Саймон Грин - Искатель смерти Страница 30

– Не говори глупости, Лайонстон. Старого пса не научишь новым трюкам, да и я не стал бы подлаживаться под тебя, даже если бы мог. Я помню тебя ребенком. Когда ты была моложе, ты любила веселье и забавы. Если бы я знал, какой ты вырастешь… Конечно, я никогда не стал бы посягать на твою жизнь. Я всегда был слишком мягок по отношению к детям. Сейчас я единственный из тех, кто окружал твоего отца. Все другие уже в могиле. Некоторые – по твоей воле, некоторые – сами по себе. Но это уже не важно. Если бы они увидели то, что ты сделала с Империей, которой они были так преданы! Ты превратила честь в посмешище, а двуличие – в норму. Справедливость существует только для богатых, а непокорных и правдивых настигает смерть. Эту Империю создавали тринадцать поколений твоих предков, Лайонстон, и для чего? Чтобы ты раздавила ее своим железным кулаком? Ты – раковая опухоль в самом сердце Империи, гниль на розовом бутоне!

В зале воцарилась мертвая тишина. Лайонстон, пылая гневом, подалась вперед и едва не вскочила с трона, но все же смогла взять себя в руки и приняла прежнюю позу.

– Ты всегда слишком распускал язык, старикашка! Считай, что ты сам проклял себя этими словами. И пусть никто не говорит, что мы не давали тебе последнюю возможность опомниться…

– Что ж, делай что задумала, – прервал ее Саммерайл. – Может быть, моя участь заставит замолчать остальных. Я знал, что ждет меня, когда ехал во дворец. Прикажи своему любимчику палачу расправиться со мной, и пусть все позабавятся этим зрелищем.

Он с негодованием посмотрел на лорда Дрэма, но вдоводел спокойно отвернулся в сторону, его рука не потянулась к оружию.

Лайонстон ядовито улыбнулась:

– Ты не достоин того, чтобы отнимать время у Верховного Воина, Саммерайл. Для тебя у нас найдется более подходящий палач.

Она кивнула одной из стражниц, тотчас же бросившейся к ее ногам. Стражница подняла когтистые руки над головой и дважды хлопнула в ладоши. Погасла еще одна голограмма, и неизвестно откуда появился третий человек. Рассекая мутную воду, он шагнул в направлении Саммерайла и со зловещей улыбкой остановился. Закованный в серебристо-черные доспехи, он был молод и строен. У него были развевающиеся светлые волосы, холодные голубые глаза и улыбка убийцы. У его пояса висели два меча, и всем своим видом он напоминал приготовившегося к охоте хищника. Завидев его, люди начали настороженно перешептываться.

– Кит Душегуб, Кит Душегуб! – разнеслось по залу.

Он улыбнулся и кивнул придворным. Те, кто был ближе к нему, отшатнулись, словно он бросил к их ногам змею. О Ките Душегубе, улыбающемся убийце, знали повсюду. Он неторопливо прошел вперед, и в напряженной тишине было отчетливо слышно, как хлюпает вода под подошвами его сапог. Он остановился перед Саммерайлом на расстоянии вытянутой руки, и они смерили взглядами друг друга. Старик и юноша. Непобедимый воин и беспощадный дуэлянт.

Кит Душегуб достал из ножен один из своих мечей и подчеркнуто-вежливо предложил его Саммерайлу. Старый лорд сухо поклонился, взял меч и встал в боевую позицию. Юноша достал меч из вторых ножен и тоже приготовился к бою. Саммерайл с одобрением покачал головой:

– Я рад, что мои уроки не прошли для тебя даром, Кит. Ты был моим лучшим учеником.

– Спасибо, дедушка. – Голос молодого человека был ровен и беззаботен.

– Еще один ребенок, пошедший по неправедному пути… Черт побери, что произошло с вашим поколением? Может быть, в этом виновата нынешняя вода?

– Я такой, каким ты хотел меня видеть, дед. Я самый искусный фехтовальщик во всей Империи. Ты сам наточил мой клинок. Неужели ты никогда не думал, что его острие обратится против тебя?

Саммерайл, не сводя глаз с лица своего внука, приподнял меч.

– Ты убил своего отца, мать и обоих братьев, и закон был бессилен против тебя, поскольку в свое оправдание ты сказал, что это были дуэли. С тобой никто не стал спорить. Мне надо было прикончить тебя собственной рукой, но я не смог. От всего рода Саммерайлов остались только ты да я. Не дай нашему роду бесславно оборваться в этой кровавой драке, которой ты просто потешаешь Железную Стерву.

– Я делаю это ради собственного удовольствия, дедушка. Ученику всегда хочется доказать, что он превзошел учителя, не так ли? Кроме того, я придворный киллер императрицы и должен идти туда, где меня ждет работа. Родители не одобряли тот образ жизни, который я избрал, и пытались встать у меня на пути. Тогда мне пришлось убрать их с дороги, точно так же, как и братьев, пытавшихся отомстить за отца с матерью. Ни о ком из них не стоит вспоминать. Они мало чего стоили и еще меньше достигли в своей жизни. А я иду дальше, лучший из лучших, смерть на двух ногах, палач ее величества, правда, пока еще без высокого титула. Но в один прекрасный день она назовет меня Верховным Воином.

– Ты не сможешь долго идти этой дорогой. Императрица позаботится об этом. Скажи мне, мальчик, ты когда-нибудь испытывал любовь к своим близким? Лично я сильно любил их…

– Нет, дед, я никогда не думал о такой чепухе. Даже в тот момент, когда убивал их. Но хватит болтать, старик. Давай лучше попляшем!

Он шагнул вперед, и его клинок стал описывать быстрые полукружия, отыскивая уязвимое место противника. Саммерайл встал в оборонительную позицию, двигаясь только тогда, когда нужно было развернуться лицом к противнику. Острие его меча было всегда нацелено в сердце внука, его взгляд был тверд и холоден. Несколько секунд они приноравливались друг к другу, а потом сошлись вплотную, со звоном скрестив тяжелые стальные клинки. Обмен ударами продолжался не более трех секунд, а затем они вновь начали кружить друг против друга. На левой щеке Душегуба появился длинный алый шрам, по его лицу заструилась кровь. Саммерайл первым увидел кровь своего противника. Его внук широко улыбнулся и бросился в атаку. Меч начал мелькать словно молния, и под этим яростным натиском старый воин стал шаг за шагом отступать. Вскоре, однако, он остановился, словно сказал: «Вот мой последний рубеж, и дальше я не сдвинусь». Меч со звоном ударялся о меч, противники сходились лицом к лицу, напрягая все силы для нанесения решающего удара. Дыхание Саммерайла участилось, его лицо горело. А Кит даже не запыхался. Встретившись взглядом с дедом, он незаметно достал из чехла в рукаве кинжал. Саммерайл неожиданно улыбнулся и покачал головой. Через мгновение между его ребер вонзилось лезвие.

Саммерайл глухо вскрикнул и закашлялся, на его губах показалась кровавая пена, силы оставили его. Меч выпал из его рук, а Кит Душегуб одним коротким безжалостным выпадом пронзил ослабевшее тело. Саммерайл упал на колени, его кровь смешалась с водой. Кит Душегуб выдернул из тела умирающего меч, вложил его в ножны и склонился над своим дедом, их лица оказались совсем рядом.