Кристофер Сташефф - Чародей поневоле (пер. В.М.Федоров) Страница 39

Он увидел Пака и снова сделал выпад.

Но Пак сказал: «Тихо», и нечто огромное шартрезно-мохнатое и розовое наполнило коридор: полномасштабный настоящий огнедышащий дракон, ставший на дыбы и мечущий пламя.

Род выпучил глаза. Затем он ухмыльнулся, оскалив зубы в жесткой радости.

Дракон изрыгнул пламя и нанес удар. Род нырнул под пламя и выскочил под головой у чудовища. Его руки сомкнулись на чешуйчатой шее, большие пальцы принялись нащупывать сонную артерию.

Дракон вскинул головой и хлестанул шеей, словно кнутом. Род мрачно держался, держался и держался, пока дракон молотил его о гранитные стены. Голова его хлопнулась о камень, и он заорал от боли, увидев звезды и тьму перед глазами, но лишь уплотнил свой захват.

Огромная шея наклонилась, и громадные когти ног скребнули по животу Рода, разрывая его от ключицы до бедра. Кровь хлынула фонтаном, и Род почувствовал себя проваливающимся в черноту, но держался, твердо решив уволочь дракона за собой в могилу.

Да, в могилу, подумал он, изумленный, и был оскорблен тем, что умрет в результате жалкого приступа гнева, гнева из-за худенькой суки-девчонки.

Ну, по крайней мере, он попадет в Страну Мертвых верхом.

Когда темнота уже засасывала его, он почувствовал, что огромная голова опадает, опускается все ниже и ниже, следуя за ним в могилу.

Его ноги ощутили твердую землю и — просто чудо! — они удержали его. Сквозь окружающую тьму просочился свет, просочился и собрался и вырос, и он увидел зверя, лежащего мертвым у его ног.

Тьма уплывала от дракона, свет показал Роду гранитные стены и парчовые драпировки, и коридор замка поплыл вокруг него, покачался и, наконец, стал устойчивым.

У его ног драконьи цвета растаяли. Его контуры стали неопределенными и померкли, и зверь исчез, под ногами у Рода был только чистый черный камень.

Он посмотрел на свою грудь и живот, камзол его был цел, даже без единой морщинки. Ни одного следа крови, ни царапинки на нем.

Он сжал локоть, ожидая боли от ушибов — ничего.

Голова у него была ясная и тоже без признаков боли.

Он медленно поднял глаза на Пака.

Эльф посмотрел на него большими и печальными глазами. Изумительно — он не улыбался.

Род закрыл лицо руками, затем снова поднял взгляд.

— Чары?

Пак кивнул.

Род отвернулся.

— Спасибо.

— Ты в этом нуждался, — ответил Пак.

Род расправил плечи и глубоко вздохнул.

— У тебя есть послание для меня?

Пак снова кивнул.

— Тебя зовут на собрание ковена.

Род нахмурился, покачав головой.

— Но я не член союза.

Бром О'Берин хохотнул, словно включенный дизель.

— Нет, ты один из них, ибо ты — чародей.

Род открыл было рот, чтобы ответить, но подумал, что лучше не стоит, и с треском захлопнул его. Он воздел руки в жесте покорности.

— Ладно, будь по-вашему. Я чародей. Только не ждите, что я в это поверю.

— Ну, ты, по крайней мере, больше не станешь этого отрицать. — Тоби наполнил Роду кружку горячим вином со специями. — Мы знали, что ты чародей, даже прежде, чем в глаза тебя увидели.

Род пригубил вино и огляделся вокруг. Если он думал, что прошлой ночью тут шла гулянка, то это лишний раз доказывало его наивность. То были посиделки. На этот раз ребята действительно гудели.

Он повернулся обратно к Тоби, проревев, чтобы услышать собственный голос:

— Не пойми меня превратно; я не хочу быть ушатом холодной воды, но по какому случаю? С чего все это празднование?

— Да ведь королева осталась в живых! — крикнул Тоби. — И ты — герой ночи! Ты послал баньши в баню!

— Герой… — откликнулся Род, перекосив лицо в кривой улыбке. Он поднял кружку и сделал большой-большой глоток.

Вдруг он резко опустил кружку, отплевываясь и кашляя.

— Что тебя беспокоит? — спросил Тоби озабоченно. Он поколотил старшего товарища по спине, пока тот не засопел и не охнул.

— Оставь, — сказал он, пожимая руку. — Я — о'кей. Просто кой о чем подумал, вот и все.

— О чем твоя дума?

— Что баньши не настоящий.

— Что ты сказал? — уставился на него Тоби.

Род сжал шею Тоби и притянул ухо парня на свой уровень.

— Слушай, — крикнул он. — Баньши появляется только перед тем, как кто-то умирает, верно?

— Да, — подтвердил озадаченный Тоби.

— Перед тем, как кто-то умирает, а не когда кому-то угрожает смерть. А королева все еще жива!

Тоби отодвинулся, уставясь на Рода.

Род улыбнулся, глаза его плясали.

— Ему полагается показываться только тогда, когда смерть неизбежна.

Он повернулся, осматривая большое башенное помещение. Колдуны и ведьмы танцевали на стенах, на потолке, на полу и в воздухе, с полнейшим презрением к законам гравитации. Они проворачивали такие кульбиты, которые вызвали бы и у змеи тройной прострел.

Подняв бровь, Род посмотрел на Тоби.

— Не очень-то похоже на похороны.

Тоби нахмурился, затем его лицо раскололось в усмешке.

— Я думаю, ты не видел грамарийской тризны, — крикнул он. — И все же ты прав, мы пляшем сей ночью ради жизни, а не смерти.

Род недобро усмехнулся, отхлебнул еще из своей кружки и вытер губы тыльной стороной ладони.

— Так вот, если это подделка, а это так, то следующий вопрос таков: кто поставил его туда?

У Тоби отвисла челюсть. Он вытаращил глаза.

— Доставь мне Олдис, — гаркнул Род.

Тоби закрыл рот, сглотнул и кивнул.

Он закрыл глаза, миг спустя Олдис спикировала вниз и привела свое помело в положение для приземления на две точки.

— Что пожелаешь? — выдохнула она.

Она раскраснелась, лицо ее светилось возбуждением и радостью. Вид ее вызвал у Рода неожиданный укол траура по собственной потерянной юности.

Он нагнулся вперед.

— Посмотри, не сможешь ли ты настроиться на Дюрера, главного советника Логайра.

Она кивнула и закрыла глаза. Через несколько минут она снова открыла их и в страхе уставилась на Рода.

— Они сильно разгневаны, что королева не умерла. Но они еще больше разгневаны тем, что не знают, кто поставил баньши на крышу сей ночью.

Род кивнул, сжав губы в тугую тонкую строчку. Он хлебнул последний раз из кружки и поднялся, повернувшись к лестнице.

Тоби протянул руку, схватив его за рукав.

— Куда ты идешь?

— На стены, — откликнулся Род. — Где же еще искать баньши?

Ночной бриз резал холодом сквозь одежду, когда Род поднялся на стены. Луна над его головой заставляла тень шагать впереди него.

Стены вытянулись перед ним, словно огромный ряд разделенных промежутками зубов.

— Векс, — тихо позвал Род.

— Здесь, Род, — прошептал голос у него за ухом.

— Этот баньши, кажется, любит один отрезок стены больше других?

— Да, Род. В период нашего пребывания на Грамарие баньши появлялся под восточной башней.