Владимир Колотенко - Тебе и Огню Страница 35

 Лена не понимает:

 - То есть? Какой король здравствует?

 Пришло время раскрыть нашу тайну.

 - Распинали-то клон, - как ни в чём не бывало, говорю я, - Жорин клон. Вот он и... Мы стояли с ним рядом, ряженые в парики...

 Лена просто катапультируется из кресла.

 - Клон?!

 Я притворяюсь, что плохо слышу.

 - Ага, - говорю я, - клон... Жорин клон. Где моя зажигалка?

 Лена не унимается:

 - Как клон? Клоооон?!! Охохооо... Таки клон! А я, знаешь, как-то...

 У неё перехватывает дыхание.

 - У нас есть спички? - снова спрашиваю я.

 - Мне тоже пришло в голову... Ну, знаете... Я даже хотела подсказать вам, что... Я знала, я так и знала! Как интересно! Значит, вы-таки не решились...

 - Лен, - говорю я, - спички дай, пожалуйста.

 Лена чисто машинально находит коробок и суёт мне - на свои спички!

 - Лен, говорю я, - я же не... Я тебя не обманывал. Я просто...

 - Держи же!

 - Что это?

 - Спички, твои спички. Ты просил свои спички - на! А сигареты - в столе.

 Я вижу, как ей трудно совладать с собой. Я предлагаю и ей сигарету.

 - Не хочу.

 - Слушай, - говорю я, - неужто ты думаешь, что Жора дал бы себя распять!

 - Никогда так не думала! Никогда не думала, что ты будешь...

 - Я хотел преподнести сюрприз, - оправдываюсь я, - и неужели ты...

 - Ха! Хорош сюрпризик! Держать меня за...

 - Жора бы никогда, - продолжаю я, - не позволил себя... Он же терпеть не мог чужих рук. А чтобы дать себя стреножить и спеленать... Сама понимаешь. Потерпеть неудачу - это пожалуйста! Это - сколько угодно! Сколько раз ему приходилось проигрывать, терпеть фиаско...

 - Рест, ты просто...

 - Поражений он не страшился, он даже позволял себе эти проигрыши, чтобы лучше узнать их причины и извлечь урок... Да, он давал себе эти уроки, чтобы досконально и до мелочей изучить, так сказать, конструкцию и архитектонику поражения и затем выковать всенепременное оружие победы - её всесокрушающий меч!

 Лена только улыбается. Я вижу ее, освещённую приглушенным светом свечи - она прелестна!

 - Сигарету дай, - просит она.

 Я даю сигарету, подношу ей горящую спичку. Она прикуривает от свечи.

 - Ну хорошо, - говорит она, пыхнув на меня дымом, - хорошо... С Жорой мы, кажется, разобрались. Есть Жора и есть Жора... Спасибо за сюрприз!

 Да пожалуйста!

 Итак, есть Жора и Жора! И есть Тина и Тина!

 Что же получается?..

 - Они, - говорю я, - с Тинкой там что-то задумали...

 Лена лишь мотает головой из стороны в сторону: задумали так задумали...

 Неожиданная мысль о Тине заставляет меня забыть Жору. Лена всё ещё сидит в кресле, задумавшись, я думаю о Тине. Я думаю её словами:

 «Слова могли сложиться только так... Как ни тряси коробочкой молекул...».

 Вот уж воистину Цезарь прав: «Veni, vidi, vici (Пришёл, увидел, победил, - лат.). Тинина победительность неоспорима! Как не тряси коробочкой...

 Я высыпаю свои алмазы-молекулы в коробочку из-под монпансье и бросаю туда же Жорин сапфир. Трясу, перемешивая эти молекулы в надежде, что здесь сможет зародится новая жизнь. Как тогда... миллионолетия тому назад. Возрождение из ада! Птица Феникс!.. Новый виток возрождения...

 И вдруг вспоминаю наш разговор с Тиной:

 - Ты мне можешь сказать, что есть ад? - спрашиваю я.

 - Ад?..

 - Ад!..

 Тина долго смотрит на меня, глаза её думают, и ещё секунду помедлив, она отвечает:

 - Это жизнь без любви...

 Сперва мне кажется, что я не услышал ничего нового, никакого откровения, ничего такого, что могло бы всколыхнуть мою душу, сердце... Я и без Тины мог бы это сказать. Кому, как не мне знать, что любовь... Да, «Да любите друг друга». Это уже просто притча во языцех и каждому ясно, что...

 Вдруг слышу голос Тины:

 «Ты никогда не думал, - спрашивает она, - отчего так схожи слова «ад» и «да»?

 Я пожимаю плечами - никогда! Да я и не вижу в них никакой схожести - чистая противоположность даже в написании. Да - это да, ад - это ад. Да - это всегдашнее соглашательство, это непрекословие, это даже некая вседозволеннось. Да - это прекрасно! Услышать встречное да - мечта многих! Ад же... Это - ад. Зачем тратить слова?

 - Потому что каждое наше «да», - говорит Тина, - строит нам «ад»

 Я с этим не совсем согласен: и да, и нет.

 - Потому что каждое наше «нет» воздвигает с«тен»у.

