Орсон Кард - Песенный мастер Страница 33

Дверь откатилась в сторону, и в комнату вошли четыре охранника. На них была уже другая униформа, чем на тех, кто обыскивал мальчика. Эти говорили мало, достаточно лишь, чтобы приказать Анссету раздеться. «Зачем?» — спросил тот, но вошедшие ничего не отвечали; они только ждали, ждали до тех пор, пока мальчик не отвернулся и сбросил с себя одежду. Одно дело, когда ты находишься голым среди других детей в туалете или душевой, и совсем по-другому, когда раздеваешься перед взрослыми людьми, у которых нет никакой другой цели, кроме как смотреть. Новые охранники осматривали каждую складочку на теле Анссета, и этот новый осмотр, который вовсе не был грубым, тоже не доставлял удовольствия. Но эти были исключительно откровенны с ним, никто еще до сих пор не вел с ним так, особенно один, ощупывающий его гениталии, разыскивая в них какие-то совершенно непостижимые умом тайны — Анссет при этом не думал ни о чем, лишь бы быть подальше от этих людей — держался за них чуточку дольше, чем было нужно, чуточку нежнее. Анссет не знал, что это значит, но ощущал, что хорошего здесь нет. Внешне лицо этого мужчины было совершенно спокойным, но когда он заговорил с другими, Анссет отметил дрожь, тщательно скрываемую страсть, отразившуюся в модуляциях его краткой речи, и они наполнили мальчика страхом.

Но затем все закончилось, и охранники отдали мальчику его одежду, после чего вывели его из комнаты. Они были высокими, они нависали над ним, а тот чувствовал себя не в своей тарелке, он не поспевал за ними и боялся попасть им под ноги, между их ног. Он боялся, скорее, того, что они при этом рассердятся, чем того, что их ноги могут его поранить. Анссет при этом сильно вспотел — ему было жарко, потому что он чуть ли не бежал и потому, что был до предела напряжен. В Певческом Доме его Самообладание было непоколебимым, с ним могла справиться только Эссте. Но ведь там все было ему знакомо, он мог приспособиться к любым переменам, потому что те были ему хорошо известны. Здесь же он начал понимать, что люди действуют по различным причинам, что они могут вести себя совершенно по-иному или вообще беспричинно; и еще:

Он был способен контролировать поведением Управляющего. Это было жестоко, но срабатывало. Человеческие существа оставались человеческими существами. Даже если это были громадные солдафоны, чьи пальцы тряслись, когда трогали голого маленького мальчика.

Охранники прикладывали пальцы к боковинам дверей, и двери открывались. Анссету было интересно, открылись бы они, если бы он сам приложил к ним свой палец. И тут охранники подошли к двери, которая перед ними не открылась, во всяком случае, они и не пытались ее открыть. Был ли Майкел за этой дверью?

Нет. Там был Управляющий, капитан гвардейцев и несколько других людей, но никто из них на императора похожим не был. Нельзя сказать, чтобы Анссет как-то понимал, как обязан выглядеть император, но он чуть ли не сразу понял, что никто из них не обладал могуществом, ни в ком не было достаточно силы, чтобы направлять мощь собственного авторитета. Вообще-то Анссет одного такого, который мог, уже встречал — Рикторса Ашена. И в нем это было видно, возможно, потому, что Рикторс был командиром флота, практически бескровно подавившим мятеж. Он сам знал, что может сделать. Эти же связанные с дворцом люди ничего о себе не знали.

Они задавали вопросы. Вроде бы случайные вопросы. О том, как его обучали в Певческом Доме, о том, как он рос, прежде чем попал на Тью, и еще десятки вопросов, которые Анссет даже не понимал.

Что ты думаешь про четыре свободы?

Рассказывали ли тебе в Певческом Доме про Законы Фрей?

А как насчет Героев Морской Вахты? А про Лигу Городов Моря?

И в конце концов: «Чему тебя вообще учили в твоем Певческом Доме?»

— Меня учили, как петь, — ответил им мальчик.

Расспрашивающие поглядели друг на друга. Капитан гвардии пожал плечами.

— Господи, да это же девятилетний мальчишка. Сколько девятилетних пацанов знает хоть что-нибудь из истории? Сколько из них имеют какие-либо политические взгляды?

— Ведь это же Певческий Дом. И я обеспокоен этим, — сказал мужчина, в голосе которого прозвучала смерть для Анссета.

— Но, возможно, — заметил на это Капитан, и голос его был пропитан сарказмом, — что Певческий Дом и вправду аполитичен, как они утверждают.

— Аполитичных не бывает.

— Они дали Майкелу Певчую Птицу, — подчеркнул капитан. — Этот поступок не вызвал восторга по всей империи. Я слыхал, что какая-то надменная задница с Проука вернула их певца в знак протеста.

Управляющий поднял палец.

— Они вовсе не дали Майкелу Певчую Птицу. Они провернули крупную и выгодную сделку.

— Но они совершенно не нуждались в этих деньгах, — ответил на это мужчина, чьим голосом пела смерть. — У них денег больше, чем у какой-либо институции в империи, если не считать саму империю. Так что вопрос остается открытым — зачем они прислали этого мальчика к Майкелу? Я им не доверяю. Тут какой-то заговор.

Спокойный мужчина с большими, подпухшими глазами отошел от стены и коснулся плеча Управляющего.

— Майкел ждет, — сказал он негромко, но эти слова, казалось, оглушили всех присутствующих.

— Я начинаю надеяться, что Певческий Дом мог бы достаточно долго оттягивать то…

— Что «то»? — спросил Капитан гвардии воинственно, пытаясь вызвать Управляющего на откровенность.

— Что мы можем не забивать себе голову подобными мелочами.

Мужчина, в чьем голосе пела смерть, повернулся к Анссету и холодно глянул мальчику в глаза.

— Надеюсь, — сказал он в конце концов, — что ты можешь быть именно тем, на кого похож.

— И на кого же я похож? — невинным голоском спросил тот.

Мужчина ответил не сразу.

— На красавчика, — сказал он, и в его голосе прозвучало тремоло разочарования. Он отвернулся, повернулся и вышел из помещения через дверь, в которую вошел сюда Анссет. Похоже, что всем стало полегче.

— Ладно, так, значит, так, — сказал Управляющий, а капитан так и вообще заметно расслабился.

— Моя задача — командовать кораблями флота, а я потратил целый час, пытаясь копаться в голове ребенка.

И он рассмеялся.

— А кто этот человек, что вышел? — спросил Анссет.

Прежде чем ответить, Управляющий поглядел на Капитана.

— Его зовут Феррет. Он внешний эксперт.

— Внешний от чего?

— От дворца, — разъяснил Капитан.

— А почему все были так довольны, когда он вышел?

— Хватит вопросов, — сказал большеглазый мужчина, голос его был вежливым, достойным доверия. — Майкел готов встретиться с тобой.