Гарри Веда - История одного ограбления… Страница 3

Законный владелец мирно почивал на барной стойке, даже похрапывал от удовольствия, улыбался довольной улыбкой, пускал слюнку — вел себя, как и должен вести трудяга, час назад лишившийся работы. Я запихнул лопатник в бездонный карман спящего красавца, бросил на столешню сотню и плавно свалил.

Прошел мимо общажки, заглянул, проходя вскользь, в стеклянный анус моего любимого банка, и зашагал по улице вдоль причудливых строений эпохи диктатора. Много рассказывать про городишко не имеет смысла. Достаточно факта, что лучшие дома его — разменяли полтинник.

Улочка весело подталкивала копыта, эйфорическое состояние прогрессировало, харю обдувал приятный ветерок. Все приметы говорили о скорой удаче.

Ни с чем не спутаешь это предчувствие, тебя охватывает ощущение, что все — вот прямо все — будет хорошо. Как будто взяли и приоткрыли карты — мол, смотри, дружище, все тип-топ. Ценишь такие мгновения неимоверно, и помнишь их всю жизнь, как предвестников большего счастья, которое непременно настанет.

Время вытянулось в струну и текло незаметно. Вскорости оно, своей пространственной составляющей, вынесло меня к большой заброшенной стройке — площадке, размером с добрый гектар, обнесенной крепостной стеной покосившихся бетонных плит. Количеством растительности внутри стройка напоминала смесь пампасов и ботанического сада.

Ветер стих, яркое солнце усиливало монументальность окружения. Меня наполнило спокойствие, почти упоение, какое-то древнее чувство безопасности. Не потому ли мы стремимся первым делом построить забор, а потом уже начинаем строить дом?

Я собирался заняться рафинированно-безопасным разрушительством. Не знаю, как вы выплескиваете агрессию — я ее расстреливаю. Буквально, из пистолета. Если у вас нет подобной привычки — непременно заведите. Может пригодиться. Как говорил классик развлечения — добрым словом и револьвером можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом.

С наслаждением высадил обойму в ликероводочную тару, которая в изобилии водилась в джунглях. Брызгающее в разные стороны стекло раззадоривало, холодная сталь приятно тяжелила ладонь и я буквально за уши оттащил себя от искушения засадить еще один магазин.

Ствол работал исправно, несмотря на трехмесячный перерыв творческой карьеры. Нет никакого смысла тратить боеприпасы — приобрести ствол проще, чем разживаться патронами.

Я собрал стреляные гильзы, пересчитал их, перекатывая на ладони, затем запихнул в карман — подальше с глаз.

Дома, стоя под душем и намыливаясь с ног до головы, я прокручивал сегодняшний разговор с пьяным водилой.

Болтун — находка для шпиона. Немного шарового пива, немного участия, легкий интерес — и вот он, взрослый дядька, у тебя на ладони. Со всей своей требухой, мелочами и, что самое занимательное — с важной информацией.

Водитель бронированного банковского фургона, работает, вернее — работал, в транспортной фирме. Стражники у них в штате не состоят. Точнее, банковский фургон не принадлежит банку, он принадлежит депо. Возят они — "охереть скока" (цитата) денег, архангелов зовут Петро и Валек.

Синячат все. Наибольшие суммы налички возят из областного отделения. Погнали героя за систематичное употребление горячительного, несопоставимое с карьерой автогонщика.

Что это за систематичность такая, в контексте места обитания — можно только догадываться…

Я с наслаждением подставил голову под тугие струи горячей воды. Жизнь наполняется яркими красками.

Следующий день прошел под девизом — "Кто не работает — тот ищет альтернативные источники питания". К своему возрасту я накопил десяток лет нерабочего стажа, что, однако, не помешало приобрести десяток профессий. Разнорабочий на стройке, художник в местечковом театре, агент по продаже турпутевок, директор мебельной фабрики, уборщик в офисе, менеджер в торговой фирме, крупье в казино, матрос торгового флота, инструктор по фитнесу. Перечень кажется психоделичным, если не принимать во внимание мое главное жизненное призвание, подчиняющее себе бытие и, собственно, определяющее мою деятельность в любой, отдельно взятый отрезок времени.

Дело в том, что я граблю банки. Не всегда банки, но непременно граблю.

Никогда не страдал развитием личной совести, а к нынешнему времени — даже нашел необходимость себя для общества. Воспринимайте меня, как элемент естественного отбора. Или как хищника, я бы даже сказал — санитара леса.

Начиная с сегодня, я увидел себя водителем банковского фургона. Автодепо долго искать не пришлось.

Долго пришлось искать начальника депо. Он был неуловимым, настал даже кратковременный момент, когда я усомнился в его материальном существовании и начал воспринимать словосочетание «начальник куда-то вышел», как описание некоего явления природы.

Куда уходят начальники? В любой организации шанс застать начальника на месте в любой независимый момент времени стремится к нулю. Причем мы настолько приспособились к этому штатному расписанию любого начальства, что ввели в свой обиход такие устойчивые выражения, как "начальство с утра на месте", " я не могу — начальство в офисе", "сегодня начальства нет". Давайте, наконец, вспомним нашу подсознательную радость от таких сказочных случаев: пришел — а начальник ВДРУГ есть.

Мне все-таки удалось материализовать перед собой физическое тело начальника депо.

Им оказался невысокий мужичок лет сорока пяти, усатый, проницательный взглядом. С неторопливой речью и доброй, знающей улыбкой.

— Здравствуйте, — начал я, вывернув в оскале все свое доброе естество.

— Привет, — соригинальничал он в ответ.

— Меня зовут Константин. Увидел объявление — предприятию требуются водители — вот и пришел… У меня и опыт работы есть, и человек я исключительно хороший. Вам ведь наверняка не хватает хороших людей…

— Пьешь?

— Смотря что…

— Тогда не пьешь. — Вздохнул патрон, — и правильно делаешь. И не пей…

— Так ведь и не собираюсь…

— И молодец.

— Служу советскому союзу! — На этих словах мой подопечный явно испытал эмоциональный оргазм.

— Где ты работал, сынок? — Я определенно угадал.

— В Москве, в Виолетбанке. Сначала фургон водил, потом личным водителем управляющего. А теперь сюда приехал. Тетя у меня… Из всей родни одна осталась, болеет… Да и кому я в Москве нужен… Маешься, маешься — все без толку… — Я развивал успех, не заботясь о связности рассказа.

Патрон слушал с участием, кивал в такт и всем видом выказывал максимальную доброжелательность. За монологом мы плавно переместились в его кабинет.