Сергей Чекмаев - Девятое марта Страница 4

- Ничего... Сейчас мы забьем всех микробов могучими лекарственными препаратами. Сейчас сбегаю по-быстрому. Скажи только, где у вас тут аптека. Я в этом районе впервые.

Маша чихнула. Я улыбнулся.

- Вот-вот, я же говорю, забьем.

- Не надо в аптеку. У меня там на кухне - "Терра-Флю" есть... а-а-апч-хи-и...

- А платок у тебя есть?

Платок, следуя указаниям Маши, я выудил из верхнего ящика на удивление субтильного, но крепкого секретера. По краю платка змеилась толстая красная полоса, в центре аляповато торчали башни Кремля, венчанные надписью "Москва - 850 лет".

- Спасибо...

- Не за что. Сейчас еще "Терра-Флю" заварим...

Маленькая кухонька больше походила на декорацию к спектаклю о декадансе семидесятых. Такой своего рода эпицентр интеллигентских посиделок. Раковина прижата вплотную к кухонному шкафу, даже скорее шкафчику, плита к холодильнику, тот в свою очередь - к миниатюрному столику. Над раковиной - сушилка, из глубин которой я извлек трогательную чашку с грустным медвежонком. На шее у него бантик, а в руках - плакат: "I'm blue without you". Неискушенный в языке туманного Альбиона человек усмотрел бы в ней некоторую игривость напополам с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Ну, еще бы! Дословный перевод - "Я голубею без тебя". Самое время глумливо хихикнуть.

На деле ничего такого в виду не имелось, по-русски мы бы сказали так: "Я без тебя скучаю".

- Где тут твоя панацея?! - крикнул я.

- В шкафу, на полке, посмотри там справа. Должна быть... большая упако... а-а-пчхи-ии....

Действительно, вот и синяя коробочка.

Я наполнил водой чайник "Мулинекс" зализанных форм, щелкнул тумблером. Он тут же зажег красный глазок и угрожающе зашумел. Пока это чудовище закипало, я разорвал пакетик, высыпал в чашку порошок. Секунду подумал, потом высыпал и второй.

Когда я притащил в комнату исходящее паром варево, Маша лежала, закрыв глаза.

- Проснись! "Скорая помощь" прибыла.

Она приподнялась на локте, приняла из моих рук чашку. Чтобы не обжечь ладони, замотала "голубого" медвежонка в край пледа. Я смотрел, как Маша пьет маленькими глотками, дует на кипяток, вытянув губы трубочкой.

- По мне так лучше чаю с малиной... Не верю я во все эти таблетки и быстрорастворимые аспирины. Одно лечишь - другое калечишь.

Не самая лучшая тема для того, чтобы развлекать больного человека, но что-то ничего другого в голову не лезло. А просто молча смотреть на Машу становилось уже просто некультурно.

- Фу-у... горячо... ты говоришь прямо как моя сестра, Лизка. У нее муж - священник... отец Захарий. Тоже всем этим средствам не доверяет... говорит - от лукавого, мол. Его послушать... так лучше чая с малиной, ведра с горчицей, да хорошей бани и нет ничего. И Елизавета вслед за ним...

Маша говорила, изредка прихлебывая из чашки, а я смотрел на нее и, скорее всего, глупо улыбался.

- Джо, у меня к тебе еще одна просьба.

- Да хоть сто!

Маша смутилась, даже вроде покраснела, хотя, скорее всего, от температуры.

- Там в секретере, внизу, слева - маленький ящичек. В нем лекарства всякие, мелочевка. Поищи градусник.

- Нет проблем.

Температура и в самом деле оказалась нешуточной: 38,9. Я было раскудахтался: "в аптеку за аспирином, скорую, в министерство здравоохранения", но Маша меня остановила.

- Сейчас лекарство подействует, жар спадет немного. А потом надо будет просто поспать. И все пройдет.

