Святослав Минков - Асфальт Страница 4

Но именно как раз после этого они начали все чаще встречаться на лестнице большого дома с одним странным человеком, который всегда приветливо кланялся им и всегда отходил в сторону, чтобы дать им дорогу. Польщенные этим неожиданным вниманием, супруги так же любезно отвечали на приветствия незнакомца и сгорали от любопытства узнать, кто он такой. У странного обитателя было не вязавшееся с его крупной фигурой застенчивое лицо, и от всего его поведения веяло бесконечной стыдливостью и деликатностью. Разумеется, старый пенсионер скоро разгадал загадку. Он узнал от привратника, что незнакомец был русским эмигрантом, который снимал комнату на шестом этаже, зарабатывая на пропитание продажей лично им изобретенного порошка от пота ног.

Совсем незаметно для себя двое учителей не только привыкли встречать на лестнице странного человека, но и почувствовали потребность видеть его и здороваться с ним. Он стал необходимым в их жизни и всецело овладел их сознанием. Так между этими тремя людьми многолюдного общежития постепенно создалась известная близость, и вот однажды вечером русский сам позвонил в дверь супругам и пригласил их к себе в гости на квартиру.

Люди из городка с удовольствием отправились в полупустую и запущенную комнату нового своего знакомого. Сперва эмигрант смущенно извинялся, неловко поводил плечами, застенчивое его лицо непрестанно покрывалось румянцем, но потом он достал откуда-то бутыль вина, принес три стакана и тарелку с нарезанной свиной колбасой-луканкой и стал наливать гостям и себе с таким радушием, как будто праздновал величайшее событие в своей жизни. Наступило веселое настроение, двое супругов разговорились, разошелся и сам хозяин. Он заботливо наполнял стаканы, особенно свой, описывал свои страдания во время революции и возвращался назад в счастливое прошлое, когда был действительным статским советником. Гости благоговейно слушали его и сияли от счастья, что, наконец, нашли настоящего человека. А настоящий человек продолжал пить и рассказывать, все так же скромно, как познакомился с Распутиным и как Распутин подарил ему золотой портсигар, поглядывал мечтательно в потолок, а потом вдруг совершенно неожиданно расплакался. Расчувствовавшиеся супруги старались его утешить, но он весь содрогался в неудержимом плаче и грозил, что покончит самоубийством. В конце концов после долгихувещеваний эмигрант пришел в себя и, выпив еще стакан'вина, заявил, к величайшему удивлению гостей, что хочет открыть колбасную и просит их быть его компаньонами.

Трезвым рассудком скопидома, долгие годы трепетавшего над каждым своим грошом, старый пенсионер понял сокровенный смысл сделанного ему предложения. Он мгновенно опомнился, и сердце его затрепетало от страха. Для него уже не было сомнения, что русский пронюхал об их сбережениях и протянул руки к ним, чтобы выудить их как-нибудь. Мало ли таких случаев описывают ежедневно в газетах? Испуганный провинциал смущенно замигал глазами и начал оправдываться, что никаких средств у него нет и что они с женой прямо бедствуют, живя на две ничтожные пенсии, получаемые ими как бывшими учителями. Жена также, вмешавшись в разговор, заметила с грустной миной, что ныне деньги водятся только у банкиров и фабрикантов.

Эмигрант будто ожидал такого ответа и поэтому не испытал особенного разочарования от своей неудачи. Он опять наполнил свой стакан вином и замурлыкал какойто цыганский романс, поглядывая на своих гостей снисходительно и полунасмешливо.

Однако после этого вечера, в который рухнули его надежды стать владельцем колбасной, воспитанный человек не вел себя так любезно по отношению к двум супругам и стал похожим на всех остальных людей большого дома.

* * *

Однажды в солнечный воскресный послеобеденный час люди из городка решили удовлетворить свои культурные запросы и отправились в зоологический сад. Они долго обходили пестрое животное и птичье царство, останавливались перед клетками львов, осмотрели слона, глядевшего на них одним полузакрытым глазом и сворачивавшего свой хобот, как толстую резиновую трубу, искали белого медведя, но нигде не могли его найти, потом прошли территорию пингвинов и хищников, завернули к попугаям, обезьянам и змеям. Наконец, из опасения пропустить что-нибудь, любознательные супруги посмотрели в открытое окошко будки у самого входа в сад, но там вместо животного они с удивлением увидели того самого плешивого господина, который продал им входные билеты.

Выйдя из зоологического сада, двое учителей-пенсионеров зашагали по широкому многолюдному бульвару.

Было еще рано, и солнце жгло немилосердно. То здесь, то там между раскаленными каменными плитами пробивались черные блестящие ручейки расплавленного асфальта, наполнявшие воздух острым удушливым запахам. Супруги медленно шагали по бульвару - он с летним пальто на плече, она с зонтиком в руке, - поглядывая самоуверенно вокруг, и по всему было видно, что по крайней мере в этот солнечный день ничто не может омрачить их праздничное настроение.

Переполненные только что пережитыми впечатлениями в удивительном мире животных, люди из городка пускались в самые разнообразные рассуждения, задавая, например, вопрос, неужели крокодил живет дольше обезьяны, или же пытаясь определить, через сколько недель проклевывается яйцо лебедя.

А в это время бульвар шумел, как полноводная река, вышедшая из берегов. Вокруг толпились в бесконечном шествии плодовитые семейства с окраин, чьи малолетние мальчуганы ревели, глядя на бублики, образовывались веселые группочки взявшихся за руки служанок, за которыми неизбежно увивались ученики булочников и бакалейщиков; проходили мелкие чиновники и ремесленники, показался вспотевший поп, который, очевидно, возвращался из какого-нибудь монастыря в сопровождении двух десятков провинциальных старушек в башмаках и войлочных туфлях.

И среди этого громадного потока людей супруги вдруг увидели знакомое лицо. Они чуть не вскрикнули от радости и бросились ему навстречу. Это был начальник почты из их городка. Увидав супругов, он тоже разволновался и весь засиял от счастья. После они долго жали друг другу руки, похлопывали по плечам и не находили слов, чтобы выразить свое удовольствие от встречи. Наконец, супруги извлекли своего старого знакомого из толпы и повели его к себе домой, чтобы наговориться там вдоволь.

По пути начальник почты рассказал, что прибыл в столицу несколько дней тому назад, чтобы показаться насчет сердца какому-то профессору. Он уже был на приеме у профессора, и тот послал его к другому профессору сделать электрокардиограмму и со своей стороны рекомендовал третьему специалисту по кровяному давлению. После этого профессор установил, что сердце у него в порядке и дал каких-то капель, но все же посоветовал показаться ему через мееяц-два, чтобы избежать осложнения.