Нина Зимняя - Ненависть Страница 4

- Лиза умерла вчера.

- Что? Как это? - я была ошарашена этим известием.

- Она искусственно вызвала роды. Поздно позвонила в неотложку.

- Боже мой! - слезы застилали глаза, но у меня хватило сознания задать еще один вопрос. - А ребенок?

- Жив. Мальчик.

- Похороны?

- Завтра, но ты лучше не приходи. Я собственно, поэтому и звоню. А то хватит наглости - придешь.

- Не приходить?

- Да не прикидывайся ты. Шлюха бесстыжая.

И она бросила трубку. Я рыдала, меня трясло, когда я вспоминала эпизоды из детства, школьной жизни, что мы провели с Лизой. Наплакавшись вдоволь, я ощутила такую слабость, что тут же заснула, проспав почти сутки. Проснулась я с удивительной легкостью в голове и теле. Позже сходила на кладбище, отыскала могилу и положила цветы. Видимо, слезы кончились, так как плакать уже не хотелось.

А сейчас я вытерла слезинку, защекотавшую щеку. Прилегла на диван. Но что-то не лежалось. Я включила телевизор, ни по одной из программ не было ничего, заинтересовавшего меня. Взяла газету, пробежала глазами заголовки. Все не то. Почитать, что ли? Подошла к стеллажу с книгами. Долго выбирала, наткнулась на поваренную книгу. Полистала, почувствовала голод, вспомнила об остывшем уже чае. Забрела на кухню, но неожиданно и это желание пропало.

За окном было уже темно. Антон не звонил. Я никак не могла заснуть. Собралась и пошла побродить по ночному побережью. Люди на улице, приезжие в основном, заполнили все кафе и ресторанчики под открытым небом. Слышалась негромкая музыка, веселые разговоры. От этого всеобщего веселья мне сделалось еще тоскливей. Я почти бегом возвратилась домой.

И опять меня оглушила тишина, сковал холод, от сильного биения сердца подступила тошнота. Неужели это из-за ссоры с Антоном? Ночь была мучительно долгой. Иногда мне казалось, что я сплю, но одновременно слышу шумы, звуки ночи - тикание часов, проезжающие машины, какую-то ночную птицу. Очнувшись, я осознавала, что именно сейчас я бодрствую. Я дотрагивалась до своего тела и произносила: "Сейчас я не сплю, не сплю." Затем закрывала глаза и опять оказывалась во власти наваждения, которое из всех моих чувств милостиво оставляло мне лишь слух. Этот мнимый сон вымотал, забрал оставшиеся силы. В очередной раз открыв глаза, я заметила солнечные блики на подоконнике. Я обрадовалась утру и поднялась с постели. Была половина пятого. Я прошла на кухню, поставила чайник. Стоя под прохладным душем, я гадала, сколько продлится такое мое состояние.

День проходил бездарно. Я бралась то за одно, то за другое занятие, но ничего не доделав, оставляла.

Где-то около четырех зазвенел телефон.

- Здравствуй.

Какое счастье! Он позвонил! Я знала, знала, он передумал, он хочет остаться со мной. Дрожащим от волнения голосом я ответила:

- Здравствуй, Антоша.

- Ты болеешь?

Как он узнал?

- Да так, ничего серьезного, перегрелась вчера. Заснула на пляже. А ты как?

Но он почему-то продолжал интересоваться моим недомоганием. "Он переживает, сочувствует мне?"

- Озноб, уши закладывает, пульс учащен?

- Да, но уже все прошло.

"Я тронута его вниманием."

- И ты ничего не можешь с этим сделать?

"Ура! Он хочет меня видеть, хочет, чтобы я пришла к нему."

- Как я могу управлять своим самочувствием? Да и все прошло. Твой звонок вернул меня к жизни. Я так рада, что ты позвонил. Я всю ночь не спала, места себе не нахожу. Я была не права, извини...

Но он не дослушал меня.

- Альбина, я провел параллели между твоими приступами и событиями в жизни.

- Что? Причем здесь это? - я разочарованно присела в кресле. "Что за второстепенные слова он говорит? Разве он позвонил не для того, чтобы помириться?"

- Я кое-что сопоставил и обнаружил, что тебе становилось плохо перед смертью знакомых тебе людей.

Я не сразу нашла, что ответить на такой абсурд.

- Антон, ты болен? Причем здесь я?

- Моя сестра, твой отец, твоя начальница, Лиза, ты помнишь, как ты себя чувствовала перед тем, как они умирали? Тебе было так же плохо, как сейчас.

- Что здесь такого? Ты был свидетелем - причина моих припадков в нервном расстройстве. Ведь все эти люди доставляли мне неудобства, делали неприятности, разве нельзя заболеть от этого?

- Ты помнишь, от чего они умерли?

- Конечно.

- Варя никогда не употребляла наркотики, а в день смерти вколола слишком большую дозу.

- Никогда не употребляла, вот и переборщила.

- Да послушай ты меня хотя бы сейчас! Твой отец из-за пустяковой ссоры на работе повесился.

- Он и раньше, как перепьет, грозил нам с мамой.

- Это же разные вещи. Говорить и сделать. А Ольга Васильевна, ненавистная начальница - с каким ехидством ты рассказывала мне о ней! Думаешь, она не знала о своей язве?

- Ну, любила она это дело, вот и увлеклась. Не понимаю, причем здесь я.

- А Лиза? Зачем она спровоцировала роды? Она должна была на днях родить, все произошло бы само собой.

- Лиза была импульсивной, нетерпеливой, капризной. Да откуда мне знать, зачем?

- Ты знаешь, что со мной? Я обожаю высоту, хотя раньше боялся смотреть с балкона вниз. Теперь я выходу на крышу и наслаждаюсь ветром, небом, пространством. Мне нравится смотреть на маленьких людей, машины, деревья, дома внизу. Меня тянет непреодолимое желание подойти к самому краю, слиться с ветром, ощутить свободу полета, как голуби, легко срывающиеся с крыши и парящие надо мной. Если бы хоть один человек знал, как я им завидую, какая тоска во мне сидит. Мне представляется, что я тоже смогу взмахнуть руками и полететь, так же легко и уверенно.

- Да ты бредишь, друг мой. Ты пьян, может быть?

Он изменил тон. Из мечтательно-нежного он превратился в резкий, срывающийся на крик.

- Должно быть, я был пьян, когда познакомился с тобой! Сначала я сомневался, мне эта идея представлялась абсурдной, как и тебе сейчас. Но случайно посмотрев одну передачу по телевизору, я заинтересовался оккультной литературой. Раньше я смотрел на такие вещи с усмешкой, ты же знаешь, я ни в экстрасенсов, ни в летающие тарелки, ни в прочую ерунду не верил. Но вот сегодня утром я отыскал все же одну книгу, и она дала мне все ответы. Я убедился окончательно. Ты - это зло.

У меня перехватило дыхание от неожиданности. Что это с Антоном? Он меня разыгрывает? Я спросила:

- Что же там написано? Какие ответы ты получил? Я совсем запуталась. Крыша, птицы, книги...

- Это умели мексиканские колдуны. Неизвестно, обладает ли сейчас кто-нибудь кроме тебя этим даром, вернее, проклятьем. Индейские колдуны могли вызвать в себе такую силу ненависти, что убивали своих обидчиков, неугодных людей, на расстоянии.

- Что за чушь?

Я случайно взглянула в зеркало, висевшее напротив, и увидела свое удивленно-растерянное лицо. Антон продолжал: