Герман Подкупняк - Поиск-85: Приключения. Фантастика Страница 29

Коробов после возвращения на Урал не вернулся в свой цех — его бывший заместитель давно и успешно справлялся с делом. Андрея Ивановича направили в недавно созданный при заводе отдел главного конструктора по новой технике, где наряду с другими темами вели работу по созданию установки, к идее создания которой Коробов был причастен еще в сороковом году. Однако тогда было только скромное макетирование, над материалами, сплавами, нужными для изготовления установки, внепланово работали в заводских лабораториях.

Война заставляла наверстывать упущенное: установкой, зашифрованной как изделие «5М14», заинтересовался Государственный Комитет Обороны.

Появление «5М14» на фронте вызвало бы у руководства вермахта такой шок, какого они не испытывали даже после первых залпов знаменитых «катюш». Однако конструкторы, инженеры и рабочие думали не только о том, какое впечатление на немецких стратегов произведет знакомство с «5М14» на поле боя. Главным было — дать новое мощное оружие сражающейся Красной Армии как можно скорее.

…Первые испытания установки проводили на далеком полигоне, в глухой каменистой местности, где до ближайшего жилья было больше сотни километров.

После залпа «5М14» разорвалась, и двое артиллеристов-испытателей были смертельно ранены осколками направляющих. Вместе со всеми прибежав из укрытия, Коробов слышал, как обычно неунывающий капитан, корчась от боли на руках фельдшера, хрипел окровавленным ртом:

— Не отчаивайтесь, братцы. Это сила! Доводите скорее…

Подавленные происшедшим, люди несколько минут стояли в молчании.

Вокруг догорал и дымился искореженный взрывом металл. Наконец первыми зашевелились санитары. Они молча подняли тела погибших и понесли к машине.

Невысокий жилистый генерал-лейтенант из ГАУ долго смотрел на все это, а потом повернулся к конструкторам и процедил сквозь зубы:

— Не ясно, на кого работаете. Похоже, что на Гитлера…

Увидев, как багровеет лицо главного конструктора, генерал-лейтенант, видимо, сообразил, что сказал лишнее, но смягчать не стал, повернулся и, не опираясь на трость, захромал к машине. «Виллис» почти на месте круто развернулся и помчался к городу.

Коробов мучительно переживал случившееся, зная, что и он косвенно виноват в происшедшем. Страстное нетерпение увидеть поскорее свое детище в серии и на фронте, привело к тому, что в спешке забыли провести элементарные испытания на прочность одного узла установки.

Именно в эти дни Коробов окончательно потерял равновесие. Слава богу, его сектор не разрабатывал злосчастный узел, приведший к катастрофе, но от сознания этого было ни чуть не легче. Андрей Иванович не только переживал неудачу с «5М14» и гибель людей, но и панически боялся следствия. Он понимал, что любой опытный следователь сразу обратит внимание на то, что он год скитался неизвестно где. Это вызовет подозрение и, несмотря на то, что в катастрофе его вины нет, доверие руководства завода он, видимо, утратит. Получался замкнутый круг: и молчать далее было невозможно, и признаваться поздно.

Андрей Иванович в который уже раз горько сожалел о том, что в минуту слабости послушал Вадима… Утаил плен. Ведь намеревался все объяснить, как только доберется до своих. А вот до сих пор так и не сказал…

Прилетев от партизан в Москву, он думал рассказать все Котову, но встреча с бывшим главным инженером, нынче начальником главка, не получилась. Котов, хотя и уделил Коробову несколько минут, был какой-то угрюмо-взвинченный, то и дело хватался за трубки беспрерывно трезвонящих телефонов.

— Ты извини, Андрей Иванович, — уловив паузу между звонками, вздохнул он, — не получится у нас сейчас разговора! Не сегодня завтра переводят на другую работу, так что дел — во! А ты ступай в кадры: направление на завод тебе заготовлено. Получай литер и поезжай. Время дорого.

…Лишь одно событие на время отвлекло Андрея Ивановича от мрачных мыслей. Он вернулся с полигона усталый, небритый, в грязном плаще. В передней ему на шею бросилась сияющая Вика. В дверях комнаты показался почему-то смущенный Вадим.

— А у нас для тебя, папочка, сюрприз, — сказала Вика, помогая отцу снять плащ и пиджак.

Коробову больше всего хотелось лечь и отдохнуть, он едва держался на ногах. Однако в поведении дочери было что-то необычное, и Коробов только сказал:

— Погоди, Викуша, сейчас умоюсь, побреюсь, а там посмотрим, что у вас за сюрприз.

Вика заговорщически переглянулась с Вадимом, а Коробов направился в ванную. Когда он, приведя себя в порядок, вошел в комнату, то на миг удивился. Круглый стол был застелен скатертью, на столе стояли букет цветов, бутылка шампанского, пиленый сахар в вазочке, маргарин и хлеб.

Вика и Вадим с торжественным видом расположились в разных углах дивана.

— Лихо, лихо, — еще не понимая в чем дело, произнес Коробов, щелкнув пальцем по бутылке. — Это и есть сюрприз? Где достали-то?

— Да так, — смутился Вадим, — по случаю выменял на базаре…

Коробов полуосуждающе покачал головой. Молодость, она всегда молодость. Даже в такое время.

— Папа, но при чем тут шампанское, — неожиданно заявила Вика. — Просто мы решили пожениться.

Коробов оторопело сел на стул и растерянно заморгал.

— Ну и ну, — наконец обронил он. — Вот уж в самом деле, попал с корабля на бал.

— Папочка, миленький, не сердись, — подскочила к нему дочь и обняла его за шею. — Мы с Вадимом любим друг друга, и я уже взрослая. Работаю.

Коробов молчал. Он и раньше не раз подмечал, что младшая, Вика, приглянулась Вадиму, и тот так и норовит засидеться у них, когда зайдет на огонек. Вел Вадим себя скромно, неназойливо, и Вика скоро сама почувствовала, что ей приятно внимание молодого инженера, с которым отец вместе был в партизанском отряде.

Но в эти минуты Коробов не знал, радоваться ему или досадовать: слишком неожиданным был такой поворот. Все же он сходил к соседу по лестничной клетке. У того нашлось немного спирта. Вскоре вернулась с работы Галина, и они уселись за стол.

— Хотя, на мой взгляд, и поторопились вы, молодые люди, — сказал Коробов вместо тоста, — но вам жить и… будьте счастливы!

— Спасибо, Андрей Иванович, — дрогнувшим голосом произнес Вадим и осторожно взял раскрасневшуюся Вику за руку. — Буду беречь, как самое дорогое.

Галина, хватив рюмку неразбавленного спирта, быстро опьянела и, обняв сестру, расплакалась, и им пришлось долго ее успокаивать.

— Ну, раз уж случилось такое торжество, — сказал Андрей Иванович, — то давай, Вадим, к нам перебирайся, не в общежитии же вам жить. А свадьбу после победы сыграем…