Герман Подкупняк - Поиск-85: Приключения. Фантастика Страница 30

— Ну, раз уж случилось такое торжество, — сказал Андрей Иванович, — то давай, Вадим, к нам перебирайся, не в общежитии же вам жить. А свадьбу после победы сыграем…

Вика с благодарностью глянула на отца.

— Я думаю, что папа прав. Оставайся прямо сегодня, — смело ответила она. — В конце концов, какое значение имеют формальности, если мы любим друг друга!

Галина не очень одобрительно посмотрела на сестру, но ничего не сказала. «Увлеклась сестренка, влюбилась, как влюбляются в девятнадцать лет, а дальше хоть трава не расти. Правда, если честно говорить, парень того стоит. И серьезный, и симпатичный…»

Глава 18

Следствие по делу Борга подошло к концу. Прочитав обвинительное заключение, он, ссутулившись, сидел перед Струниным вялый и опустошенный. Капитан захлопнул папку, и Борг долго смотрел на нее.

— Меня расстреляют? — хрипло спросил он.

— Это решит трибунал, — пожав плечами, ответил Струнин.

— Капитан, я… привык жить.

— Такая привычка плохо вяжется с вашей специальностью.

— Все равно, может, это последняя возможность… протянуть еще, даже в тюрьме. Поверьте, гражданин капитан, я не рассчитываю на скорый приход наших войск. Мне осталось рассчитывать только на себя.

Струнин внимательно глянул на Борга.

— За неделю до задержания меня условным знаком вызывал на встречу человек… оттуда, — решительно произнес арестованный.

— Кто он? Как выглядит?

— Не знаю. Я его не видел. Была ночь, и при разговоре нас разделял забор. Он очень осторожен. Судя по такой таинственности, прибыл с особым заданием. По голосу ему можно дать лет двадцать-тридцать… Псевдоним — Вольф.

— Чего он хотел от вас?

— Первое: оставить в тайнике пистолет. Это я сделал. Оружия там уже нет.

— Второе? — спросил капитан.

— Обо всем остальном мы должны были условиться при следующей встрече. Клянусь, я не лгу.

— Когда же встреча должна состояться?

— Она уже не состоится, — махнул рукой Борг… — Меня не было в условленном месте ни в основное, ни в резервное время. Я, увы, уже сидел у вас в камере.

— Что это означает?

— Сигнал повышенной опасности. То есть встреча переносится на тринадцать суток и, разумеется, в другое место. Но мое бегство из Нижнеуральска получилось довольно шумным и, боюсь, город уже наполнен слухами.

Струнин посмотрел на Борга в упор, но тот не отвел взгляд.

— Идите и подумайте, может быть, вспомните еще что-нибудь, — произнес капитан и вызвал конвой.

Борг медленно кивнул, заложил руки за спину и направился к двери.

Струнин некоторое время находился в раздумье. Заявление Борга было слишком серьезным и не верить ему у капитана не было оснований. Кроме того, вчера была получена ориентировка из Москвы: чекисты засекли в столице одного агента. В конце июля этот агент нашел у себя в машине зашифрованную записку. В ней была просьба сообщить шефу, что все идет по плану и он следует на Урал. И подписал записку тоже Вольф…

Капитан встал, одернул гимнастерку и пошел к Гоняеву. Надо было посоветоваться.

Открыв обитую дерматином дверь приемной начальника управления, Струнин поинтересовался у адъютанта:

— Иван Васильевич у себя?

— Так точно, товарищ капитан, — кивнул лейтенант. — Готовится к докладу на пленуме обкома партии и приказал не беспокоить.

— У меня крайне срочное дело.

Адъютант пожал плечами.

— Разрешите войти, товарищ комиссар, — толкнув дверь, привычно произнес Струнин и… замер на пороге.

Гоняев сидел, безжизненно навалившись телом на стол и уронив на грудь большую голову. В распахнутую форточку влетал ветерок и шевелил на полу бумаги, упавшие со стола.

— Иван Васильевич! — отчаянно закричал за спиной Струнина адъютант и бросился к комиссару, но Тимофей жестом остановил его.

— Не надо, Гриша, — горестно прошептал он. — Опоздали мы.

— Но я ведь только что с ним разговаривал! — охватив голову руками, растерянно бормотал лейтенант. — Только что…

Командир разведки партизанского отряда Громова Константин Смоляков сидел на высохшем пне и методично похлестывал себя веткой по голенищу. Чуть поодаль, справа от разведчика, в длинном залатанном ватнике, стоял, прислонившись к дереву, парнишка лет двенадцати. Он был явно польщен тем, что своим сообщением заставил крепко призадуматься этого, видать, главного партизана.

— Так, говоришь, тебе показалось, что партизанам в спину стреляли? — негромко, в усы переспросил Смоляков. — А почему все-таки, браток, тебе так показалось? Чего особенное приметил?

— С немецкой стороны тогдась только ручной пулемет бил. Автомат от пулемета, небось, отличаем, — солидно добавил парнишка. — Как по нашим из автомата сзади вдруг вдарили, так стрельба и кончилась, правду говорю. Я в аккурат в это время между нашими и фрицами в овраге сховался.

— Молодец, Сашок, наблюдательный ты, — озабоченно поднимаясь, сказал разведчик. — Почему только, брат, раньше ты нас не нашел?

— Батя не велел вас шукать, — с обидой в голосе объявил парнишка. — Он у меня боязливый был…

— А где он сейчас?

— Полицаи забили, — тихо ответил паренек и отвернулся.

Смоляков осторожно положил руку на плечо парнишки и слегка притянул к себе.

— Спасибо за информацию, товарищ Петухов Александр. Зачисляю тебя во взвод разведки. Топай в крайнюю землянку, скажи старшему, что Смоляков приказал.

Сам Смоляков немедля отправился к командиру отряда. Громов, накинув на плечи шинель, при свете коптилки химическим карандашом правил текст рукописной партизанской листовки. Он выслушал командира разведки и хмуро свел к переносице густые брови.

— Интересный факт вырисовывается, — не совсем уверенно протянул Громов. — А пацан не фантазирует?

— Какой ему смысл? — пожал плечами Смоляков.

— Тоже верно, — подумав, согласился Семен Ильич. — Смысла нет.

…Это произошло месяца полтора назад. В первой половине июля партизанский дозор из пяти человек нарвался на карательный отряд и принял бой. Силы были слишком неравны, и из партизан вернулся на базу только один, да и тот был ранен. Он рассказал о гибели дозора в схватке с немцами, и Громов тогда приказал выступить навстречу карателям, затянуть их поглубже в лес и уничтожить. Операция прошла успешно, а сейчас деревенский мальчуган вдруг сообщает довольно странные подробности о гибели партизанского дозора.

— Как звали парня, который раненым вернулся, не помнишь? — спросил Семен Ильич, набивая махрой трубку.