Урсула Ле Гуин - Ожерелье планет Эйкумены.Том 1 Страница 29

«Путеводитель» Роканнона покоился на дне пролива, под водой и густым туманом, но память кричала: «Разумные формы жизни, вид 4 (сведения подлежат проверке): крупные гуманоиды, живущие в больших городах». И именно ему посчастливилось подтвердить правильность этих сведений, первым увидеть новую высокую культуру, нового члена Союза Всех Планет! Строгая красота зданий, безличное милосердие двух ангелоподобных фигур, принесших воду, их царственное молчание — все вызывало благоговейный трепет. Ничего подобного этим существам он не видел ни на одной планете. Сейчас они поили Кьо; Роканнон подошел к ним и, преодолев неуверенность, спросил:

— Вы знаете «общий язык», крылатые повелители?

Они не обратили на него никакого внимания.

Подошли, мягко и неуклюже ступая, к Рахо и влили воду в его искривленный рот. Вода вытекла и сбежала вниз по щеке. Затем они подошли к Могиену, и Роканнон, зайдя вперед и преградив им дорогу, сказал:

— Выслушайте меня!

Но вдруг осознал (и от осознания к горлу его поднялась волна тошноты); широко открытые золотые глаза слепы, эти два существа ничего не видят и не слышат. Ибо они не ответили ему и даже на него не посмотрели, а пошли мимо к куполообразному зданию, высокие, неправдоподобные, закутанные, как в плащи, в свои мягкие крылья. И дверь, когда они вошли туда, бесшумно закрылась.

Роканнон пошел к своим спутникам: вдруг ангелоподобные дали им средство от паралича и оно уже действует? Но все оставалось по-прежнему. У всех было медленное дыхание и слабое биение сердца — у всех, кроме одного. Сердце Рахо молчало, а искаженное лицо было холодным. От воды, вылившейся изо рта, щека была мокрой.

Благоговейного трепета Роканнон больше не испытывал, место этого чувства занял гнев. Почему эти ангелоподобные обращаются с ним и его друзьями как с пойманными дикими животными? И он направился к воротам без верхней перекладины и через них вышел на улицу этого города, в реальность которого было почти невозможно поверить.

И никакого движения вокруг. Двери во всех домах закрыты. На высокие, без единого окна серебристые фасады, уходившие вдаль на обеих сторонах улиц, падал свет восходящего солнца.

Роканнон миновал шесть перекрестков перед тем, как дошел до места, где улица уперлась в стену. Высотой стена была футов в пятнадцать, было ясно, что она окружает город кольцом; он не стал искать ворота — по-видимому, их и не было. К чему крылатым существам ворота в городской стене? Он пошел по радиальной улице назад, к центральному зданию, единственному в городе, отличавшемуся формой от выстроившихся правильными рядами серебристых домов и превосходившему их высотой. Двери всех домов были по-прежнему закрыты, чистые улицы пустынны и пустынно небо; никаких звуков не слышно было, кроме звука его шагов.

Он вернулся во двор перед центральным зданием. Подошел к двери здания. Забарабанил в нее. Молчание. Толкнул дверь, и она легко отворилась.

Внутри царил теплый мрак, что-то свистело и шуршало негромко; было чувство, что он в большом помещении. Мимо него проковыляла высокая фигура и вдруг остановилась и замерла. В лучах еще не высоко поднявшегося солнца, которые он впустил, отворив дверь и не закрыв ее за собой, Роканнон увидел: золотые глаза открываются и закрываются медленно, открываются и закрываются.

Обратившись лицом к непостижимому взгляду этих глаз, Роканнон принял по привычке позу, которую «рафожисты» назвали УКК («универсальный катализатор контакта»), и на общегалактическом спросил:

— Кто у вас самый главный?

На вопрос этот, если его задавали достаточно выразительно, какой-нибудь ответ обычно следовал. Но сейчас не последовало никакого. Крылатое существо, казалось, смотревшее на Роканнона в упор, моргнуло с безразличием более презрительным, чем само презрение, закрыло глаза и, похоже, уснув, осталось стоять на месте.

За это время глаза Роканнона привыкли к полутьме, и теперь он увидел в сумраке ряды, группы и группки крылатых фигур — сотни их стояли неподвижно с закрытыми глазами.

Он расхаживал среди них, и ни одна даже не шелохнулась.

Когда-то очень давно, еще ребенком, он расхаживал на Давенанте — своей родной планете, по музею, полному статуй, и смотрел в неподвижные лица древних хейнских богов.

Собравшись с духом, он подошел к одному из крылатых существ и дотронулся до его (а может быть, ее) руки. Золотые глаза открылись, и красивое лицо, темное в окружающем мраке, повернулось к нему.

— Хасса! — произнесло крылатое существо и, быстро наклонившись, поцеловало Роканнона в плечо; потом отступило шага на три, снова закуталось в свой плащ из крыльев и осталось стоять, закрыв глаза.

Ища дорогу через мирный, полный сладковатого запаха полумрак зала, Роканнон двинулся дальше внутрь и наконец нашел на ощупь дверной проем — высокий, до самого потолка. За ним оказалось немного посветлее, сквозь крохотные отверстия в крыше струйками золотых пылинок падал солнечный свет. Стены, правая и левая, сходились наверху, образуя свод с узкой аркой. Судя по всему, это был коридор, кольцом опоясывавший центральный зал, сердце города. Внутреннюю стену коридора сплошь покрывал повторяющийся изумительной красоты узор из переплетенных треугольников и шестигранников. В Роканноне вновь проснулся этнолог. Крылатые существа были первоклассными строителями. Все поверхности в здании были полированные, все соединения точные; замысел был великолепный, его исполнение — безупречное. Только высокая культура могла такое создать. Но никогда до этого не встречал он носителей высокой культуры, которые были бы такими неконтактными. В конце концов, зачем они доставили сюда его и его спутников? Может, они, в своем безмолвном высокомерии ангелов, решили спасти их от какой-то ночной опасности? Или они превращают представителей других разумных видов в своих рабов? Если верно именно это, странно, почему они никак не реагировали на то, что парализующее средство на него не подействовало. Возможно, звуковая речь им для общения не нужна; правда, вид этого невероятного дворца скорее наводил на мысль, что разум его создателей далеко опередил человеческий. Роканнон пошел по кольцевому коридору и во внутренней его стене увидел новый проход, на этот раз очень низкий, так что пройти сквозь него Роканнону удалось только согнувшись, а крылатому существу из-за своего роста пришлось бы сквозь него ползти.

Там, куда он прошел, царил тот же теплый, чуть желтоватый, пахнущий чем-то сладковатым сумрак, но здесь сумрак шевелился, бормотал, тихо шуршал — бормотали голоса, шевелились бесчисленные тела, шуршали, волочась по полу, крылья. Сквозь цилиндрическое отверстие в центре купола, высоко вверху, проникает золотой свет. По внутренней стороне купола, по стене пологой и длинной спиралью поднимался до самого отверстия длинный пандус. Кое-где на пандусе что-то шевелилось, и дважды Роканнон видел, как крылатая фигура, казавшаяся снизу крошечной, расправляет крылья и беззвучно вылетает наружу сквозь огромный цилиндр, внутри которого пляшут золотые пылинки. Он направился через огромный зал к началу пандуса, и тут с одного из средних витков спирали что-то упало на пол. Послышался сухой треск. Роканнон увидел, что это тело крылатого существа. Хотя от удара об пол череп раскололся, крови видно не было. Тело было маленькое, крылья — недоразвитые.