Николай Волков - Исчезающая нить Страница 29

Наемник помолчал, обдумывая условия.

— О чем мы должны докладывать?

— Все ее передвижения, все ее деловые переговоры, сделки, и любые действия которые выбиваются из обычной деятельности. Все это в режиме двадцати шести пратов в сутки, семь дней в неделю. Отчасти поэтому я и нанимаю вашу команду, чтобы поблизости постоянно кто-то был.

— Это кое-что объясняет. Хорошо, мы договорились.

Тейлон затянулся сигарой, сделал глоток бренди, и только после этого задумчиво произнес:

— Значит, она застрелила Лодара.

Легкая усмешка скользнула по его губам.

— А ведь она меня даже предупреждала, что он всегда проваливает задания, когда она в них участвует.

Отставив бокал с бренди в сторону, он повернулся к наемнику, решившему занять место своего бывшего шефа, и произнес:

— Она мне нужна живой и бережно охраняемой. Чтобы ни один волосок с головы не упал. Ясно?

— Да, господин Тейлон.

— И… Знаете что, давайте-ка подошлем к ней кого-нибудь в ближайшее окружение. Придумайте кого, и как. От этого человека не потребуется, чтобы к нему прислушивались, но нужно, чтобы от него не чувствовали угрозы, и хотя бы слегка доверяли.

— Кого?

— Оставляю на ваше усмотрение. Занимайтесь.

Он жестом отпустил наемника, и вновь затянулся сигарой.

В одиночестве своего особняка Дейворт всегда находил некое успокоение. Сюда он приходил редко, предпочитая дом в столице, а не находящийся на другом материке дом, о существовании которого не предполагал никто из его коллег, но иногда, устав от постоянного бешеного темпа событий, он посылал дела куда подальше, и исчезал из виду в этом старинном особняке, чтобы привести в порядок мысли, и просто передохнуть.

Сев в старое кресло, которому было уже несколько веков, он перевел взгляд на открывающийся за окном вид, который неизменно успокаивал.

Высоко, над горным хребтом, в небе парили птицы, гордые и свободные.

Его мысли скользнули на недавние события. Смерть Деланы была более чем некстати, как и смерть Шеона, хотя и по разным причинам. Если в первом случае все было просто — ее следовало расспросить и узнать все, что было возможно о неизвестном противнике, то во втором…

Шеон был не просто человеком, который держал в узде всю организованную преступность, но и человеком, который обожал коллекционировать, причем его коллекции ограничивались лишь двумя интересами — артефактами старины, на которые он мог тратить невероятные деньги, и тайнами, стоимость которых была в разы дороже. Если места хранения артефактов можно было разузнать, то что касается тайн — Дейворту удалось выяснить лишь один факт — Шеон записывал их не в инфосеть, а в некую книгу, местонахождение которой так и не удавалось установить.

Там могло быть многое. Мог быть компромат на всех власть имущих людей по всему миру. Могли быть записаны местонахождения секретов магов старых времен, информация по деятельности старых культов, и детали актуальных сейчас заговоров…

Эта книга была информационной бомбой отложенного действия, которую было необходимо обезвредить, поскольку ее обнародование могло вызвать крах всего общества, а все, что до недавних пор делала Делана — было попытками привести мир к хаосу.

Весь его опыт твердил, что эти две вещи связаны друг с другом, но он не мог понять, что могло их еще связывать, кроме того, что оба приняли смерть от руки Ильты Крэйт.

Его мысли неторопливо развернулись в сторону Ильты.

Девушка, бывшая элитной наемницей, которая в одночасье заинтересовала половину Совета. Почему она была переправлена в другой мир Клаудом? Почему она смогла вернуться, когда подобное перемещение между мирами — удел Высших магов, а не элитарных наемников? Кого она притащила с собой, и чего ждать от этого человека, чьи мысли не то что прочесть, но и заметить-то невозможно?

Он слегка качнул головой.

