар… Я ведь аж из Софии приехала…

Атмосфера ненависти наполовину разрядилась, преобразовавшись в досаду у той половины женщин, которые, хоть и пришли раньше, готовы были милостиво пропустить девушку без очереди, и в великодушную радость другой половины: тех, кто стоял за девушкой и надеялся, что таким образом ждать придется меньше.

— Пусть спросит, чтобы не ждать напрасно, — раздался голос кого-то из обнадеженных.

Гадалка, расплывшаяся особа лет шестидесяти, восседала на канапе, и весь вид ее говорил, что гаданиями она сыта по горло. В удушливом полумраке, стоявшем в комнате, были повинны плотные портьеры, скрывавшие окна. Разило клопами. В складках крупного, бесформенного лица прятались глаза. Ходили слухи, что гадалка слепая или почти слепая, но поговаривали также, будто она только притворяется слепой, а на самом деле ее зрению позавидует каждый. Впрочем, от этих слухов толпа в ее приемной не уменьшалась.

— Присаживайся, — проскрипела гадалка охрипшим от предсказаний голосом.

Девушка продолжала стоять.

— Госпожа гадалка, я хочу спросить вас… Дело в том, что я потеряла приготовленный кусочек сахара. Можно ли…

Гадалка уставилась на нее невидящим взглядом и долго молчала, прежде чем отрезать: — Нельзя!

— Но ведь мой платочек при мне… Да и: сон свой я помню…

Казалось, она вот-вот разрыдается.

— Сказано тебе — нельзя! — грубо оборвала ее гадалка, безуспешно стараясь сменить позу. — Сахар нужен, на нем ведь всё и записано. Так что приходи в другой раз.

Видя, что гадалку не уломать, девушка все же нашла мужество усомниться в справедливости ее слов.

— Хорошо, госпожа гадалка. Но ведь в другой раз мне приснится совсем другой сон. Как же быть?

Гадалка не собиралась посвящать ее в тайны профессии.

— Дура ты, да разве я по снам гадаю? Ладно, ступай себе! Надоели мне такие, как ты. Люди ко мне со всех концов Болгарии едут со своими бедами — у кого больной в доме, у кого муж сбежал, а такие, как ты, только голову морочат разной ерундой: да выйду ль я замуж, да не выйду ль я замуж… Успокойся, в девках не засидишься! Ступай, можешь больше не приходить!

Не подозревая о том, что, выставляя клиентов, гадалка только больше набивала себе цену, девушка в слезах выскочила в приемную. Женщины тотчас сгрудились возле ее, стали расспрашивать: что случилось, что ей сказали?

— Она прогиа-а-ла м-меня. Ска-а-зала, что я пришла с ерундой. А я…

Чья-то сердобольная рука уже гладила ее по головке.

Стоявшая в стороне женщина сказала в пространство:

— Так оно же по тебе видно, что ни о чем серьезном тебе нет нужды спрашивать…