Ф. Ришар-Бессьер - Властелины безмолвия Страница 3

В этот момент засветился красный сигнал на табло, и Грейсон резко прервал свои объяснения.

Он подал мне знак.

— Пойдемте, — проговорил он.

Я последовал за ним. Мы вышли из кабинета, а другие ученые сразу же углубились в свои пыльные досье.

По правде говоря, я не люблю подобного рода типов.

Может быть, это и смешно, но я нахожу их странными, вызывающими у нормальных людей внутреннее беспокойство и не обладающими нормальной человеческой основательностью.

Они напоминают мне каких-то нелепых, бредовых, чокнутых второстепенных персонажей.

В них все какое-то механическое, я бы даже сказал буквоедское. Слишком размеренное и не живое. У меня такое впечатление, что…

Ах, да! Конечно, этот укол! Эта мягкая кушетка… это ощущение, что ты плаваешь в темноте…

Мало-помалу я погружаюсь в сон… Это-то, вероятно, и деформирует мои суждения… Вполне может быть…

Однако последующее помнится ясно и четко.

Я до мелочей помню наш маршрут внутри коттеджа Ватсонов… и со вкусом отделанный холл… Мы поднимаемся на второй этаж по деревянной лестнице, покрытой толстым шерстяным ковром… Площадка, коридор и многочисленные двери… Я вижу двух медсестер, которые идут по коридору…

Одна из них, встретив Грейсона, протягивает ему белый халат, который он тут же надевает. Он вводит меня в круглую комнату с белыми стенами.

В полутьме чуть слышно гудят странные аппараты.

Кроме этого, не раздается ни звука.

Пока Грейсон готовит шприц для подкожного вливания, мой взгляд останавливается на кровати.

На ней я вижу неподвижно лежащую под белым покрывалом женщину, самое восхитительное создание, которое только может существовать на этом свете.

Ее лицо покрывает легкая бледность, а черты его — просто редкостной чистоты… Это какой-то ангельский лик, который может только пригрезиться во сне.

Между прочим, это Валери Ватсон.

Глава 3

Профессор Грейсон отложил шприц в сторону и повернулся ко мне. Медленным жестом он указал на Валери. А я и так смотрел на нее, не отрываясь.

— Боюсь, что все наши усилия ни к чему не приведут, если она не перестанет заворачиваться в свой внутренний кокон.

— И что же может произойти?

— Уходя все дальше и дальше вглубь, она кончит тем, что полностью расстанется с реальным миром. А в результате — безумие, сумасшедший дом и смерть.

— Должно же быть какое-то средство вытащить ее из этого подобия комы?

Грейсон усмехнулся моему невежеству и наивности.

— Мозг является наиболее прочной крепостью, а его подсознательная воля — наиболее мощное оружие защиты. С нашей стороны это равносильно попыткам пробить скалу мягкой губкой. Мы ведь именно и боремся с ее волей, господин Милланд… ибо она спит, это несомненно. Мы продолжаем регистрировать некоторые физиологические процессы в железах внутренней секреции… и…

Тут я отвлекся от его объяснений и взглянул на Валери с еще большим интересом.

Мне показалось, что она со своими длинными черными волосами, тонкими руками, красиво очерченными губами, большими закрытыми глазами, которые смотрели сейчас во что-то неведомое, плавает где-то между фантазией и реальностью.

Она едва дышала, и медленные колебания груди являлись единственным признаком жизни, которая теплилась в этом чарующем теле античной богини.

Она производила странное впечатление, которое я не мог ни четко проанализировать, ни даже определить. Поэтому я все смотрел и смотрел на нее.

Голос Грейсона возвратил меня к реальности.

Реальность? Что же реального было в том, что показывал мне Грейсон?

На небольшом экране, расположенном на спинке кровати, я увидел большую черную дыру. Было такое впечатление, что я гляжу в глубокий колодец, в какую-то бездонную пропасть.

Фрейдистские символы непрерывно возникали в глубине сна Валери.

— Целиком ее сны ускользают от нас, — закончил объяснения Грейсон, отключая контакт энцефалоскопа. — Так-то вот, господин Милланд. Теперь вы знаете столько же, сколько и мы.

Однако сюрпризы были явно еще не исчерпаны.

Вот Грейсон выводит меня из палаты, и мы спускаемся на первый этаж. Грейсон направляется в глубь коридора и открывает тяжелую металлическую дверь.

Я следую за ним по узкой винтовой лестнице, которая ведет в подземелье, и мы попадаем в громадную лабораторию, где царит неописуемый беспорядок.

На полу разбросаны какие-то детали, обрывки проводов, а оголенные провода высокого напряжения свисают со стен; развороченная аппаратура жалко выставляет свои искалеченные внутренности…

И все это сотворила Валери!

Грейсон показывает мне место, где был найден обугленный труп профессора Ватсона. Рядом висит без предохранительного щитка розетка, которую приложили к бедному Ватсону. Она так и болтается в нескольких сантиметрах от пола, напоминая о случившейся драме.

Грейсон мне объяснил:

— Все аппараты, которые здесь находятся, созданы нашим коллегой Ватсоном. Несмотря на то что они разбиты, некоторые нам удалось идентифицировать, другие будут идентифицированы потом командой специалистов.

А теперь идите сюда.

Он показал мне на небольшой эбонитовый ящичек, закрепленный на двух опорах, который тоже носил следы разрушительного безумия Валери.

— Вот это, в частности, сильно нас интересует. Его механизм явно противоречит здравому смыслу. Никто из тех, кто его изучал, не догадался о его предназначении. Эта штука, кажется, приспособлена для марсианского разума.

Я оценил его юмор и улыбнулся.

— Даже так?

— Я хотел бы, чтобы вы сами заглянули в него.

— Но я же не марсианин.

Он одарил меня кислой улыбкой, но тоже не удержался от реплики:

— Вы ведь и не психиатр, и не психолог, не говоря о том, что не уроженец планеты Марс… С этим я согласен… Но вы инженер-электронщик. Ко всему прочему, вас пригласил профессор Ватсон, который, выходит, доверял вашей профессиональной подготовке и опыту. Я полагаю, что вы сделаете все, чтобы проникнуть в тайну этого аппарата. В любом случае вам ничто не мешает попытаться сделать это.

Я приподнял крышку и посмотрел на сеть проводов, скопище катушек и трансформаторов… На первый взгляд трудно было вынести какое-то четкое мнение, и я смущенно почесал лоб.

— Нужны кое-какие приборы и материалы… чтобы попытаться…

— Все, что вам потребуется, находится в шкафчике в глубине зала. А если понадобится еще что-либо, то звоните.

Сказано это было достаточно ясно. Иначе говоря: «Займитесь своим делом, не теряя времени. Это ваша, а не наша работа».