Полина Копылова - Преданные и предатели (Летописи святых земель - 2) Страница 28

- Стойте! - Канц взмахом меча остановил жаждущих крови. По лицу его было видно, что он что-то задумал. - Стойте, ребята! Дайте мне еще сказать, я в коридоре не договорил. Слушай меня, принц. Итак, вы с Аргаред ом убили королеву, и наказанием за это будет смерть. Но убить тебя - это слишком просто. Поэтому ты убьешь себя сам. Сам! Тут достаточно высоко - а открыть окно я тебе помогу! - Канц сделал шаг и вышиб раму ударом кулака...

...Башня нависала над двором, полным факельного пламени и множества задранных лиц. Слюдяное окно ее вдруг вылетело, крутясь и блестя, как немыслимая в это время года бабочка. Кто-то в открывшемся черном проеме взмахнул руками и прыгнул вниз. Люди отшатнулись, когда тело самоубийцы с глухим стуком ударилось о землю. С башни хохотали и орали проклятия. Поблескивая, порхали в темном воздухе осколки слюды.

Вокруг неподвижно распростертого тела стягивалось гомонящее кольцо. Кто-то осторожно дотронулся носком сапога до рассыпавшихся по снегу пепельных волос принца Эзеля. И тотчас отскочил с криком, натолкнувшись взглядом на широко раскрывшиеся глаза.

- Э, да он не умер!

- Эй, на башне! Грязно работаете, он живой!

- Ну так помогите нам и ему, сделайте доброе дело! - заорали в ответ.

- Вам пособить мы завсегда согласны. Все люди братья, все должны помогать друг другу!

- Так ведь он же не человек!

- А тогда кол ему в брюхо, и пусть корчится! Вот колышек хороший, навострить только! - лез с советами какой-то урод в вонючей дерюге.

Посмотреть на самоубийцу протиснулась и нагая наездница - ее лоснящаяся тугая кожа стала пятнистой от сажи, плащ был уже другой, алый, меховой, широкий, между колен болталась, свисая с серебряного пояса, хрустальная статуэтка единорога. От Годивы исходил тошнотворный запах бараньего жира и лилейной настойки.

- Глаза ему лучше выколоть! И язык отрезать! - прохрипел кто-то у нее над ухом. По лицам простолюдинов бродили розовые и рыжие сполохи.

- Эй, так не пойдет. Так не пойдет. Слушайте меня, а не то я закрою на неделю все дома на Куок. - Она одной ногой переступила через лежащего, остановилась и уперла руки в скользкие крутые бока. - Я его знаю. Это деверь королевы. Убивать его нельзя.

- Почему?

- Потому что, как ни крути, он королевский сродственник.

- Да королева от таких сродственников...

- Вот выздоровеет, пусть сама решает.

- Да не поправится она! - зашелся кто-то нетрезвым рыдающим криком. Не поправится!

- Поправится. Как пить дать. Она у нас сильная. А этого надо отнести в собор главный. Пусть он там всю ночь за королеву молится.

- Да ей от такой молитвы только хуже будет!

- Не будет. Молитва - не заклятие. Что во храме Божьем скажется - все во благо. Ну? Хороша выдумка, а? - Она повела плечами. Пресыщенные обилием убийств хаарцы не имели сил противостоять ее доводам, подкрепленным выставленными напоказ прелестями. К тому же все смутно чувствовали, что такая гульба требует достойного завершения, а иначе грош ей цена.

- А кто будет его тащить? Не мы же?

- Найдите кого-нибудь, кто из них еще уцелел. Пусть они и тащат!

- Это ты устроил? - Раин метался из угла в угол, волосы его развевались, комната была ему тесна, он был вне себя и не знал, на ком или на чем сорвать злость. Под ногами, шурша, катались пергаментные свитки. Ниссагль сидел на столе, обхватив руками колени, в той же позе, в какой сидят каменные уродцы на крышах. И лицо у него было такое же безразличное, неподвижное, каменное. С пустыми глазами.

