Надежда Первухина - Заботливая женская рука Страница 29

— А что, Трифон Вамбонгович, — не унимался дизайнер. — Может, вас в последнее время что-то беспокоит? Может, какие-нибудь проблемы?

— Нету у меня проблем, — хмуро ответил Трифон и некрасиво шмыгнул носом. Решил, что шмыганье носом под такую реплику будет в самый раз.

— Ну, — засмеялся дизайнер, словно костями захрустел. — Проблемы — дело наживное. Вчера — нет, а сегодня — тут как тут. Не так ли, Трифон Вамбонгович?

И тут Трифон решил продемонстрировать высоту своей сообразительности:

— Вы хотите сказать, что вы — моя проблема?

— Совершенно верно, мой дорогой Трифон Вамбонгович! — Снова этот оскал. — И только в ваших силах сделать так, чтоб эта проблема вам не докучала!

«Почему же телефон не звонит? Может, они кабель перерезали? Или просто из розетки шнур выдернули так, что я не заметил. Вот черт! Зря я сначала к двери пошел. Вдруг мне кто-то звонил, предупредить хотел насчет этих вот… проблем».

— И что я должен делать? — задавая этот вопрос, Трифон почти и не старался имитировать дрожание голоса. Голос у него сам по себе дрожал. Только от ярости. Но пусть дизайнер думает, что это от страха.

— Помочь нам, дорогой Трифон Вамбонгович, и больше ничего, — продолжал скалиться дизайнер.

— Кому — вам? Школе ремонта, что ли? Обои, что ли, старые со стен сдирать? Или стремянку таскать?

— Издевается, гад, — констатировал появившийся в дверях гостиной Джабик. — Нет, ты только посмотри, Пал Палыч, этот маленький обдолбанный ниггер над нами издевается!

— Да, — подтвердил синий комбинезон, оказавшийся Пал Палычем. — Не уважает он школу ремонта.

— Мальчики, — сказал дизайнер. — Только не по почкам и не в пах. Для начала.

— О'кей, — кивнул синий Пал Палыч и свалил Трифона с дивана капитальным ударом в челюсть.

Тут же подскочила симпатичная Тося с глазами накокаиненной нимфоманки, оседлала Трифона, коленками прижала его руки, вцепилась в волосы, рванула кверху:

— Говори, падла!

У Трифона челюсть болела так, словно по ней бульдозер прошелся. Но он понял, что игра в дебила закончилась и молчание для него может обернуться не только потерей волос (как же эта паразитка их дерет!), но и головы.

— Я буду говорить, — невнятно прошепелявил он, стараясь шевелить челюстью так, чтоб она не взрывалась болью. — Только объясните, что вы хотите от меня услышать.

— Не рви ему скальп, Тося, — приказал дизайнер. — Видишь, человек уже способен сотрудничать.

Трифон осторожно поморгал, показывая, что да, он способен.

— Помогите молодому человеку принять удобную для беседы позу, — сказал дизайнер.

Трифона усадили на пол, руки заломили за спину (одну держал Пал Палыч, другую — этот чертов Джабик), а третий мужичок с плотоядной улыбочкой уселся напротив Трифона со здоровенным гвоздодером.

— Это наш Гера, — любезно объяснил дизайнер. — Он немой, но это не мешает ему быть специалистом широкого профиля. Видишь, Трифон, штучку у него в руках? Штучка называется гвоздодер. Но рвать ею можно не только гвозди. И если ты хочешь, чтобы в будущем у тебя были дети, то говори, где она!!!

— Кто она? — искренне удивился Трифон.

Нет, правда, удивился. Он готов был к тому, что ему предложат стать наркокурьером. Или, допустим, сказать адрес загородной дачи хозяина того казино, в котором Трифон вышибалой подвизался. Или будут обвинять в том, что он, Трифон, соблазнил жену какого-нибудь олигарха, чего и в помине не было. Ну, на худой конец денег требовать станут. И Трифон честно отдаст. Те полторы тысяча рублей, которые лежат у него в кошельке в скромном ожидании далекой и не менее скромной зарплаты… А тут — нате вам! Какие-то совершенно бессмысленные вопросы и требования!

