Тим Леббон - Конг: Остров Черепа Страница 33

Впрочем, островитяне держали все под контролем. Уивер знала, что стоит ей сделать что-то не то или пойти туда, куда не следует, они непременно вмешаются, и приняла их молчание за знак согласия.

Вблизи размеры стены поражали. Уивер никогда не видела египетских пирамид, но много читала и слышала о них. И эта постройка вполне могла бы сравниться с ними – как величиной, так и мастерством ее создателей. Внизу, у самой земли, некоторые бревна и камни выглядели невероятно древними. Местами среди них виднелись участки поновее: похоже, некоторым из иви приходилось посвящать поддержанию стены в порядке всю свою жизнь.

Подойдя ближе, Уивер увидела дыру в стене и ничуть не удивилась, словно с самого начала знала о ней. Ее наполовину скрывали тяжелые плети темно-зеленого плюща, почти целиком покрывавшего нижнюю часть стены. Вспышка камеры осветила вход, но внутри оказалась лишь темнота. Судя по щепкам вокруг, ход был пробит уже после постройки стены, а протоптанная к нему тропинка показывала, что им пользуются, хотя трудно было сказать, кто – люди или животные.

Тихо, с опаской, Уивер подошла ближе. Вокруг пели птицы, сверчки стрекотали в траве. В листьях папоротника над головой сновали паучки – темные силуэты то замирали, то совершали короткие перебежки, чтобы замереть вновь.

Уивер направила камеру прямо в дыру и щелкнула затвором. Вспышка озарила туннель, уходящий вперед, в темноту. Внутри оказалось пусто.

Глубоко вдохнув, Уивер огляделась вокруг. «Если за мной следят, а мне действительно нельзя туда, самое время сказать об этом», – подумала она. Но вокруг по-прежнему было тихо, и иви не возникли из зарослей, чтобы помешать ей.

– Сидя дома, много не наснимаешь, – сказала она, достав из кофра фонарик и шагнув внутрь.

Внутри оказалось прохладно, словно жара не могла проникнуть сюда снаружи. Туннель был вырезан прямо в стене, сквозь бревна и камень – на стенах и потолке виднелись отчетливые следы каких-то орудий. Пол был сделан из утрамбованного ила, затвердевшего со временем, точно бетон. На каменных стенах тут и там были видны разноцветные отпечатки ладоней. Кое-где они сложный узор, смысла которого Уивер не понимала.

Она была не одна. По полу шмыгнули в стороны ящерки, пауки метнулись прочь, укрывшись в щелях. Луч фонаря, освещавший ей путь, сметал живность с дороги, словно струя воды из брандспойта, и Уивер шла вперед. Ей вовсе не хотелось задерживаться и выяснять, какие еще твари могут водиться здесь.

Впереди забрезжил дневной свет. Еще минута – и журналистка вышла наружу с другой стороны.

Она стояла на небольшой возвышенности над речной долиной. В сотне ярдов справа из-под стены с ревом вырывалась река. Вот она, та часть острова, от которой предпочли отгородиться иви. Самая опасная его часть…

Уивер с самого начала понимала, что здесь опасно, но теперь внезапно почувствовала, что за ней пристально наблюдает бессчетное множество невидимых глаз. По эту сторону стены было намного просторнее: склон долины полого спускался вниз и терялся вдали, а вершины гор на горизонте вгрызались в небо, словно неровные острые зубы гигантского зверя. «Может, так оно и есть? – подумала она. – Может, сам этот остров – огромное чудище, только и ждущее случая разжевать и выплюнуть нас?»

Она начала съемку. Далеко отходить не стоило, но любопытство пересиливало благоразумие. Правда, не стоило забывать и о запасах пленки. Здесь, среди нетронутых первозданных джунглей, легко можно было сделать полсотни пейзажных кадров, не сходя с места, но Уивер понимала, что увидеть предстоит еще многое. Кто может знать, какие картины и события ждут впереди, в будущем? И все их, конечно же, нужно будет заснять!

Снизу донесся стон. Уивер уже привыкла к постоянному звуковому фону острова – пению птиц, жужжанию насекомых, кваканью лягушек, шорохам мелких животных в траве. Но этот звук был заметно громче, и в нем явственно слышалась боль.

Уивер поспешно двинулась вперед, поскользнулась на опавших листьях и съехала вниз, прижимая к груди камеру, чтобы уберечь ее от повреждений. Поднявшись на ноги, она огляделась, стараясь определить направление, и двинулась на звук.

Подошвы ботинок вязли в топкой грязи. Раздвигая тяжелые кожистые листья, Уивер взошла на небольшой холм посреди болотца и увидела, откуда доносится стон.

