Любен Дилов - Упущенный шанс Страница 32

Потом существо перестало дрыгаться, взглянуло на себя и с изумлением обнаружило отсутствие одежды, испарившейся невесть куда и невесть как. То же самое одновременно увидели и космические пришельцы, наблюдавшие за всем этим как бы его глазами, заметили и тоже поразились — не столько видом обнаженного тела, сколько необъяснимым исчезновением с него одежды.

По-видимому, это считалось на планете делом предосудительным, потому что длинноволосое существо опрометью кинулось из зала, пробиваясь через толпу себеподобных, многие из которых со смехом бросались ему наперерез, пытаясь поймать в объятия.

Сик тоже невольно приблизил руки к экрану. Стоявший рядом с ним Сек, не глядя в его сторону, расплылся в улыбке.

— Что, разве тебе не хочется погладить это тело? — обидчиво прошипел Сик.

— Конечно, хочется, что ж тут спрашивать, — откликнулся со смехом Сек. — Эх, природа, природа, за что ты наказала меня, сделав половиной монады, постоянно навязывающей мне пошлые желания!

Их призвали и соблюдать тишину и не комментировать вслух свои отношения, посоветовав вместо этого внимательно следить за происходящим, так как им придется участвовать в общей дискуссии.

Толпившимся в зале существам так и не удалось схватить длинноволосое, поскольку оно вдруг исчезло.

Но где-то за пределами зала его перехватило другое существо с буйной растительностью под носом. Однако повело оно себя безобидно, протянуло руку навстречу, и рука эта была принята. Так, держась за руки, оба существа отправились к какому-то большому, блестящему предмету, оказавшемуся транспортным средством, и, усевшись внутрь, торжественно покатили куда-то.

Лицо длинноволосого сияло радостной улыбкой, оно о чем-то оживленно рассказывало спутнику, а недавно обнаженное тело его было теперь завернуто в ниспадающую широкими складками материю. Удивительное создание это так быстро и часто меняло одежды, что никто этого не замечал, и все же процесс этот, по-видимому, был подвластен ему не полностью: об этом говорил его испуг при виде собственной обнаженной натуры.

— До этого оно выглядело лучше! — вздохнул Сик, и его снова призвали к порядку.

Руки второго существа обнимали плечи длинноволосого, нежно прижимавшегося к своему спутнику. Лица их касались друг друга, и было похоже, что они составляли теперь местный вид монады, предположение о которой выдвинули разведчики при посещении планеты. В отличие от монад на космолете, обладавших разными психическими качествами при одинаковом физическом облике, половины местных монад имели ярко выраженные индивидуальные черты.

Но экипаж снова не успел проанализировать характер этой индивидуальности. Потому что длинноволосое существо, неторопливо высвободившись из объятий и подняв взгляд на спутника, вдруг оцепенело от страха. По-видимому, его ужаснуло лицо обнимавшего. Да и зрители застыли в изумлении, ибо и они не узнали его лица. Во-первых, оно было полностью лишено растительности, во-вторых, черты его были совершенно другими, а в-третьих, оно постарело почти вдвое. В который раз произошло внезапное и необъяснимое превращение. Реакция длинноволосого существа также была непредсказуемой.

Закинув голову в неистовом вопле, оно яростно вцепилось острыми коготками в лицо сидевшего, а ставшее неуправляемым транспортное средство с головокружительной скоростью понеслось…

На этом запись кончалась, Экран погас. Занозистый Сек крикнул экипажу: — По-моему, комментарии излишни!

Никто не обратил внимания на его неуместное заявление. Перед просмотром все члены экипажа подробно ознакомились с доставленными на борт космолета фотографиями, снятыми разведчиками, но никто из них так и не сумел объяснить себе те принципы, которым подчинялась жизнь на планете. А записанное на белых кристалликах окончательно всё запутало. Способность высших существ планеты взлетать к облакам без всяких аппаратов, с одним куском ткани, намотанной на тело, мгновенно преображаться и вместе с тем проявлять друг к другу непонятную жестокость и агрессивность сильно поубавила энтузиазм космонавтов. Монады почувствовали свое бессилие проникнуть в тайны жизни населявших планету существ, определить свое отношение к ним.

Молчание затягивалось. Казалось, экипаж обессилел настолько, что не мог разойтись по местам, предоставив специалистам решать дальнейшую судьбу экспедиции. И когда Сик отправился к проектору, его проводили удивленными взглядами.

Чувствуя их на себе, Сик взял из контейнера волшебный кристалл и осторожно положил его на ладонь.

Внимательно осмотрел его, словно надеясь, что сейчас он откроет ему все тайны создавшей его цивилизации, потом перевернул сначала на одну, потом на другую сторону. От прямоугольного кристалла откололись два маленьких зернышка. Сик поднес их к глазам.

— Ты ломаешь его! — предупреждающе воскликнул один из инженеров.

— Не беда, у нас есть перезапись, — небрежно откликнулся Сик, проявляя недопустимое на борту космолета неуважение к старшим по должности.

Потом он сделал и вовсе чудовищную вещь. Оба зернышка исчезли у него во рту, Сик зажмурился, зачмокал, и, вероятно, совершенно обезумев, резким движением разломил кристалл, половину которого тут же сунул под язык.

— Сик, ты совсем спятил! — бросился к нему Сек.

— Зачем говорить о том, что известно! — рассмеялся Сик. — Это очень вкусно. На, держи!

Вторую половину он отдал разгневанной части своей монады. Замешательство Сека продолжалось не больше секунды. Потом он схватил протянутый кусок и успел проглотить его до того, как подбежали остальные члены экспедиции.

Окружив монаду, они смотрели на нее с таким свирепым осуждением, как будто Сик и Сек у них на глазах проглотили всю эту загадочную планету. А вечно недовольный Сек повел себя так, словно одержал непонятную победу.

— Но это же настоящее чудо! Какая все же это сладостная и загадочная вещь — жизнь! Давай спустимся и наберем побольше этих штучек!

Неожиданно раздался голос командирской монады.

— Внимание!

Обе части командирской монады стояли, вытянувшись по стойке смирно. Одновременно, одинаковыми голосами они скомандовали:

— Всем по местам! Объявляется пятиминутная готовность к старту! О готовности на местах докладывать в командный отсек!

Команда вывела экипаж из состояния оцепенения.

Молниеносно разбившись на пары, монады выскочили из помещения. Сик и Сек не шевельнулись.

— Но почему, командир? Мы что- возвращаемся? — спросили они в один голос.