Жан-Батист Мишель - Неизведанная территория. Как «большие данные» помогают раскрывать тайны прошлого и предсказывать будущее нашей культуры Страница 36

Эти усилия ни к чему бы не привели, если бы не приход Гитлера к власти, благодаря чему карьера Херрманна пошла в гору. Возглавив «комитет по очищению», надзиравший за библиотеками Берлина, он внезапно получил возможность начать свою личную кампанию против того, что сам называл «литературными борделями» Германии. «Германское студенчество» обратилось к Херрманну и попросило поделиться своими кропотливо составленными списками. Тот с готовностью согласился. В течение всего нескольких месяцев никому не известный библиотекарь получил в свое распоряжение целую армию, а под контроль – библиотеки всей Германии.

10 мая 1933 года кампания достигла своего пика. Вооружившись факелами и списками Херрманна, студенты вышли на улицы большинства университетских городов Германии, прошлись по книжным магазинам, библиотекам и школам, предав огню десятки тысяч книг. В Берлине их возглавил сам Геббельс, заявивший, что «эре экстремального еврейского интеллектуализма приходит конец… Будущий немец будет не человеком книг, а человеком характера». К концу мая книги горели в кострах по всей Германии. Гестапо конфисковало 500 тонн книг. Они включали в себя труды Карла Маркса, Фрэнсиса Скотта Фитцджеральда, Альберта Эйнштейна, Герберта Уэллса, Генриха Гейне и, разумеется, Хелен Келлер.

Тем не менее даже это масштабное майское сожжение книг стало всего лишь началом затяжной атаки нацистов на книги в Германии. Херрманн продолжал обновлять свои списки, и они расширились с 500 авторов в 1933 году до нескольких тысяч к 1938 году. Они легли в основу постоянно расширявшегося черного списка, составленного режимом[153]. Эта атака оказала невероятно последовательной. Маргарет Стит Далтон, библиотекарь и историк библиотечного дела, подсчитала, что к 1938 году из публичной библиотеки Эссена, нацистского промышленного центра, исчезло до 69% книг, хранившихся там до установления гитлеровского режима[154]. К их числу относились многие из книг с огромными тиражами. В мире без Интернета сложно даже представить себе глубину влияния, которое оказало исчезновение из публичной сферы столь масштабных объемов информации.

Хотя нам сложно представить себе созданный нацистами мир, в котором многие важные для нас идеи были попросту исключены из национального дискурса, мы можем тем не менее оценить статистическую эффективность цензурных кампаний с помощью n-грамов. Приведенный ниже график показывает уровень известности авторов, перечисленных в различных черных списках Херрманна. Для сравнения мы включили и список нацистов.

Контраст между славой интеллектуалов в черном списке и славой людей, связанных с нацистским режимом, вряд ли может быть более очевидным. И мы своими глазами видим, насколько ужасающе эффективным было нацистское подавление.

Можно сделать и еще одно наблюдение. Как ни странно, но кампания Херрманна показала разные результаты в различных дисциплинах. Например, слава авторов философских и религиозных книг, включенных в его черный список, снизилась во времена Третьего рейха в четыре раза. Слава авторов, писавших о политике, снизилась наполовину – меньше, чем у философов, но все равно заметно. Как ни странно, но для историков включение в черный список не имело практически никакого эффекта: снижение составило лишь около 10%. Используя n-грамы, мы можем куда более четко представить себе очертания нацистской кампании, нацеленной против враждебных идей.

То, что они хотят от вас скрыть: путешествие по миру

Нацистский режим, вне всякого сомнения, представляет собой самый хорошо задокументированный пример широкомасштабного политического и культурного подавления. Но, хотя это и довольно экстремальный пример, он вряд ли может считаться единственным. Большие данные способны, подобно мощному прожектору, выявить примеры цензуры по всему миру[155].

Некоторые из них произошли достаточно недавно, ближе, чем нам хотелось бы думать.

Через несколько лет после того, как Ленин возглавил революцию в России, в результате которой был создан СССР, с ним случился удар, поставивший под сомнение его способность оставаться лидером. Тут же началась борьба за власть. Ожидалось, что его преемником станет Лев Троцкий, один из лидеров большевиков наряду с Лениным. Однако трое других героев революции: Иосиф Сталин, Григорий Зиновьев и Лев Каменев – сформировали политический альянс, призванный подорвать позиции Троцкого. Стратегия тройки оказалась поистине успешной. Она привела к официальному отстранению Троцкого на XIII партийной конференции, что позволило тройке распределить его прежние должности. После нейтрализации Троцкого Сталин обрушился на своих партнеров по заговору. К 1925 году тройка была распущена и Сталин стал единоличным лидером СССР.

Однако Сталин не был удовлетворен простым карьерным продвижением. В своем стремлении к абсолютной власти он начал систематическую кампанию по подавлению каждого потенциального соперника. Он принялся с одинаковой тщательностью избавляться от старых врагов и недавних друзей. Зиновьев и Каменев были изолированы, изгнаны из партии, предстали перед судом и в 1936 году казнены в ходе так называемого «Большого террора». Уже находясь в изгнании в Мексике, Троцкий был заочно приговорен к смерти в ходе тех же судебных разбирательств. Его дни были сочтены: в 1940 году Сталин отправил убийцу Рамона Меркадера для приведения приговора суда в исполнение. Троцкий, герой революции, умер в Мехико после удара ледорубом по голове.

Однако даже эта история не в полной мере отражает то влияние, какое имел Сталин на своих соперников. Его цель состояла не просто в том, что устранить их. Он хотел уничтожить любые упоминания об их вкладе в революцию, стереть их из памяти соотечественников и остаться единственным главным героем революции. И Сталин во многом преуспел[156].

В течение полувека после казни Троцкого, Зиновьева и Каменева их вклад в революцию (как и вклад множества других людей) полностью игнорировался или сводился к минимуму. Как показывают n-грамы, уровень славы всех трех резко снизился после «Большого террора». Ни смерть Сталина, ни публичное осуждение «Большого террора» Никитой Хрущевым в 1956 году не помогли им занять соответствующее их заслугам место в истории. Со временем произошла их частичная реабилитация. Однако для этого потребовалось несколько поколений – измерения на n-грамах незаметны до начала перестройки и гласности, инициированных Михаилом Горбачевым в конце 1980-х годов.