Любен Дилов - Упущенный шанс Страница 31

Сначала на экране появилось гуманоидное существо весьма хрупкого сложения и с необычайной длины волосами. Существо это размахивало вокруг головы каким-то округлых форм аппаратом, заканчивающимся продолговатым соплом, из которого, по-видимому, под большим напором вырывалась струя воздуха: другой видимой причины для того, чтобы длинные волосы существа взлохмачивались, словно их ерошил ветер, не было. Занятие это, похоже, доставляло удовольствие гуманоиду: плавными ритмичными движениями он извивал свою тоненькую шейку и беспрестанно смеялся.

Движения его повторялись в висевшем на стене отражателе, почему-то забранном в рамку.

Сик, считавший себя чуть ли не владельцем записи на том основании, что он первым нашел кристаллический блок, взволнованно воскликнул:

— Ребята, а я готов полюбить это творение природы! Разве оно не прекрасно?!

Экипаж экспедиционного космолета, толпившийся у экрана, угрюмо промолчал. И только Сек откликнулся:

— Моя половина монады готова любить кого угодно, лишь бы не меня!

Собравшиеся у экрана рассмеялись: особенности их биологического устройства вовсе не отменяли закона о единстве и борьбе противоположностей в монадной паре. Но смех их тут же оборвался, сменившись нешуточным испугом. В небольшом помещении, где находилось прелестное длинноволосое создание, внезапно появился зверь кошмарного вида. Откуда он взялся, понять из записи было невозможно. Кошмарный зверь отдаленно напоминал гуманоида. Стоя на кривых, мускулистых ногах, он протянул к длинноволосому длинные косматые лапы. Вместо одежды тело его было покрыто шерстью — как у низших существ. Оно скалилось, обнажало хищные зубы, то ли радуясь, то ли угрожая.

Увидев его сначала в висевшей на стене плите, длинноволосое создание беззвучно закричало, — к сожалению, запись не имела звукового сопровождения, что сильно смутило инженеров при ее оценке, — дернулось, бросилось куда-то бежать, но косматые лапы уже крепко обхватили его плечи. Дальше стало происходить и вовсе непонятное: длинноволосое отчаянно отбивалось руками и ногами, колотило зверя по загривку аппаратом, но он как будто и не чувствовал этого. Однако и не пытался перегрызть жертве глотку, как сделал бы любой другой зверь в подобной ситуации, а както весело скалился и с наслаждением, выдававшим прямо-таки садистические наклонности, медленно, хотя десятикратно превосходил жертву в силе и мог расправиться с ней одним махом, приближал ее тело к своей косматой груди. Схватка длилась недолго и ничем не кончилась, как и все эпизоды в этой загадочной записи.

Без всякого перехода длинноволосое оказалось уже не в страшных объятиях зверя и не в своем тесном помещении, а высоко в небе. Оно купалось в лучах солнца и развлекалось игрой с маленькими белыми облаками.

Полетом своим оно управляло каким-то немыслимым с любой научной точки зрения способом: с помощью того же таинственного аппарата, которым оно водило вперед-назад и в стороны и в соответствии с этим меняло направление своего легкого и плавного парения. Разум отказывался верить, что миниатюрный аппаратик мог передвигать в атмосфере столь крупное тело, какой бы мощью ни обладала его реактивная струя. В космическом пространстве — еще куда ни шло, но долговолосое ведь парило в атмосферных слоях родной планеты, гравитационные силы которой действовали весьма ощутимо. На теле его не было заметно ни антигравитаторов, ни другой специальной аппаратуры, лишь легкая полупрозрачная накидка да длинные волосы вздымались от порывов ветра, гулявшего в поднебесной выси.

Экипаж онемел от восторга. Да, наконец-то перед ними предстал настоящий житель этой прекрасной планеты — изящный, красивый, обладающий изумительными способностями! Почему-то все решили, что умение летать является его врожденной способностью, а маленький реактивный аппаратик — всего лишь непонятная игрушка. Раньше с ее помощью оно играло своими волосами, а сейчас с веселым смехом гонялось за тучками и, наводя на них дуло аппаратика, рассеивало их. Впечатляли и технические достижения планеты — миниатюрный аппарат, не имеющий постояннного источника питания, испускал реактивную струю ураганной силы и был способен полностью очистить небо от туч.

Но длинноволосое существо недолго оставалось в небе. Неожиданно и без всякой видимой причины оно, беспомощно раскинув руки, стало падать на землю.

Взгляд его остекленел, словно оно снова увидело зубастую пасть зверя. Видимо, существо понимало, что это уже не полет, а падение. И было непонятно, когда, в какой момент оно утратило способность летать. И куда подевалась способная творить чудеса игрушка?..

Существо продолжало падать и через какие-нибудь доли секунды неминуемо должно было с бешеной скоростью врезаться в поросший низкой растительностью участок планеты.

— Потом, что произошло потом? Ну не тяните же! — простонал Сик, обращаясь к инженерной группе, отвечающей за демонстрацию записи.

— Сейчас увидишь, там есть сюжеты и пострашней! — успокоили его.

Наперекор логике, длинноволосое существо не разбилось насмерть, как будто вообще не собиралось никуда падать. Противно тому, что все ясно видели на экране. В своем смертельном падении объятое ужасом существо вдруг, претерпев очередную метаморфозу, оказалось среди себеподобных, толпившихся в огромном полутемном зале. Монады с трудом распознали его по длинным волосам и отдаленному сходству в чертах лица, потому что существо успело переодеться, и теперь его верхняя часть была закрыта коротким куском легкой материи, а нижняя обтянута грубоватой тканью, заправленной в какую-то штуку, отдаленно напоминающую ботинки скафандра. Зал был битком набит существами в такой же одежде, но, приглядевшись, можно было заметить, что они делятся на два антропологических типа. Второй тип был представлен более крупными существами, конструкция которых не отличалась изяществом линий, к тому же у многих под носами косматилась буйная растительность. Под потолком хаотично вспыхивали и гасли мощные прожекторы, мешающие монадам понять значение: одни казались радостными и беззвучно скалились, другие же проделывали все это с угрюмой сосредоточенностью, как будто каждое движение причиняло им боль.

Впервые увидевшие такое скопление высших существ изучаемой планеты, космические пришельцы приложили немало усилий, чтобы понять суть разыгрываемого на их глазах действа, которое могло быть ритуалом, а могло оказаться и простым увеселением.

Но и на этот раз их постигла неудача, тем более, что времени для наблюдения было совершенно недостаточно. Каждая запись длилась не больше нескольких секунд, хотя демонстрационная скорость была уменьшена до предела. И вот за долю секунды толпа живых существ куда-то сгинула, а герой записи, хрупкое длинноволосое существо, оказался на какой-то сцене. Он стоял в слепящих лучах ярких прожекторов, а из-за его спины выглядывало несколько косматых лиц, принадлежавших существам второго антропологического типа, склонившимися над какими-то блестящими приборами или размахивающими палками, беззвучно дующими в замысловато-изогнутые трубы или энергично помахивающими верхней конечностью перед висевшими у них на груди округлыми предметами с длинными шестами, по которым лениво передвигалась другая верхняя конечность. Длинноволосое существо повторяло знакомые ритуальные движения и прыжки, только в одиночку.