Обломок фюзеляжа вертолета был здесь совершенно чужим и зиял на фоне диких зарослей, словно рваная рана в ткани нового мира. Большой кусок оторванной от корпуса сбитой машины хвостовой секции сильно обгорел, маслянисто-черные потроха двигателя вывалились наружу, словно кишки механического чудовища. Под грудой железа, вдавленный в болото ее тяжестью, ворочался большой водяной буйвол. Один из длинных рогов его был сломан. Выбившееся из сил животное вот-вот готово было сдаться. Оно едва шевелилось, голос его звучал слабо и глухо.

Увидев Уивер, буйвол вновь издал тяжкий, утробный стон.

Опустив камеру, Уивер подошла к краю болотца. Под ногами захлюпало. Двинуться дальше означало погрузиться в болото, по крайней мере, по колено, но выбора не было. Уивер шагнула вперед. Ботинки увязли в иле и гниющих водорослях. Подняв руки, она уперлась в закопченное железо и поднажала.

Буйвол, казалось, понял, что ему пытаются помочь. Он замер и покосился на Уивер. Взгляд его был полон страха и отчаяния. Бормоча какую-то бессмыслицу, чтобы хоть как-то успокоить животное, Уивер нажала еще.

Хвост вертолета даже не шелохнулся. Ни капельки. Уивер сдвинулась в сторону, потом подлезла снизу, но, как она ни билась, ничего не помогло. Тяжесть была ей явно не по силам…

…но вдруг хвост вертолета сам собой поднялся в воздух и отодвинулся в сторону. Споткнувшись, Уивер вскрикнула от неожиданности и упала прямо на злосчастного буйвола. Животное встрепенулось и забилось в воде.

Солнце скрылось… а позади буйвола возвышалась над болотом огромная ножища.

Конг!

Сделав несколько шагов назад, Уивер задрала голову. Да, это был Конг. Ноги его торчали из болота, словно стволы огромных деревьев, могучее тело заслоняло солнце. Небрежным взмахом руки он зашвырнул хвост вертолета далеко в болото. Вторая рука гигантской гориллы расслабленно свисала вдоль туловища; в сжатом кулаке вполне поместился бы автомобиль. Уивер чувствовала тепло звериного тела и его мускусный запах. Он взгляда бестии спина покрылась гусиной кожей.

Конг смотрел вниз – прямо на нее.

Колени Уивер ослабли. Спотыкаясь, не отводя глаз от Конга, она попятилась назад. Он мог бы раздавить ее одним движением ноги, одним взмахом руки, но, глядя ему в глаза, Уивер поняла, что он не сделает этого.

Секунды тянулись бесконечно долго. Казалось, в мире не существует ничего, кроме Конга. Уивер забыла обо всем – кто она, где она, зачем она здесь. В этот миг вся вселенная состояла лишь из нее и исполинского зверя.

А потом Конг развернулся и пошел прочь. Уивер смотрела ему вслед. Ей отчаянно хотелось броситься за ним, но она знала, что не догонит его. С каждым шагом он уходил все дальше и дальше и вскоре скрылся из виду среди высоких деревьев и густого подлеска.

Пока Уивер рассматривала Конга, водяной буйвол поднялся и ушел. Она осталась среди болота одна. Стоило ей перевести дух, все вокруг вновь ожило и зазвучало, словно джунгли тоже вздохнули с облегчением. Жизнь продолжалась, но Уивер знала, что этот миг останется в ее памяти навсегда.

Каждую минуту Конрад ожидал, что островитяне-иви увидят, чем они заняты, и вмешаются. И кончится это, в лучшем случае, нелепой стычкой. А то и до кровопролития дойдет.

И то, и другое было крайне нежелательно. Однако он прекрасно понимал, что Марло и его самодельный катер – самый верный способ добраться до северного побережья вовремя. Если не единственный.

Марло провел здесь три десятка лет и, по его собственным словам, остался жив только благодаря иви. Это тоже следовало учесть. Конрад повоевал достаточно, чтобы понять: помощь друга, не понаслышке знакомого с местностью, не имеет цены.

Вопрос о том, доплывет ли это ржавое корыто хоть куда-нибудь, оставался открытым.

А пока что Конрад, Марло и Сливко устанавливали на место двигатель при помощи специально для этого сконструированной и построенной Марло на пару с Гунпэем системой блоков и рычагов. Большая часть блоков обходилась без смазки, а несколько рычагов проржавели так, что были готовы вот-вот треснуть.

Нивс сидел в сторонке и не изъявлял ни малейшего желания помочь.

Любопытству Марло не было границ. Он не умолкал с первого же момента встречи, однако поначалу Конрад чувствовал вокруг него нечто вроде незримой защитной скорлупы. Но чем больше он расспрашивал о внешнем мире, тем больше эта скорлупа трескалась. Вскоре она рассыпалась окончательно, и экс-летчик был полностью поглощен тем, что происходит за пределами замкнутого островного мирка.