- Что я устроил?

- Ты еще спрашиваешь? Открой окно, если оглох! Все церкви бьют в набат, везде горит, чернь истребляет Этарет на Дворянском Берегу, а рейтары попрятались по закоулкам. Кто еще в Хааре мог такое устроить?

Ниссагль молча показал пальцем на потолок так, как показывают, призывая небо в свидетели. Потом ответил:

- Клянусь, моей руки близко не было в этом деле. Они сами как-то с Божьей помощью это устроили.

- Палач Канц холостит подряд всех пойманных мужчин! Повсюду бегают обвешанные серебром голые шлюхи! А стража-то, стража и ухом не ведет!

Ниссагль медленно улыбнулся.

- За стражу в городе отвечаю не только я. Это во-первых. Во-вторых, хорош бы я был начальник Тайной Канцелярии, если бы послал своего палача участвовать в мятеже. В этом случае меня можно было бы без объяснений отправлять в опалу. В-третьих, стража защищает народ, а если этот последний в защите нужды не испытывает, то стража бездействует.

- Но Этарет?..

- Они же не люди. - Безжалостная улыбка появилась на лице Ниссагля. Чем больше служу здесь, тем больше в этом убеждаюсь.

- Н... - начал Раин.

- Я знаю, что творится в городе, и не буду ничего предпринимать, перебил его Ниссагль. - Вы еще что-то мне хотите сказать, камергер?

Раин открыл было рот, собираясь что-то ответить, но тут без стука зашел Зих, подручный Канца. У этого малого было на удивление приятное лицо. Через непритворенную дверь донесся тихий надрывный звук - то ли стон, то ли скуление. Раину стало не по себе.

- Я что, второй день должен это слушать? - неожиданно усталым голосом спросил Ниссагль.

- Я как раз хотел спросить про этого... Там костоправам делать нечего. Может, водички дать, чтоб не мучился?

- Дай. Но какого дьявола ты тянул с этим два дня?

- Ну... Так получилось. - Зих неопределенно улыбнулся.

- Вы это о ком? - почему-то шепотом спросил Раин.

- О мальчишке. Я был зол и приказал его не щадить.

- М-можно посмотреть?

- Зачем вам это? - Ниссагль пожал плечами и кивнул палачу: - Зих, проводи.

Провожать пришлось недалеко, до Покоя Правды. Зих снял со стены факел, осветил дерюгу в углу, откинул край. Раин зажмурился и отвернулся.

- Ну вас, Зих. Ужас какой.

- Сами напросились.

Раин выскочил из Покоя Правды и встряхнул головой. Ниссагль по-прежнему сидел на столе, не сменив позу, он насмешливо взглянул на потрясенного Раина и отвернулся. Стоны стали слышнее. Раин резко захлопнул дверь.

- Гирш, знаете что... Вот вы держите здесь Лээлин Аргаред. А ведь она целительница...

- Вы ошибаетесь. Она отравительница. К счастью, не такая ловкая, как ее отец.

- Не смейтесь, я серьезно. Она действительно... Короче говоря, может быть, в обмен на свободу попросить ее... - Он поперхнулся, увидев, как Ниссагль с мрачным видом отрицательно качает головой.

- Вы думаете, она не согласится?

- Лээлин согласится на что угодно. А вот Беатрикс...

- Беатрикс почти все время без сознания. У медиков уже руки опускаются. Она ничего не будет знать. И потом, чтобы остаться в живых, люди на все соглашаются.

- Без сознания, - задумчиво проговорил Ниссагль. - Ладно, можно попробовать. Я приведу Лээлин, но не уверен, что она поможет. Она ведь и меня хотела отравить, и, сколько я ее ни допрашивал, твердит одно и то же: от этого яда нет противоядия. Скорее всего, оно ей просто неизвестно. Я так думаю, что противоядие знает старший Аргаред. Мои люди ищут его, но пока все без толку. А Лээлин я приведу. Возвращайтесь в Цитадель.