 Каждое ли? «Нет войне» - стена? Ну да. «Нет денег» - стена? Непреодолимая! «Нет, не люблю! Нет!» - стена? Ещё какая! Значит, - каждое?

 - Да, - говорит Тина, - жизнь без любви - ад! Но её никто никому не даёт. Её даже не завоёвывают, не берут на абордаж, не штурмуют, как пираты корабль или турки крепость... Она есть внутри каждого из нас. Любовь - это наполненная до краёв амфора... Переполненная! Она льётся через край Ниагарой, которая никогда не кончается, и чем больше ты даришь себя, тем полнее твоя Ниагара.

 Я вдруг поймал себя мысли: Тина - моя Ниагара...

 И тут я поймал её взгляд, я вдруг осознал её мысль, мысль о том, что я так ничего и не понял, и, чтобы мне стало понятно, как с небес, вдруг упал её голос:

 - Ад, - сказала она, - это жизнь с перебитым хребтом... Без любви...

 Это-то ты понимаешь? - немо спрашивали её глаза.

 «Я с вами совпадаю. Аз воскрес! Вы просто свою руку протяните...».

 Я понимал: tout va bien (всё будет хорошо, - фр.) или tutto andra bene (всё будет хорошо, - ит.), или nota bene (заметь, - лат.), или bona fide (вполне искренне, - лат.), или даже Evrica! (Нашёл, - лат.)...

 «Аз воскрес!».

 Я понимал: ключ у меня в кармане!

 А Тина?..

 Надо же! Мог ли я когда-нибудь даже подумать, что вся тайна тайн мироздания...

 Да ни разу в жизни!

 - Хочешь выпить? - спрашивает Лена.

 - Не откажусь...

 Вдруг слышу:

 «Миссия - вЫжить!

 Хватаюсь за крАй.

 ПровЕрь - я ещё живА.

 Я вы-жи-вА-ю

 Где повисАют

 Над пустотОй... словА...».

 Миссия - вЫжить!..

 Ти, какой край? Какая пустота? И почему отдельные Буквы я слышу

 Большими?

 - Держи, - говорит Лена.

 «Речкой - Из сонной артЕрии...».

 - Спасибо, - говорю я Лене, - тебе за маленький рай.

 Я слышу, как эхо вторит: «...Аленький рАй... Ай... Ай...».

 - Пей уже, - говорит Лена, - маленький рай мой. Твоя малиновая...

 Я делаю несколько жадных глотков.

 Ааааааааааааааааа-й...

 Где мой золотой ключик от рая? (Или от ящика Пандоры?)

 Я понимю: Тина вне моей власти над миром.

 Приходи. Заждалась.

 Приноси мне в ладонях ливни.

 Да, ад... Это - мой ад!..

 Заждалась? И эти ливни! Взахлёб! С тобой не соскучишься... И это беззвучно-призывное - «Приходи». Безвосклицательно-тихое, почти неслышное, но так обнадёживающе-звонкое: «Заждалась!».

 Даже малиновая не спасает!

 Ти-ни-ко... Тинико, ты моя Тинико...

 Я дождусь. Обещала.

 Настрочила записок длинных,

 Застолбила полян,

 Подготовила города.

 Просто ты поспеши.

 Не сверни по пути никуда...

 Что ж мне, всё это бросить к чертям собачьим и спешить на твои безлунные сонные поляны, в твои бешеные города, спешить... спешить... лишь ради того, чтобы жить, умирая, упиваясь твоими выстроченными звонким бисером нетленными записками?..

 И не помню я никаких твоих обещаний!

 Я все ёще сижу рядом с Леной, тяну без всякой спешки глоток за глотком свою малиновую, думаю, думаю... Как бы то ни было, мы с Тиной...

 Или все-таки - да здравствует король?!!

 По дорогам давно

 В ожидании блокпосты

 С описаньем примет.

 А в приметах, конечно же, ты.

 Я дышу на стекло

 И пишу тебе. Почерк хромает...

 Точно - аннуначка!..

Глава 4.

  "Приходи. Поспеши».

 - Стояла такая тишина, что слышно было, как распускаются лилии.

 - Лилии?..

 - Мы брели по кромке воды, был сильный отлив, Жора сказал, что ему как перед смертью хочется вишен...

 - Вишен?..

 - Он рассказывал, что слоны убегали от воды в глубь острова, да, он заметил, все это заметили: слоны были неуправляемы. Это был декабрь, канун Нового года.

 - Как же ты?..

 - Мне позвонили, я должен был срочно лететь...

 - А Жора остался?

 - Да, не могу простить себе...

 - В чем твоя вина?

 - Мне казалось... Я же чувствовал, чувствовал... Как могло случиться, что никто не пришел ему на помощь?..

 Мы как раз и собирались в первых числах Нового года собрать пресс-конференцию и рассказать о Пирамиде. Да, мы были убеждены, что пришла пора миру знать. Кто-то ведь должен быть первым! Мы были уверены: совершенство свершилось, Пирамида состоялась!..

 В тот день ничто не предвещало беды. Утро, как всегда в эту пору, выдалось яркое, солнечное. Утро как утро, как и сотни других, нежное, тихое. Слышно было даже, как в прудах распускаются лилии...