- Ну, да, - я хмыкнул, - как же. Сон - лучшее лекарство, знаем.

- Джо? - Маша снова как кипятком обдала меня своим неземным взглядом.

- Да...

- Побудешь со мной, ладно?

- Конечно, нет проблем.

- И - когда я засну - ты ведь не уйдешь?

Я поперхнулся. Ну и вопросики!

- Господи, Маша, конечно нет.

- Хорошо... - прошептала она и закрыла глаза.

А я сидел и думал, что завтра утром будет девятое. Снова - девятое. И мне ПРИДЕТСЯ уйти. В любом случае, как бы она не просила меня остаться. Только вот я не был уверен, что смогу.

- Знаешь, - сонно пробормотала Маша, - у меня такое чувство, будто я тебя знаю сто лет.

- Да, спи! - шепотом приказал я, стараясь не выдать своего удивления.

Вот как! И у нее то же самое. Дежа вю прямо. Где же я мог ее видеть? Ну, не на вечеринке же - такие глаза вовек не забудешь. Даже если увидел после третьего абсента.

Двойная доза "Терра-Флю" подействовала быстро. Маша забылась беспокойным сном: адский коктейль витаминов и антибиотиков гнал из нее жар, ей было не по себе, она ворочалась во сне, что-то шептала. Я сидел рядом и изредка промокал испарину на ее лбу платком, смоченным в холодной воде.

О-ох! Все тело затекло! Что и меня сморило за компанию? Ну, Джо, ты даешь! Тоже мне - взялся сон охранять! Рыцарь!

Настроение было удивительно светлым. Наверное, из-за сна. Я отчетливо помнил какой он был - яркий и чистый, какой-то по-хорошему чудесный. Только все никак не удавалось вспомнить о чем. Что-то такое важное; там, во сне я точно знал, а теперь... Ну, многим это ощущение знакомо. Вроде помнишь: что-то такое хорошее снилось, а попросят рассказать - затык, не помню. Да и слов не хватает. Ну, это было такое... такое... чистое, светлое... ну, не знаю даже, как точнее объяснить... в общем, понятно, да?

За окном солнце искрило и переливалось на ровной снежной крошке, припорошившей тротуары - ночью, похоже, снег выпал, лежит нетронутый, словно льняная скатерть. Только кое-где протянулись неровные цепочки следов. Красивое утро...

Вот черт, утро! Девятое!

Меня дернуло словно током, хорошее настроение разом сошло на нет, предчувствие чего-то чудесного испарилось.

Девятое марта! Надо же было заснуть... Проклятье!

Я посмотрел на Машу. Свернувшись калачиком под пледом, она самозабвенно сопела в две дырочки. Лицо ее было безмятежно. На долю секунды я даже залюбовался. Но реальность цепко дернула меня за шкирку: очнись, парень! Поздно пялиться на красивых девчонок!

В любой момент, может быть прямо здесь, в этой уютной квартирке неведомая сила, мое проклятие, нанесет удар... И тогда бедной Маше вдобавок к простуде прибавятся еще и хлопоты с бездыханным телом несчастного Джо. Еще не хватало! Давай-ка, парень, сваливать. Лучше уж меня холодного и посиневшего подберет в сугробе труповозка - спишут, как замерзшего бомжа. И никому никаких проблем.

Надо только записку оставить, чтоб не беспокоилась. А то проснется, начнет искать, волноваться... Хорошо вчера не додумался телефон ей дать, вот была бы картина: "Здравствуйте, а можно услышать Джо?" - "Иосиф Давыдыча? А он умер". Моя квартирная хозяйка ни тактом, ни лаконичностью не отличалась никогда. Дальше пойдет еще веселее. "Да-да, вчера сообщили: в сугробе подобрали. Напился, наверное, и замерз. Насмерть. Все они такие, боге-ема". Бр-р-р. Что-то я увлекся. Во всех смыслах. Забыл, какое сегодня число.