Александр Казанцев - Роковая мина Страница 3

Итак, надо было сделать ход. Конечно, не брать пешку f7, в этом случае белый король входил в квадрат и задерживал пешку. И потому я с надеждой взглянул на милый, уже поднимающийся флажок на часах противника. Как под горку, покатились ферзи: 43...b3. Единственное, чего я достиг, - это заставил партнера играть "блиц". Но он, обладая стальными канатами вместо нервов, и в прокуренный свой ус не дул, продолжая играть неторопливо, сколько ни внушал я ему змеиным взглядом, что флажок его поднимается. А еще осталось семнадцать ходов!

Кстати, семнадцать ли? 44. Kpg6. Ну, конечно, теперь он готовит мне детскую ловушку, нe пойду же я b2, чтобы он сыграл Kpg7 и выиграл! (105)

CHESS105.GIF

Выдавив из себя банальное "У нас успеется", я небрежно сыграл 44...Kpf8. Последовало 45. h6.

Стоявший надо душой "турок" пожал плечами и бросил:

- Стрекотанье.

И все, кто был рядом, увидели, что я раньше ставлю ферзя, притом с шахом, как я вчера говорил Платову на платформе. Мне оставалось только продемонстрировать это:

46,b2 47. h7 b1Ф+ 48. f5. Фb2. А что еще оставалось мне делать? (106)

CHESS106.GIF

Для непосвященных зрителей на доске был лишний черный ферзь, и этим, казалось, определялось все, но... Я-то знал, чем это может кончиться! Но беда моя была в том, что это знал не только я, но и мой противник!

Я с вожделением смотрел на флажок его часов, ожидая его падения и своего торжества. Он уже почти падал!

49. b8Ф+! Так вот где таилась погибель моя! Вот она, западня, волчья яма, уготовленная моему великолепному ферзю! Но как мог найти этот убийственный ход столь медлительный и скучный человек?! Почему не сделал он опять естественный и спасительный для меня ход 49. f6? Тогда бы мой великолепный новорожденный ферзь ожил бы! Но теперь, увы, он, как тигр, провалившийся в глубокую яму, может лишь с рычанием бросаться на отвесные стены. 49...Ф : h8 50. f6! - клетка захлопнулась.(107)

CHESS107.GIF

Он все видел, все знал! Теперь выясняется, почему он так дальновидно пошел пешкой на g3, а не на g4, как я ему тщетно внушал! Подорвись он на этой уготовленной ему мине, и мой ферзь вырвался бы уже лютым тигром через поле h4. А сейчас остается последняя надежда: 50...d5. "Ну возьми же на проходе!

Возьми!" - мысленно умолял я. Тогда заключительная эффектная жертва ферзя на f6 принесет мне желанный пат!

Партнер опять невозмутимо задумался. Случись это сейчас, я страшился бы инфаркта или инсульта, но тогда я только молодо подскакивал на стуле, словно всадник в Булонском лесу. Флажок! Флажок! Может быть, он свалится от моих жокейских упражнений?..

Противник сделал ход 51. с6! И я кладу короля носом вперед на плаху и пожимаю "шахматному бурлаку" руку. Блестяще вытянул меня... на мель!

Покосившись на часы, я заметил, что флажок его упал. Но я ничего не сказал судье, отбиравшему у нас подписанные бланки с записью партии.

Мой партнер оживился, стал просто неузнаваемым, помолодел и оказался совсем нескучным.

Он быстро расставил на доске отложенную позицию.

- Скажите, зачем вы сыграли на сорок третьем ходу h3?

- Это была моя заготовка, "коварная мина", - признался я. - Я думал, вы ошибетесь.

- Вот видите, какая психологическая игра шахматы! Вы не учли, до чего же я боялся играть с этюдистом! Ведь я уже хотел сдать партию и только ждал вашего хода пешкой на b3, чтобы сложить оружие, а вы вдруг поставили меня в тупик, заставили еще раз подумать.

- Как? Вы не нашли этого выигрыша при домашнем анализе?

- Конечно, нет! У меня и в мыслях не было, что здесь можно выиграть. Я даже отчаянно ругал себя, что испортил вам воскресенье дурацким доигрыванием. Психологически я был уже уничтожен вашей смелой жертвой коня на с5. Только скверный мой характер и привычка все доводить до конца заставили меня делать ходы. Но когда вы в бесспорно для себя выигранном положении вдруг сделали "этюдный ход", я решил, что этюдисту виднее. Должно быть, тут что-то есть.

- И задумались на пятьдесят пять минут?

- Поверьте, я не пожалел бы, если б флажок упал, - настолько увлекло меня решение "этюда". Но я не мастак решать этюды, потому так долго и думал. Но теперь, пожалуй, могу к ним пристраститься. Я реагировал на ваш странный ход прежде всего не шахматным, а психологическим анализом. Я ведь психолог по специальности. Почему знаменитый этюдист после домашнего анализа столь странный делает ход? Не провокация ли это?

Став в ваше положение молодого человека, я решил, что сам на вашем месте поступил бы именно так. Значит, великий этюдист видит в позиции больше, нежели я, рядовой шахматист. Вы мне подсказали, что надобно искать решение! Ну, а ежели оно есть - а в это я поверил после вашего странного хода h3, - то его всетаки можно найти, затратив пятьдесят пять минут или больше.

Для меня огромная честь выиграть партию у человека, чье произведение с восхищением отметил сам Владимир Ильич Ленин.

- Что? Что? - ошарашенный, переспросил я.

- Для меня большая честь выиграть партию у всемирно известного этюдиста Платова.

- Дрездемона! - сказал "турок", слышавший наш разговор.

Я молча подозвал юношу судью с черным пушком над губой и попросил его вернуть отобранные бланки нашей записи. Ничего не понимая, он вернул их мне, а я протянул бланки партнеру.

- Исправьте, пожалуйста, - указал я на его бланк и назвал свою фамилию. - И познакомьтесь, пожалуйста, с Михаилом Николаевичем Платовым, - и я оглянулся на стоявшего рядом с "турком" своего болельщика.

- Вот как? - удивился партнер, протирая очки. - А я слышал, что в вашей команде играет сам Платов, и когда мне шепнули, что против меня сидит этюдист, я и решил, что это он и есть.

- Я тоже проиграл, - с улыбкой признался Михаил Николаевич.

- А я только еще ползаю, - сказал я, смотря снизу вверх ва Платова.

- Ну нет! Тут вы взлетели, - запротестовал партнер. - Я нам благодарен за радость, которую получил, решив этюд.

- Значит, я сам виноват в собственном проигрыше? - печально подвел я итог. - Моя мина оказалась нe коварной, а роковой.

- Играть надо, а не в этюды играться, h3! Идиосинкразия!

И тут я понял, что хотел выразить "турок", когда мы шли с ним после моего блистательного поражения обедать в один из павильонов парка.

Михаил Николаевич Платов утешил меня:

- А все-таки хорошо, что вы так сыграли! Этюд сделаете.

Я совсем не так делаю этюды. Я начинаю всегда с конечной позиции, как с вершины пирамиды. Словом, дом начинаю строить с крыши, а потом приделываю к ней все расширяющиеся этажи вариантов. Этот этюд единственный, родившийся у меня в процессе игры, в весьма драматической обстановке кражи ордена у знаменитого скрипача. Может быть, потому я долго не возвращался к этой отложенной партии и совсем забыл ее.