Максим Хорсун - Рождение Юпитера Страница 34

– Хра-а-абрый дознаватель! Любопытно, а сколько крови вмещается в твоем пропитанном страхом теле?

– Я – второй фехтовальщик в прайде, пятый – в Сопряжении! – Хенцели встал в боевую стойку. – Неужели думаешь, что тебе по силам одолеть меня, безумец?

Если бы он предполагал, что на трех конечностях можно передвигаться столь умопомрачительно быстро!

Первая секунда: лезвие меча очерчивает полукруг. Вторая: вокруг запястья дознавателя смыкается обруч обжигающей боли. У щитка шлема – носом к носу – восковое лицо Ай-Оу. Третья секунда: Хенцели безуспешно пытается освободить руку. Четвертая: бой заканчивается. Ткань скафандра рвется по длине рукава, наружу устремляется тот самый баллонный воздух, который некоторое время назад вызывал у дознавателя раздражение. Корд, звеня, словно обыкновенная жестянка, кружится на присыпанной листвой дороге.

Рукоять меча продолжает сжимать нечто округлое, бело-красное. То, что мгновение назад было частью тела дознавателя Сопряжения.

Ему показалось, что струя крови достала до кристальных фасеток биосферного купола. Что она запятнала небесную твердь и погасила искусственное солнце. По прозрачному щитку шлема заструились алые разводы.

Хенцели рухнул на дорогу. Пал с мыслью о том, что бой закончился, не успев начаться. Сожаление приглушило боль, он тупо глядел на стремительно растекающиеся рубиновые ручейки, он не мог поверить, что его безупречная карьера завершается столь бесславно, от единственного удара (удара?) безумца с повадками животного.

Ай-Оу на четвереньках прополз по поверженному противнику – большое, последовательное, уверенное в своих силах животное. Или, скорее, насекомое. Затем Ай-Оу встал в привычную, «треногую», позу и… припустил прочь с неописуемой грацией, грацией, несвойственной ни одному рожденному под Солнцем существу.

Диюдарх исчез, свернув с проспекта в сторону складов…

Часть 2

Мир богов

1

Ай-Оу дремал в кресле перед пультом управления. Длинные, облепленные заскорузлой грязью ноги он перекинул через левый подлокотник, а сутулой спиной прижался к правому. Косматая голова с просматривающимся на темени пятачком лысины была опущена, волосы падали на грудь и впалый живот.

Время от времени Ай-Оу сотрясала крупная дрожь, иногда сквозь забытье он жалобно поскуливал. Стороннему наблюдателю, если б ы такой нашелся, пришло бы на ум, что этот тоненький писк издает, сообщая о неполадках, какой-то прибор, а не живое существо.

Но оборудование жаловаться не смело. К тому же две трети бортовых систем по воле Ай-Оу бездействовали. На корабле становилось с каждым часом все холоднее, давно отключилась подсистема очистки воздуха. Диюдарх чувствовал себя почти как дома, а человек медленно расставался с жизнью.

И все же паразит чутко следил за состоянием хозяина. Словно умелый палач, он прекращал пытку, заметив, что жертва приближается к грани, из-за которой нет возврата. В ходовой рубке возле пульта управления было сооружено гнездо из одеял и какой-то одежды, – все это Ай-Оу отыскал в каютах экипажа. Мертвого экипажа. У кресла стоял медицинский кислородный аппарат. Тут же валялась разоренная сумка с лекарствами; упаковка универсальных витаминов и никелированный инжектор были предусмотрительно отложены в сторону.

Дать то, что необходимо для поддержания жизни, – и вернуть в исходное полуживотное состояние. Насытить кровь кислородом, довести до опьянения, затем бросить изможденное тело на покрытое инеем кресло, отдать во власть кошмарных сновидений, которые на самом деле были не сновидениями вовсе, а мыслями и воспоминаниями обитателя чужого мира.

…Свет сводил их с ума.

Диюдархи не знали ничего более манящего, чем эта субстанция. Ее материальность могли осмыслить лишь существа, рожденные в эпицентре вечной ночи.

Каждый половозрелый диюдарх хотя бы раз в жизни бывал на Перевале. Они стояли на краю пропасти, и метель, казалось, им нипочем. Тела, защищенные крепким хитином, обрастали слоем мокрого снега, парасинаптические антенны и ротовые присоски – верхние конечности диюдархов – прятались в теплой полости под верхним отделом экзоскелета.

Арки протуберанцев расплавленной медью струились над горизонтом, выдавая завихрения магнитных полей звезды, которую они называли Хха (шорох выдоха). Это значило… значило…

Не выразить словами обволакивающую мысль, которая рождалась в невидимых ячейках нервной сети, возбуждая парасинаптические выросты и зажигая пульсацию в ротовой присоске!

Ни один диюдарх не видел диск Хха. Удел жителей ночи – вкушать отсветы далекого дня с условной границы Перевала.

Долина по ту сторону пропасти скрывалась за завесой сине-черных теней. Тени жили своей жизнью, повинуясь переменчивому освещению. То и дело сверкали, сгорая, спорадические метеориты, играло бледными огнями полярное сияние, над горизонтом сливались и ниспадали друг в друга звездные протуберанцы.

Иногда из черной бездны к лапам диюдархов выбирались ополоумевшие от холода и страха, ведомые инстинктом аптегиды. Они слепо ползли вперед, волоча за собой переплетения кишок, – органы у аптегидов располагались снаружи мышечного каркаса, а не внутри. Обреченные, беспомощные создания.

Большинство диюдархов игнорировало неспособную защититься добычу. Они стояли, покачиваясь на трех лапах, они были загипнотизированы плазменным свечением арок над горизонтом.

И только молодые диюдархи, – ночные странники, не осознавшие своего смысла, – стряхивали оцепенение и неторопливо расправлялись с обитателями дня.

Аптегиды, казалось, испускали вздох облегчения (или, быть может, тоже выдыхали священное Хха), когда счетверенный вырост парасинаптической антенны рассекал их аморфные тела пополам, и на снег лилась сине-зеленая, насыщенная медью кровь. И тогда из вскрытого мышечного кокона вместе с паром вываливались прозрачные, зеленоватые яйца. Они были мягкими, как желе. Молодые диюдархи набивали ими глотки и спешили в Долину Вулканов. Эти яйца нужно было скорее отрыгнуть, а затем зарыть в прогретую подземным огнем почву. Из некоторых яиц, – не изо всех, а только из некоторых, – могли вылупиться личинки диюдархов.

…Ай-Оу заменил корабль Хенцели на половине пути к Сэтану – у кольца транзитных станций. Оказалось, что «Циклоп» не подготовлен к продолжительному полету. Гравитационную волну корабль «ловил» и «фокусировал», но топливо, необходимое для динамических операций, иссякло после того, как «Циклоп» вырвался за окрестности Урании.

У ближайшего модуля транзитного кольца Ай-Оу обнаружил потрепанный курьерский корабль, следовавший к лунам Юпитерекса. Экипаж «курьера» праздно проводил время, зарыв носы в «колючку» самого дешевого сорта.