Не человек, а сплошная загадка, завернутая в тайну, да еще и втиснутая в кожаные штаны, которые, вдобавок, слегка малы…

Субъект, который прибыл вместе с ней — настораживал еще больше. Все известные доселе иномирцы могли как вместе, так и поодиночке, поставить этот мир на уши, и заставить хлопать ногами. Ольга, супруга Дайруса, ввела новую моду на еду и отношение к ней, даже не задумываясь о том, что это в корне влияло на традиции мира. Еда, которую готовили без магии, была вкусна, этого он отрицать не мог, но при всем этом, в мире начались изменения, которые не вполне его устраивали, как, например, то, что великолепные пироги брали и для того, чтобы есть их на ходу, торопясь на работу или учебу. Казалось бы — невинная вещь, но она подстегивала обитателей мира, заставляя их экономить время, а как следствие — торопиться.

Елена, ее дочь, смогла обмануть даже самых искусных магов, и практически развязала боевые действия в самом центре столицы.

Неизвестный наемник, чью могилу ему, некоторое время назад, показал Нойрам — был на голову лучше любых своих местных коллег, даже с учетом того, что вообще не мог пользоваться магией…

Этот непонятный Тимур мог быть как мощнейшим подспорьем, так и жутчайшей угрозой.

Рассуждения шли неторопливо, и принимаемые решения спокойно фиксировались мозгом, сортировались по срочности выполнения, и тем, кого необходимо привлечь для осуществления.

За окном неторопливо надвигались сумерки, окрашивая горный хребет в невероятные тона.

Тимур сидел в темноте своей комнаты и возился с «деингом». Сломав три ножа, и любимую карманную отвертку, он все-таки вскрыл крышку, и, в текущий момент, копался внутри, тестируя подключенными к своему ноутбуку контактами, на хоть какой-то отклик, со стороны непонятного устройства.

— Черт знает что… Все места, где может быть хоть какой-то отклик — ничего не дают, зато откликаются какие-то непонятные кристаллы. И как, извините, мне к ним подключаться? Да и вообще на кой черт они нужны? Ничего не понимаю. Придется упросить кого-нибудь взять меня на производство этих хреновин, может быть там смогут ответить…

Он отпихнул от себя разобранный на части «деинг», и вытащил из кармана MP3-плеер. Заряда должно было хватить еще на пару суток, а после этого явно было необходимо что-то делать с батареей, поскольку обходиться без музыки в этом мире он был не намерен.

Переключив воспроизведение в случайный выбор песни, он вставил «капельки» в уши, и нажал на кнопку проигрывания.

Абзац подкрался, как водится, незаметно,Ты жил, как жил да и знать не знал,Что, став объектом эксперимента,Строкою ляжешь в журнал.

Пока пытался, пыхтя копил монету,Глупел от тихой своей любви,Проснулся как-то — полсердца нету…Теперь пойди проживи.Нет ты не волк, брат, ты — лабораторный кролик,Чьей сметной шкуре цена пятак,А будь ты волк — ты б для этой ролиНе подошел бы никак.Диод мерцает, касания ловит сенсор,По самописцам змеится вязь,В стальной кювете твои полсердцаЗамирают, сочась.

Держался долго, но все же стал готовым,Тебя под нож не спеша вели,То горьким плачем, то сладким словом —Ты поверил и влип.А будь ты волк — ты б не ждал, дрожа у двери,Не бормотал: «Отворись, сезам»,А будь ты волк — ты б, смеясь, не верилНи словам, ни слезам.

Для волка слезы не горше мятных капель,Слова для волка водой вода,И будь ты волк, ты б не лег под скальпельНи за что никогда.Закончен опыт, но вот все круче-вышеПо мониторам бежит волна,Полсердца нету — но глянь-ка, дышит,Удивится она.

И, сжавши зубы, чтоб не завопить от болиТы встанешь в рост, зеленей травы.Да ты не волк, брат, но ты не кролик,Коль остался живым.И степью-лесом, порою петляя пьяно,За горизонт убегут следы,До моря синего — окияна,До великой воды.

Туда, где можно бинты сорвать, согреться,Горячей галькой намять бока,Потом вернуться и жить вполсердцаОт звонка до звонка.   Потом вернуться и жить вполсердцаОт звонка до звонка.

Он закусил губу, настолько больно резанул смысл песни, после сегодняшнего разговора с Ильтой.