Максим Перельман - Переход Страница 4

Какое это было приятное ощущение! Я никому ничего не рассказал о своём богатстве, только маме и брату, и то очень осторожно.

В течение следующих двух недель я слетал в Австрию, Бразилию и Аргентину и везде находил ухоженные, окружённые благоухающими садами принадлежащие мне особняки и коттеджи.

Когда я вернулся в Москву, весна уже почти стала летом. Я позвал к себе в квартиру дизайнеров, решив сделать большой ремонт, а сам переехал на Кутузовский. Я перевёл в подарок несколько миллионов долларов на банковский счёт моего папы в Израиле. Как приятно это было! Я сказал своей маме о том, что теперь у неё неограниченное количество денег и теперь она может брать у меня любую сумму, какая ей понадобится, на любые расходы и любые покупки. Я начал подумывать о том, чтобы переехать пожить куда-то в другое место, в другую страну, может быть, ближе к морю или в горы.

Жизнь была прекрасна. Каждое утро я катался на велосипеде по тропинкам и дорожкам ближайшего лесопарка.

В один из таких летних дней, я свернул с одной из широких дорожек и решил проехаться по узкой тропинке, ведущей в глубину леса. Надо заметить, что в это время дня, в будние дни, людей в лесу и на главных дорожках было немного, иногда проезжали велосипедисты, иногда встречались мамы с колясками, но в целом было пусто. Мне нравилось кататься в такие дни, казалось, что я где-то далеко от города, от машин, людей и суеты, хотя на самом деле парк находился внутри города. Я ехал всё глубже и глубже в лес. В какой-то момент ощущение единения с природой и того, что я один в этом мире, и мир этот прекрасен — стало настолько ясным и успокаивающим, что я остановился, наслаждаясь щебетаньем птиц и своими неспешными мыслями. Я думал о том, как всё-таки хорошо, когда нет суеты и людей вокруг. И, пожалуй, можно было бы назвать мир совершенным, или по крайне мере гармоничным и сбалансированным, если бы в нём не существовало человека.

В какую-то секунду я вдруг почувствовал чье-то присутствие. Первая мысль была о том, что я, уйдя в размышления о гармонии мира, подсознательно помнил, что мир вовсе не так хорош, и невольно напугал себя мыслью о том, что я не один в чаще леса и что кто-то наблюдает за мной, находясь рядом.

«На самом деле я тут совершенно один, — успокаивал я себя, — я просто разучился или никогда и не умел расслабляться, подобно любому жителю Москвы, постоянно ожидающему внешней угрозы и опасности».

Но странное, очень необычное и никогда ранее не испытываемое мной ощущение чьего-то очень близкого присутствия не оставляло меня. Я чувствовал, что кто-то находится рядом. Я испугался, огляделся по сторонам и хотел вскочить на велосипед и немедленно уехать отсюда, к широким дорожкам, к мамам с колясками, другим велосипедистам, а ещё лучше домой и чем быстрее — тем лучше.

Но я не смог пошевелиться. Неимоверная тяжесть сковала моё тело. Единственное, что я мог, это повернуть голову.

Ужас, охвативший меня, был неописуем. Хотя, надо признаться, что, помимо страха, что-то внутри меня проявляло огромное любопытство к происходящему. Несмотря на испуг, я чувствовал, что ситуация настолько необычна, — это не банальная опасность и возможная встреча с грабителями или маньяками, а нечто совсем другое. Ведь заставить человека не шевелиться, не применяя никакого физического воздействия, может только что-то особенное.

Потом всё происходило так быстро, что я не успел впасть в истерику или шоковое состояние. Поворачивая голову, я пытался что-то увидеть, разглядеть возможное движение, приближение чего-то, но не видел ничего кроме деревьев.

Однако через несколько мгновений произошло самое невероятное из всего, что я только мог представить, включая даже то, что показывают в фантастических фильмах.

Стоя на одном и том же месте, не имея возможности пошевелиться, я увидел, что передо мной, буквально в шаге от меня, возник объект, представляющий собой чёткую пирамиду. Окружающие её деревья в то же время находились внутри неё. Представьте себе голограмму или что-то прозрачное, когда материальные предметы не мешают ему занимать пространство, как бы сквозя через него. Примерно так это и выглядело, только в данном случае это не было похоже на голограмму В данном случае не деревья просвечивали в пирамиде, а она сквозила через них. Одновременно с тем, как деревья становились частью объекта, при этом, оставаясь деревьями в лесу, она тоже становилась ими, оставаясь пирамидой.

Мне сложно это описать, но выглядело это именно так, как я рассказываю. Как такое возможно, я не знаю и до сих пор. Видимо, технологии существ, с которыми я через несколько минут встретился, настолько высоки и непостижимы для человека, что людям на данном этапе развития не дано ни понять это, ни объяснить.

Передо мной находилось нечто невообразимое. Эта пирамида была метра четыре в высоту и приблизительно пять в длину. Цвет — серый, близкий к цвету металла, но сказать, что она была металлическая, я не могу.

Мой страх исчез, сменившись невыразимым чувством покоя и неизведанным мной раньше всепоглощающим любопытством.

В пирамиде открылась широкая дверь. Так, примерно, как показывают в фильмах об инопланетянах. И бледно-голубой свет наполнил вход, причем свет шёл, как мне показалось, не из пирамиды, а, наоборот, как бы втекая в неё.

Я почувствовал, как что-то подключилось ко мне — где-то внутри меня. Я стоял на траве, держа рукой велосипед, попробовал пошевелиться и понял, что больше не скован. Некая сила звала меня войти в пирамиду. Я совершенно спокойно, очень ровными и размеренными движениями прислонил велосипед к дереву и медленно пошёл к входу. Ни страха, ни желания не идти туда, ничего подобного не было, только невероятное чувство любопытства и некоей гордости от ощущения своей причастности к чему-то единичному, к чему-то, что бывает раз в миллион лет, и то у одного из миллиарда, владело мной полностью.

Я зашел внутрь. Внутри пирамида была совершенно пустой. Я не увидел никого и ничего, я не увидел ни приборов управления, ни живых существ, ни лестниц, ни дверей. Меня поразило огромное пространство, в котором я оказался. Размеры пирамиды внутри, как это не покажется странным и противоестественным, были неизмеримо больше, чем снаружи. Но у этого почти безразмерного пространства были прозрачные, слегка переливающиеся всеми цветами радуги стены. Я видел через них лес и около дерева свой велосипед, который находился на том же расстоянии от пирамиды, на котором я его оставил. Несмотря на то, что пирамида была больше внутри, чем снаружи, всё, что я видел сквозь стены, находилось там же, где и было. Я не мог себе этого объяснить.