Элинор Арнасон - Кольцо мечей Страница 39

На левом запястье у него поблескивал браслет из толстых золотых звеньев. В каждое был вделан покрытый резьбой темно-зеленый камень, похожий на нефрит. Великолепное изделие, подумала Анна, но не гармонирует с его одеждой.

- Я принес компьютер, - сказал Никлас. - Модель не очень новая. Но мы берем то, что можем. Программа слишком уж дружелюбная. Я предпочитал держать компьютеры на эмоциональном расстоянии. Я напишу, как связаться с Вейхаром или Матсехаром. Если вам захочется куда-нибудь пойти, позвоните им.

Он помолчал, словно преодолевая смущение.

- Мне необходимо кое о чем вас спросить, Анна.

Она выжидающе посмотрела на него.

- Два года назад Эттин Гварха рассказал вам одну историю, перед тем, как мы покинули планету, где велись первые переговоры.

Она кивнула.

- Кто-нибудь еще знает?

- ВР схватила меня, едва вы улетели. Меня допрашивали.

Он застыл в полной неподвижности. Потом спросил:

- Как? - Голос его был спокоен.

- Препараты. Вреда мне не причинили, но, думаю, они знают все, что известно мне о вас и о Людях.

- А! - Он отвел глаза. - Ну, ВР никогда не любила делиться информацией. Возможно, остальных ваших делегатов они в это не посвятили.

- Вас это трогает?

- Пожалуй. История не из красивых. Мне не очень хочется войти в эту комнату завтра, зная, что они думают: вот подонок, который прислуживает тем, кто его пытал.

- А это правда?

Он был готов замкнуться - об этом ей сказали его лицо и поза. Замкнуться, замолчать, сказать ей, чтобы она не совала нос в чужие дела.

- Никлас, я не собираюсь говорить вам, что вы обязаны мне объяснением.

- Вот и хорошо.

- Но моя карьера погублена, и я не думаю, что смогу вернуться к моим исследованиям. Я чуть было не кончила тюрьмой.

- Вы сами выбрали, Анна. Я ни о чем вас не просил.

- Там, в подвале, вы умоляли меня взглядом. Я попыталась помочь вам. Генерал сказал, что это было не нужно, но я-то сделала все, что было в моих силах.

Его лицо сказало: ну и что?

- Я знала, что они свихнутые сволочи. А вы мне показались относительно нормальным человеком.

- Вы знали, что я переметнулся на другую сторону во время войны. Это подводит нас к девятибуквенному слову, начинающемуся с "п", которое мне крайне трудно выговорить. Тот, кто действует коварно или изменяет. Вы называете это нормальным? Да с кем вы в конце-то концов?

- Пресвятая Дева, вы умеете аргументировать. Мне никогда не загнать вас в угол. Я действительно думаю, что вы обязаны мне объяснением. Я сказала, что не скажу этого. Беру свои слова назад. Или вы считаете, что можете пренебрегать любыми обязательствами, потому что совершили то, что начинается на "п"? Ну и что, если вы предали этих сумасшедших в ВР? Я их тоже предала. И пусть бы все так делали. К черту ваше чувство вины, и к черту вашу безответственность.

Он посмотрел по сторонам.

- Вы знаете, еда меня мало интересует, но это не разговор для кухни. Уйдем отсюда.

Они сели в кресла в гостиной. Никлас сбросил сандалии, закинул ноги на перламутровый столик и посмотрел на нее.

- Что вы хотите узнать?

Анна замялась, подыскивая верные слова. Ей требовались доказательства, что он не безумен в отличие от людей в ВР. Каким должен быть человек, чтобы работать с тем, кто его пытал?

- Это бывало и прежде, - сказал Никлас.

Она попыталась объяснить про пропасть. Такое место, где узнаешь про другие вещи, которых не хочешь знать. Заглядываешь в нее и видишь тьму, и уродливость, и сумасшествие, и боль. И думаешь, а может, динозавры вымерли напрасно. У них, наверное, получилось бы лучше.

Он засмеялся.

- Лучше расскажите мне, что вам говорил генерал.

Она рассказала. Он слушал, полузакрыв глаза, его лицо ничего не выражало, когда она кончила, он заметил:

- Ему удалось сделать гнусную историю еще гнуснее, и я не могу понять, зачем. Надо будет спросить у него.

- А это было? - спросила она.

- Да.

- Генерал сказал, что присутствовал там.

- Я его там не помню. Всякий раз, когда мне предстоял допрос, меня забирали в комнату. Всегда одну и ту же. Одна стена была зеркалом - от потолка до пола, от левой стены до правой. Вот так, обычно, начинаются мои сны - я вхожу в эту комнату, вижу свое отражение и знаю, что сейчас произойдет что-то ужасное. По ту сторону зеркала был наблюдательный пункт. Я слышал шаги, из аппарата внутренней связи доносились голоса. Задайте этот вопрос. Задайте тот. Остановитесь. Продолжайте. Вероятно, Гварха был там. В комнате я его ни разу не видел. И голоса по аппарату не слышал. Он тогда еще не достиг высокого ранга, а область его компетенции допросов не включала. Скорее всего, он наблюдал и слушал. Если бы я видел его в этой комнате, то вряд ли смог бы работать с ним. Понятия не имею, что бы я сделал, встреться мне кто-нибудь из тех. Но пока я видел их только в моих снах, и обычно, не знаю почему, только как отражения в зеркале. Возможно, психолог нашел бы объяснение. Но где его взять? То есть специалиста по человеческой психологии. Обратиться к хварскому душезнатцу было бы любопытно, но сомневаюсь, чтобы это принесло пользу.

Он упирался локтями в широкие ручки кресла, небрежно сплетя пальцы. В его позе, как и в спокойном ровном голосе, не проскальзывало никакого напряжения. И все-таки она улавливала внутреннее волнение.

- Я помню, как увидел его в первый раз, когда он пришел и сказал, что все позади. Допросы прекращены. Боли больше не будет. И тогда... - Никлас улыбнулся. - Очень церемонно, во всеоружии своих прекрасных манер он принес мне извинения. Не за большую часть допросов или большую часть боли. Они были необходимы, а Гварха не извиняется за то, чего требует необходимость. Нет, он извинился за последние вопросы. Они не служили ничему полезному и, по его убеждению, диктовались злорадным любопытством, свойственным маленьким мальчикам. Вы представляете, что я имею в виду? Первый шаг в науку, как я это называю. Что произойдет, если оторвать заднюю ножку у кузнечика? Что произойдет, если оторвать крыло у мухи? "Эй, Ники, знаешь, что будет, если поджечь лягушку?" Я работаю не на того, кто меня пытал, я работаю на того, кто сказал, что все это позади, и извинился передо мной.

Он все еще работал на врага и на тех, кто обошелся с ним крайне жестоко. Какой толк от извинений в подобной ситуации? "Ах, я очень сожалею, что вам пришлось вытерпеть адские мучения". Чушь!

- Это часть моего объяснения, а в остальном... Если бы я не простил Эттин Гварху, как я мог бы простить себя?

- Не понимаю.

- Как, по-вашему, добывалась информация, позволившая нам изучить язык хвархатов? Вы думаете, наши пленные добровольно делились ею? И как, по-вашему, применялись мои познания в этом языке?