Кир Булычев - Опасные сказки Страница 32

— Нет, я расскажу. Мне лучше рассказать, чтобы вы тоже все знали. Они многих убили, и там была кровь… А тех, кто остался живой, собрали в кают-компании — это такая столовая на корабле — и сказали, что мы теперь будем рабами. Все возмутились, и плакали, и просили этого не делать. Только я не просила, потому что для меня в том не было ничего удивительного. Я и без того всю жизнь была рабыней. Только жалко было, что я не попаду в цирковое училище.

Заури замолчала.

Все остальные тоже молчали. Через минуту, наверное, Алиса спросила:

— А что было дальше?

— Ничего, — сказала Заури. Она даже удивилась такому вопросу.

— Как так — ничего?

— Я снова стала рабыней. Только не на сиенде, а на корабле, — сказала девушка. — Я мыла посуду, подметала пол, делала всякую неприятную работу. Только я не переживала и не сердилась. Я знала, что нужно терпеть. И если долго терпишь, будет лучше. А другие не умели терпеть. И тогда эти люди, которых вы называете бандитами, их наказывали — они их убивали, а некоторые сами умирали или убивались. И потом нас почти не осталось…

— И долго же вы так летели? — спросил Аркаша.

— Я не знаю, — сказала Заури. — Только могу сказать, что прошло много дней.

— Да, прошло много дней, — согласилась бабушка, глядя с печалью на Заури. — Мне нужно вас покинуть, — вдруг сказала она. — Мне надо срочно выяснить некоторые необъяснимые вещи, разрешить непонятные загадки. Как только я что-нибудь пойму, я сразу же вам сообщу.

— Тебя проводить до стоянки флаеров? — спросила Алиса.

— Нет, — отказалась бабушка, — не надо меня провожать. Я же не просто бабушка, а бывшая дрессировщица тигров.

— Нет, я провожу, — произнес Пашка и стал подниматься из-за стола. Но пока он поднимался, Лукреция Ивановна исчезла, растворилась в воздухе.

— Не знаю, как вы, — сказал тогда Пашка, — но я немного посплю. Минут шестьсот. У меня выдался трудный день.

Все согласились, что уже пора спать. Алиса с Заури легли наверху, на диване, а мальчики внизу. Одеял не хватило, было прохладно. Девочки обнялись и накрылись одним одеялом.

Алисе не спалось — уж очень удивительным и волнующим оказался прошедший день.

И тут она услышала внизу на веранде чьи-то шаги. Она сразу узнала по шагам Аркашу.

Алиса спросила тихо:

— Аркаш, ты чего не спишь?

— Я думаю о великом открытии в истории Галактики.

Алиса ответила не сразу. Потом сказала:

— Я тебя понимаю. Это в самом деле великое открытие.

— Какое еще открытие? — услышали они сонный голос Пашки.

— А такое, что в Галактике есть две цивилизации — одна в пятьдесят раз меньше другой, и каждая из них населяет целые планеты, летает на космических кораблях, и живут они бок о бок. Но до сегодняшнего дня — и это самое невероятное — они даже не подозревали о существовании друг дружки.

Глава 2

Снова лилипуты!

С утра все разбежались в разные стороны.

Аркаша сказал, что он временно откладывает свое путешествие — ему надо вернуться на два дня в Москву. Пашка пригласил Заури вечером в цирк, чтобы она могла оценить мастерство московских жонглеров, и распрощался до вечера. Алиса повезла Заури домой — девушку надо было по-человечески одеть и показать врачу. Мало ли какой вред нанесла ее детскому организму жизнь на сиенде и на бандитском корабле!

Все Заури было в диковинку: и машины, и флаеры, и играющие в саду дети, и одежды — ведь она, кроме рабской плантации и пассажирского космического корабля, ничего в жизни не видела.

А когда приехали к Алисе домой, Заури была просто потрясена.

Во-первых, тем, что у Алисы есть своя комната.

Во-вторых, роботом-домроботником Полей, который встретил их в дверях и спросил:

— Обед ставить? В шестой раз суп подогреваю.

Заури сначала ахнула от удивления, а может, даже и от испуга, потому что Поля хоть и домашний робот, но не очень похож на человека. Скорее он напоминает увеличенную во много раз консервную банку с футбольным мячом вместо головы.

В-третьих, рабыню, конечно же, потрясло Алисино богатство. Ведь у Алисы оказался целый шкаф разных одежд — от сарафана до зимнего комбинезона и меховой малицы. А так как девочки были почти одного роста, хотя, судя по всему, Заури была года на два постарше, то рабыня забыла обо всем, даже о своих пропавших родителях. За час она перемерила половину Алисиного гардероба. Робот Поля страшно обрадовался тому, что его не гонят и на него не кричат, как обычно. Он стал давать советы, потом подключил видик к информаторию, набрал код Парижа и стал показывать, какие сейчас в Париже моды. Этим он все перепутал в хорошенькой головке жонглерши, и Заури чуть было не ударилась в слезы оттого, что не знает, как ей красивее одеться.

В конце концов Заури заявила, что из Алисиного гардероба ей ничего не подходит. Ведь она не школьница, а будущая великая актриса!

Пришлось им отправиться на флаере в магазин и взять с собой Полю, который изображал из себя знатока женской моды. К обеду они вернулись домой с чемоданом, набитым платьями, блузками и другими вещами для рабыни Заури, и, если бы жонглерша не проголодалась, они бы побывали и в парикмахерской.

Дома они по достоинству оценили кулинарные таланты Поли и после обеда улеглись на широком Алисином диване.

— Спасибо, — искренне сказала Заури, которая, конечно, замучила Алису своими капризами и требованиями. Но гостья есть гостья, да и не каждый день тебе выпадает счастливый жребий обрадовать настоящую рабыню с другой планеты.

Вдруг Заури замерла, глядя в одну точку. Глаза ее стали медленно наполняться слезами. Она всхлипнула. Кончик носа стал краснеть. Слеза сорвалась и покатилась по щеке…

— Что ты? Что с тобой? — встревожилась Алиса.

— Как ты не понимаешь! — заревела рабыня. — Ведь я побуду у тебя, и мне надо будет возвращаться в свой маленький размер! И все мои платья и туфли я оставлю тебе! А сама опять надену свои лохмотья.

— Да что ты, не расстраивайся! — утешала ее Алиса. — Все эти вещи останутся твоими. Когда захочешь, ты сможешь прилетать ко мне, увеличиваться снова до моего размера и ходить в этих одеждах.

— Правда?

— Чистая правда! А пока ты будешь учиться в цирковом училище, ты сможешь одеваться как пожелаешь.

Заури перестала плакать, порозовела, глазищи ее заблестели.

И тут же тень вновь скользнула по ее лицу.