Специалист широкого профиля выразительно пощелкал гвоздодером. У Трифона на шоколадном лбу выступила испарина, но он не сдался:

— Я действительно не понимаю, о ком речь! Кто «она»? Девушки ко мне не ходят, разве что вчера были друзья со своими женами. Так я к ним никакого отношения не имею…

— Зубы нам не заговаривай, — ровно посоветовал дизайнер. — А то своих собственных лишишься, так что ни один стоматолог не поможет.

— Ты отлично знаешь, скотина, о ком идет речь! — завизжала Тося. — Шеф, можно, ну можно я его пну в мошонку?! Хоть разочек!

— Не торопись, Тося, — охладил ее пыл мумифицированный дизайнер. — Придет время и для твоих пинков. Давай все-таки исходить из того соображения, что наш подопечный отличается здравомыслием и скажет все без дополнительных… воздействий. А ты, черномазая собака, лучше напряги свои гребаные мозги и подумай, не происходило ли с тобой за последнее время чего-нибудь… необычного.

И тут Трифон понял.

Рука!

Им нужна рука, которая появилась в его доме.

И приди они двумя-тремя часами раньше, он и сам вынес бы ее им на подносе: нате, заберите, мне такого добра вовеки не надобно! Но после того, как они с нею общались, после ее робких попыток понравиться Трифону и объясниться с ним… Нет, он не мог отдать ее на растерзание этим ремонтникам! Тем более что она так мило купалась и так по-детски беззащитно шевелила пальчиками…

— Значит, необычного… — протянул Трифон. — Как же, было. Прямо не далее как вчера ночью.

Он почувствовал, как все они напряглись. А еще…

Дверь в ванной слегка приоткрылась, Трифон этого не видел и не слышал, но он почувствовал, как в гостиную проник тонкий аромат персиков. Потому что шарики для ванны были с персиковым маслом…"

— Ты не делай пауз, дорогой, — с нажимом в голосе посоветовал дизайнер Трифону. — Ты говори. Прямо как на исповеди. Что как было.

— А, хорошо, — осторожно кивнул Трифон. — В общем, сон мне приснился…

— Начальник, дай я ему морду раскрошу, он нас за лохов держит с его гребаными снами! — взвился Пал Палыч.

— Тихо, — рыкнул дизайнер. — Сон, значит? Ну-ну.

— Да, сон, — набычился Трифон. — Вы же сами просили про необычное, вот я и… Ой, а можно все-таки этот инструмент подальше убрать, а то он меня сильно нервирует.

— Как только расскажешь, сразу и уберем, — пообещал немой Гера удивительно красивым баритоном.

— Значит, снится мне сон. Будто я летчик. Не просто так, а пилотирую наш бомбардировщик. И лечу я над секретными заводами противника. И сбрасываю бомбу! Потом вторую! Потом третью! Заводы, конечно, в плюшку. Сбросил, значит, а сам снижаюсь над развалинами, высовываюсь из кабины и ору:

«Эй, там, внизу! Бомба на вас падала?!» — «Как же, — отвечают снизу. — Падала! И не одна!» — «А вы на ней сварной продольный шов видели? Позиция такая-то?» — «Какая, какая позиция?» — «Такая и такая!» — «А, понятно! Ну как же, видели!» — «Ну и как шов, качественный?» — «Как же, качественный!» — «Превосходный сварной шов!» — «Просто исключительный!» — «Побольше бы нам бомб с такими швами!» — «Дай бог здоровьичка тем, кто такие швы сваривает!» А я опять в небеса взлетаю и думаю: «Вот так-то, а говорили у нас, что дрянь сварной шов, и целый завод новогодней премии лишили. А людям-то нравится! Люди качеством довольны. Надо на завод телеграмму отправить: «От потребителей рекламаций не поступало. Только положительные отзывы». Вот.