Иннокентий Сергеев - Электрическая рапсодия Страница 4

Он витает над краем бездны.

- Я расскажу тебе про него. Слушай.

- Он заставлял меня проделывать это каждый раз, представляете? Она украдкой бросает на меня взгляд. - Хотите посмотреть?

Он витает над обрывом пропасти, где по краю скалы вьётся тропа. И когда путник, идущий по ней, приходит сюда, этот дух вселяется в него, и человек делается как бы безумным и бросается в бездну. И тогда дух покидает его и ждёт новую жертву. Говорят, когда-то очень давно кто-то первым окончил здесь свои дни, и с тех пор его дух не знает покоя. Он жаждет войти в человеческое тело, чтобы обрести плоть, но каждый раз тот несчастный, в кого он вселился,- всегда на краткое время,- становится самоубийцей, и дух остаётся безвиден, и тоска его безысходна...

Ветер наметает снег на подоконниках в комнатах, где открыты окна, шторы надуваются парусом, и на полу сырость.

Если я замёрзну совсем, я смогу прикоснуться губами, слиться с ней в поцелуе, и она не растает от моих объятий. Ласки мои будут холодны холодом её плоти, зовущей к экстазу, светом её тела. Она зовёт меня. Я умираю... я хочу её!

Она опустила веки, её волосы спадают по обнажённым плечам. Она стонет.

...ненасытную топку времени, сжигая в ней расстояния, и дымное пламя покрывает копотью стены...

Мы возделываем Сад Времён Года, врастая в него корнями. Дома, где мы кормим ненасытную топку времени, сжигая в ней расстояния, и дымное пламя покрывает копотью стены. Там, где она вплетала в причёску живые цветы, ветер бесцельно гоняет мусор по мраморному полу пустых беседок. На том берегу гипсового парка безглавых статуй.

Он вышел из комнаты, чтобы вымыть руки, и когда вернулся, забыл закрыть за собой дверь.

- Ты очень похож на одного человека, с которым я не желаю иметь ничего общего. - Но ведь я... - Ничего общего!- категорично заявила она.- Даже твою внешность.

Эдвард Мунк не выносил вида человеческих пальцев.

- Ну вот,- сказал он с тяжёлым вздохом.- Поговорили и разошлись. А кто будет мыть посуду? Он повернулся ко мне. - Вы не помоете?- тоскливо попросил он. - Да мне, честно говоря, тоже уже... пора.

Она опустила ноги с кровати и стала приводить в порядок причёску. - Дверь!- она с ужасом посмотрела на меня.- Дверь всё это время была открыта!

Когда они пришли в его комнату,- дверь оказалась незапертой,- они увидели, что постель не смята. Вещи были разбросаны как попало, на магнитофоне горел огонёк индикатора. Записки нигде не нашлось. Видимо, он ушёл ещё ночью. В ящике тумбочки они обнаружили коллекцию женских трусиков.

Кажется, кошки совершенно не боятся высоты. Они расхаживают по карнизу пятнадцатого этажа как дамы по фойе оперы.

- Он ещё и фотографировал меня в таком виде. Один раз я была в душе, так он... Нет, не буду рассказывать.

- Это очень просто,- говорит он.- У них одинаковые глаза, это сразу чувствуешь. Женщины без прошлого и мужчины без будущего. Он подходит к открытому настежь окну и, закурив сигарету, швыряет пустую пачку на улицу. - Люблю ночной город. Шум автобусов, отъезжающих от остановки перед освещённым зданием вокзала.

Звонит телефон. В пустой комнате жёлтая болезнь электричества. На полу валяется пара чёрных туфелек, и что-то разлито - красные пятна.

- А вот собаки боятся высоты и такие смешные. Зимой они разрывают снег, пытаясь отыскать косточки, припрятанные когда-то, ещё летом. У нас была собака, так она прятала всё под подстилкой. Бывает, ночью проснёшься - из коридора какой-то хруст, и спросонья не можешь понять, в чём дело. - А правда, что осьминог может задушить человека?

...Когда комната погрузилась в пожар, птицы сгорели заживо в своих клетках...

- Кто-то предпочитает пиво, а кто-то "пепси", кому-то больше нравится варить кофе в джезвочке, а кто-то любит "экспресс" - у каждого свой вкус. Только вот посуду никто мыть не любит. Вот вы, например, когда последний раз брились?

Птичка в клетке, где твой дом?

...ящер Делакруа...

...картинки волшебного фонаря на светлых обоях стены в тёмной комнате,высокие своды парадных залов, серебряные саркофаги, позолоченные фигурки скорчившихся как эмбрионы химер... пронзительно-зелёная вспышка звезды фонаря в чёрных ветвях... красные квадратики окон, приоткрытая дверь подъезда, двор...

...спят под одной крышей, разделённые стенами, но видят разные сны; утром они выходят из дома, каждый по своим делам; вечером они возвращаются, чтобы лечь спать; есть люди, которым нравится жить в старом городе, а кто-то не выносит запах, который всегда присутствует в старых домах, к тому же, в них обычно темно и сыро... Отгородиться дверью от коридора и, оставшись наедине с зеркалами и фотографиями... Можно уснуть и увидеть сон.

Проснуться, ещё не зная, что это,- быть может, продолжение сна или новый сон,- а уже нужно вставать - время. И ещё не вполне проснувшись, почти машинально, выбраться из постели, протянуть руку к одежде и начать одеваться. И наспех позавтракав при электрическом свете, спешить в темноту по ночному ещё снегу, чтобы успеть к электричке, ехать, и вокруг люди... И ты понимаешь, что ты вернулся. Ты знаешь, что должен ехать, знаешь, какое сегодня число какого месяца. И это реальность - потому что ты вернулся и можешь вспомнить, какой была погода вчера, и как ты провёл вчерашний день и вчерашний вечер... Ты уже не можешь вспомнить свой сон.

Но этот вагон, такой же как другие вагоны, эти люди... Разве нельзя ошибиться? И не сразу заметить это, может быть, через неделю, месяц или год, много лет - - ты вдруг понимаешь, что это другая реальность... Или просто почувствуешь вдруг, что что-то не так... Они станут уверять тебя, что ты всегда жил здесь.

Им проще, они всегда знают, что ты - это ты.

Ведь это они заставили тебя вернуться и ехать в этой электричке с замёрзшими окнами, и знать... Хотя, конечно, ты всё равно проснулся бы, пусть на три часа позже, в этой же комнате - - так говорят они. Они говорят, что знают.

Они станут потешаться над тобой, вытащат тебя на свет. - А правда, что вы сомневаетесь в том, что вы - это вы? Нельзя же быть таким скептиком. Кто-нибудь заявит, что это уже было написано, и скажет, кто это написал. Он знает.

На снах можно сделать состояние, если уметь их разгадывать. И вообще, об этом уже написано.

Про то, как он жил на мансарде и каждый вечер зашторивал окно.

- Расскажи мне про льва!

Он всегда проверял дверь, закрыта ли, но однажды забыл. И они вошли.

Я всегда выгляжу. Даже когда я - это кто-то другой. И они найдут меня и, вытащив из-за шкафа, заставят есть торт, а потом будут хлопать в ладоши, кружась в танце как чернь на празднике падения империи, и ей станет больно видеть меня таким, и она уйдёт, а меня не отпустят, и я снова с томлением буду ждать рассвета...