Андрей Пинаев - Волшебный ключ Страница 4

— Будешь?

— Нет.

— А придется.

Антиген был неплохой человек, и с Леной они, в общем-то, ладили — насколько это вообще возможно между ловцами, поэтому она, хоть и ненавидела шахматы всей душой, вздохнула и двинула пешку. Инструкции предписывали во время нахождения во внешнем мире непрерывно общаться. Играть в шахматы, например, или травить анекдоты. На худой конец, можно было ссориться и даже подраться — инструкция допускала и такой вариант — лишь бы не молчать. Без постоянного внешнего раздражителя разум во внешнем мире очень быстро слабел, и человек погружался в некое подобие сна, находиться в котором он мог неограниченное время. Когда это случалось с кем-нибудь, смену можно было считать проваленной: как минимум сутки человек будет неработоспособен.

Бойцы остались снаружи, осматривая пустыню в бинокли. Туман во внешнем мире позволяет видеть довольно далеко и напоминает скорее не туман, а взвесь в воде, лишь соединившись с земной атмосферой, он приобретает липкий серый цвет и утрачивает прозрачность.

Лена успела проиграть дважды, когда вошел ее боец и сообщил, что заметил молнию в полутора километрах от базы. Лена вскочила, словно невзначай смахнув фигуры на пол.

— Ничего-ничего. — обнадежил Антиген. — я запомнил.

Они вышли наружу. За рулем автомобилей уже сидели бойцы, ожидая хозяев, в автомобиле Лены, кроме того, на заднем сиденье сидел Павлик. Двое бойцов остались охранять базу.

Автомобили мчались по пустыне, отбрасывая фонтаны серого песка, навстречу все чаще бьющим молниям. Когда они доехали и остановились в сотне метров, удары молний стали чаще, пришлось надеть наушники, чтобы не оглохнуть. Ветвящиеся молнии сливались сплошной стеной, обрисовывая в пустыне почти правильный круг.

Когда во внешнем мире бьют молнии, это значит, что где-то во вселенной произошел прокол пространства. Через несколько минут молнии на мгновение прекратят бить в песок, словно набирая силы, затем будет вспышка — и на полминуты откроется дыра в иной мир. Когда она схлопнется, на песке останется еще один обломок какой-то планеты.

Количество миров, имеющих выход во внешний мир, ограничено. После вспышки в пустыне мог появиться фрагмент какого-нибудь земного города, этот вариант был наиболее вероятен. В таком случае можно было поворачивать назад и возвращаться с пустыми руками.

Следующий, тоже весьма вероятный вариант — появится кусочек мира с фиолетовым солнцем под названием «гадюшник», где живут обезьяноподобные твари, за гадкую внешность и подлый нрав прозванные крысами. Плотность популяции этих животных там такова, что даже при переброске сотни-другой квадратных метров внешний мир захватывал не менее пяти десятков крыс. В таком случае тоже следовало поворачивать назад и возвращаться с пустыми руками, но, в отличие от первого варианта, с максимально возможной скоростью. Крысы вскоре разбредутся по пустыне, ослабнут и погибнут, но пока еще они сильны, обозлены и их много.

Мог открыться проход в «Страну эльфов». Никаких эльфов там, конечно, не было, свое название мир получил за обилие нежно-розового цвета. Небо, скалы, море, какая-то чахлая растительность — все было цвета сердечек, которые девочки-подростки обычно рисуют на обложках своих дневников. Это было уже лучше. В этом случае следовало выжать до упора газ и мчаться к дыре, пока она не закрылась. Перед самой дырой следовало достать автомат, зарядить специальными патронами и выпустить в «Страну эльфов» весь рожок. Каждая пуля представляла собой миниатюрного робота-разведчика; едва оказавшись за пределами внешнего мира, робот выбрасывал парашют, отращивал ножки и ползал по розовой почве, собирая информацию. Как правило, в «Стране эльфов» проколы появлялись примерно в одном месте, плюс-минус километр, что давало мини-роботам хороший шанс вернуться назад. После закрытия прохода следовало тщательно обыскать переброшенные розовые камни в поисках ранее запущенных роботов.

Было еще несколько вариантов: планеты под названием «Магма», «Слизь», «Гадский заповедник» или мир, вполне заслуженно прозванный «Жопа». Как легко догадаться по названиям, ничего хорошего эти варианты не несли, зато неприятностей — в виде раскаленной лавы, ядовитых испарений, местных форм жизни — в избытке. Но ловцы шли во внешний мир не ради этого.

Иногда открывался проход в «Китайскую шкатулку», мир, полный красивых, переливающихся кристаллов, в котором обитали черепахи с цветными кристаллическими панцирями. Это можно было считать удачей: кристаллы (не все подряд, конечно; лишь некоторые) ученые дробили, кусочки помещали в магнитную ловушку, нагревали до нескольких тысяч градусов — и вспыхивало крошечное солнце, бесперебойно горящее несколько лет. Реакторы на этих кристаллах вот уже сорок лет снабжали человечество электроэнергией.

Но и «Китайская шкатулка» была не главной целью. Когда корона молний угасла и в выжженном круге открылся проход в иной мир — мутное окно высотой около десяти метров — Антиген вгляделся и произнес:

— Кажется, «Слизь»! Ой, нет, «Страна эльфов»! Снова нет! Блин, не понимаю…

После пятиминутной канонады молний у Лены звенело в ушах, и слова Антигена она не слышала, но читала по губам, поэтому разобрать успела лишь до «Страны эльфов». Автоматный рожок, снаряженный мини-роботами, был у нее, и, не медля ни секунды, она дала отмашку бойцу за рулем. Тот утопил педаль газа, с запозданием то же проделал водитель в машине Антигена.

Автомобили преодолели сотню метров за несколько секунд. Лена выпрыгнула из машины, подбежала к окну на расстояние двух метров и вскинула автомат, но не нажала спусковой крючок.

— Блин, где ты увидел страну эльфов? Что за…

Мутная пленка, затянувшая окно, прояснилась, несколько секунд Лена видела ядовитые болота «Слизи». Потом раздался щелчок, и в окне появилась «Страна эльфов». Лена уже собралась стрелять, как вдруг после очередного щелчка окно наполнилось белой светящейся субстанцией, в которой быстро плавали голубоватые, зеркально отражающие свет шарики.

— Жемчуг… — прошептала Лена.

Именно ради этого ловцы раз за разом рисковали жизнью. Лена выпустила автомат и шагнула вперед, хватая верткий шарик. Рука моментально онемела, но, не обращая на это внимания, Лена тут же выбросила левую руку за вторым шариком. Она почти коснулась его, даже успела почувствовать начинающееся онемение в пальцах, но снова раздался щелчок, похожий на звук затвора древнего пленочного фотоаппарата, в окне вспыхнуло фиолетовое солнце «Гадюшника», и рука Лены влетела прямо в пасть появившейся крысы.