Алексей Дуров - Мерцающая мгла Страница 35

— Большой компьютер по-смолячански называется «раховак», — невозмутимо поправила Инна.

— Вот, раховак, и вся информация с холпа через раховак проходит, так? А не кажется ли вам, умница вы моя, что информация не только проходит, но и остается? Пишется, если понятнее?

Инна растерялась.

— Вот и записало на самый большой и самый главный местный компьютер и вашу песенку про любовь на великом и могучем, и картинку с моей машинкой «ауди», и меня самого в анфас, и даже — в профиль.

На лбу лингвистки выступил пот, она сказала:

— Ой.

Что в переводе со смолячанского означает: «Помогите». Когда женщина зовет на помощь, настоящий мужчина обязан отозваться, потому Виктор сказал:

— Все что записано, можно стереть, особенно если в электронном виде. Попробуйте.

Что поделаешь, если во всех мирах женщины технически безграмотны.

— Да, — торопливо забормотала Инна. — У меня же должен быть доступ…

Она снова надела очки, ткнула пальцем в браслет, торопливо зажестикулировала. Виктор тем временем закрепил велосипед на крыше машины. Потом Инна отключила холп, заговорила с прежней холодностью и язвительностью:

— Все, я все стерла.

— Если за это время местные хакеры из местных спецслужб не скопировали все себе в секретные икс-файлы, — также язвительно сказал Виктор, заводя мотор.

— Да нет там никаких спецслужб!

— А вдруг есть? Если они даже для местных — секретные?

Инна только досадливо поморщилась.

— Выгляньте на дорогу, не едет ли кто, возвращаемся, — скомандовал Виктор.

Пришлось пропустить два паровозика со смолячанками, прежде чем улучили момент.

Когда Виктор разогнал машину, чтобы побыстрее заехать в мерцающую мглу, Инна спросила:

— А мне не надо заснуть, чтобы…

И тут они проскочили лаз. Сквозь туманную занавесь машина проехала еще быстрее, чем в прошлые разы, и вот она — родная дорога через болото, ощущение «я дома».

Инна заметно вздрогнула, спросила:

— Что это было?

— А на что похоже? — ответил вопросом на вопрос Виктор. — Домой едем, вот уже и до Планеты Земля добрались.

— Туман какой-то… так вот, как оно выглядит. А почему мне надо было засыпать?

Пришлось объяснить.

— Потому что лаз… проход в параллельный мир я мог открыть только когда вы спите. А пока мы с вами были в том мире, проход оставался открытым. Правда, только для меня, вас пропустило потому, что вы в моей машине сидели.

Инна не то не поняла, не то не поверила.

— Так вы туман, значит, видели? — спросил Виктор.

Инна смешливо хмыкнула.

— Да, туман, ехали, и вдруг сгустился. Странный туман.

— А я этот туман из того мира тоже вижу, — рассказал Виктор. — Для меня он не сгущается, я в него въезжаю. Так что вам удалось выяснить? И где вы холп взяли, украли?

— Нет, их бесплатно раздают, если согласишься считаться человеком с нулевым ранигом, то есть общественным статусом. Не дадут, только если раниг отрицательный, но это только у сумасшедших.

— И вы, значит, не смогли отказаться от халявы? — спокойно спросил Виктор.

Инна подозрительно уставилась на него. Виктор жестко объяснил:

— Наш поход в чужой мир — вылазка, разведка. Неизвестно, что важнее, получить сведения, или остаться незаметным. И ваша задача была провести осторожную разведку. Вместо этого вы пошли на штурм. Прямо и откровенно заявили «Вот она, я!»

— Но я же стерла все записи со своего холпа…

— Вы бесплатный холп взяли, а они наверняка регистрируются.

— Почему — наверняка? — В голосе лингвистки звучала агрессия.

— Хорошо, не наверняка, но весьма вероятно.

Инна не стала возражать. Значит — сама не уверена.

— А это будет означать, что в их мире неизвестно откуда появился человек, а потом неизвестно куда пропал, — добивал Виктор. — А если в их компьютерных сетях уже навели порядок, вас могли заметить. Господи, неужели вам не понятно, почему нужно проявлять осторожность? Вы же неглупая.

— Сидя в кустах много не разведаешь, — мрачно пробормотала Инна.

Виктор тяжело вздохнул.

— Ничего вы в разведке не понимаете. Хоть выяснили что-то интересное?

— А выяснила я все, что касается оберетов, — оживилась Инна. — Это действительно циклы. Можете себе представить, аюры, да и другие народы того мира, в спячку впадают. Оберет длится восемьдесят четыре дня, и двадцать восемь из них человек спит, просыпается, только чтобы поесть и в санузел заглянуть. В остальное время, вне спячки, они спят не более двух часов в сутки. Мало того, циклы сна и бодрствования у мужчин и женщин не совпадают. У разных народов — по-разному, но так, чтобы все одновременно спать ложились, а потом одновременно просыпались, не бывает. У аюров спячка мужчин и женщин накладываются, бывает так, что все спят, этот период называется маранун, он длится восемь дней. Когда спят только женщины, это называется никисун, когда только мужчины — курухун, а когда ни те, ни другие не спят — занаклаюн, наложение. Вот, когда вы прошлый раз в том мире были, как раз застали никисун, потому встречали только мужчин, а сейчас никисун закончился, маранун прошел, и наступил курухун, только женщины не спят. И нарушение цикла — не то причина, не то следствие очень серьезного расстройства, психического и не только. Потому та ваша женщина и хотела вызвать врачевателей.

Виктор хотел сказать, что на данный момент его единственная женщина — Лика, жена, но решил пока что не конфликтовать, успеется. Только произнес:

— Надо же.

— А когда начинается занаклаюн, смолячане устраивают праздник. У других народов того мира — по-другому, скажем, у тех же жителей Залано маранун отсутствует, женщины впадают в спячку через четыре дня, после того, как мужчины проснутся, и просыпаются за двадцать четыре дня до начала спячки у мужчин. А в Таярви, это другая страна, на восток от страны аюров, маранун длится двадцать дней, а не восемь.

— Надо же, — повторил Виктор.

— Не совсем понятно, как такие циклы могли возникнуть, — продолжала Инна. — У смолячан есть теория, что в какие-то незапамятные времена все их человечество компактно жило в одной местности, где-то на берегу моря, и там имели место короткие циклы в развитии местной экологии. Скажем, раз в восемьдесят четыре дня вырастали моллюски или крабы, основная пища тогдашних людей. Так вот, в периоды, когда есть было почти нечего, люди приспособились впадать в спячку. Почему сместились циклы мужчин и женщин — еще непонятней, но случилось это гораздо позже. Связывают с разделением труда. Скажем, сначала мужики оленей добывали, потом женщины оленьи шкуры выделывали, пока мужчины отсыпаются. Ну а женщинам желательно отоспаться перед выделкой шкур.