Грибница - Дикий Носок Страница 40

«Может у него гон и нас он принял за конкурентов? Кто-нибудь знает, когда у лосей гон?»

«Или он с придурью, как те бобры. Смотрите-ка по сторонам внимательнее. Не нравится мне здесь,» – Родионов тоскливо огляделся.

Мужики сгрудились вокруг массивной туши.

«Ловко он нас ковырнул. Я и испугаться то не успел как следует.»

«Надо приподнять голову и вынуть рог.»

«Шутишь? В этой туше килограмм 300 будет. Нам его не упереть.»

«Больше бери. Все 400.»

«Водила, а топор или большой нож у тебя есть? Не бросать же здесь тушу. Чего добру понапрасну пропадать?»

«Если не хотите домой на своих двоих чапать, придется поднапрячься. Да всю тушу сдвигать и не потребуется, только голову приподнять, да повернуть. УАЗик, я думаю, на ходу, хоть и покорежен.»

«Алексей, ты пистолетик то далеко не убирай, на всякий случай. Мало ли чего.»

Совместными усилиями мужикам удалось вынуть злополучный рог и поставить автомобиль на колеса. Потом, затаив дыхание, ждали, пока Алексей вставил и повернул ключ зажигания. Фыркнув пару раз, двигатель зарычал. Мужики облегченно выдохнули. И словно только этого момента и дожидалась, на капот приземлилась шишка. Никто бы и внимания не обратил, если бы вслед за ней сверху не посыпались другие. Неловко брошенные, они не попадали в цель большей частью, но какая-то часть стучала по плечам и головам мужчин.

«Блин! А это еще что такое?»

«Белки! Твою мать! Это же белки!»

И в самом деле. Стволы и ветви близстоящих кедров шевелились, будто живые. По ним сновали туда – сюда, подергивая пушистыми хвостами, десятки зверьков. Обстрел шишками, ввиду малой убойной силы снарядов и низкой скорости полета, вреда прикрывающим головы мужикам не принес. Но вот озадачил не на шутку. Сначала сбрендившие бобры, потом агрессивный лось, теперь беличья артиллерия.

«Кто-то еще сомневается, что все это не просто так?» – мрачно поинтересовался Олег. – «Это грибы сводят зверей с ума, каким-то образом заставляя вести себя странно.»

«Пистолетик далеко не убирай,» – напомнил Алексею Родионов.

Не обращая внимания на суетящихся белок, двинулись по склону вслед за стариком. Серые и рыжие беличьи хвосты и полосатые спинки бурундуков ручейками стекали с деревьев на землю и пушистыми стайками устремлялись за ними.

Родионов уверенно вывел компанию к отвесному склону, с которого Олег наблюдал конусы первый раз. Они были там. Самый высокий чуть торчал среди макушек деревьев, точно маяк среди болотно – зеленых морских волн.

***

Мужчины молчали. Вид с каменистого обрыва был потрясающим. Утренний туман уже растаял, укрывшись остатками в низинах вдоль ручьев и речушек. Облака не закрывали небо полностью, как часто бывает осенью, а проплывали темными тенями по бескрайнему, зыбко дрожащему зеленому морю внизу. Тайга, словно единый организм раскинулась внизу насколько хватало глаз. Она вдыхала с каждым дуновением ветра, пускающем волну по кронам деревьев. Тайга сползала вниз по склону, забиралась на следующую сопку, поглощала ее и устремлялась дальше во все стороны. И не было в этом мире ничего, кроме нее и четырех потерявшихся в ней человечков – мелких букашек.

«А-а-а,» – прервал благоговейную тишину вопль боли и гнева. Стоявший на краю обрыва Юрик отчаянно дрыгал ногой, пытаясь стряхнуть впившегося мелкими острыми зубками в икру зверька. Но белка вцепилась намертво. В конце концов он схватил ее за хвост, с силой дернул, оторвав помимо ткани штанов еще и кусочек собственной плоти, и швырнул обидчицу вниз со склона. Перевернувшись в воздухе, зверек растопырил все четыре лапы, вздыбил хвост и спланировал вниз.

Но свято место пусто не бывает. Другая отчаянная белка уже вцепилась Юрику в руку, которой он зажимал рану на ноге. Парень взвыл и, крутанувшись на месте, стал отдирать зверька. Кровь текла по прокушенной ладони, лилась вниз по запястью поднятой руки и впитывалась в манжету теплой клетчатой рубашки. Зубки у белок были хоть и мелкие, но чрезвычайно острые.

Отшвырнув пинком пытавшегося угнездиться на носке сапога бурундука, Алексей бросился на помощь. Зажав кисть Юрика своей лапой, будто клещами, он отодрал белку, успевшую в процессе цапнуть и его, и забросил ее вслед за первой.

Мужчины оборотились. Они стояли на краю скалистого обрыва, а вокруг их обступали милые пушистые зверушки. Они скалили зубы, сидя на задних лапах. Время от времени то одна, то другая белка бросалась вперед и отлетала, кувыркаясь, сбитая ударом сильной мужской ноги в крепком сапоге.

«Опачки,» – обрисовал ситуацию Родионов.

«Вот же дрянь! Хуже собак кусаются,» – стонал Юрик.

Рискуя быть покусанным, Олег, предусмотрительно втянув кисти рук в рукава, метнулся в сторону и подобрал длинную, крепкую ветку. Остатки пожелтевших иголок разметало по сторонам. Две предприимчивые белки при этом вцепились в рукав спецовки. Но куда там! Зимняя спецовка оказалась им не по зубам. Прокусить не удалось.

Осознав свою ошибку, зверушки сменили тактику. Одна из них, взобравшись на ближайшую сосну, нашла подходящую по направлению ветку и двинулась по ней, точно канатоходец. Белка не торопилась. Ветка становилась все тоньше, и как бы не был мал вес зверька, дрожала и гнулась вниз. Белка подобралась уже почти к самому концу, пряча пушистый хвост в хвое, сгруппировалась, оттолкнулась задними лапами и прыгнула.

Приземлилась отчаянная в аккурат на голову многострадального Юрика. Когти вонзились в меховую шапку, надвинувшуюся от этого на глаза и коснувшуюся кончика носа, а зубы – в остававшееся открытым ухо. Несчастный взвыл и заметался, расталкивая других. Оскользнувшись на влажной, жухлой траве нога его соскользнула вниз и, забыв в ужасе даже про отгрызающую ему ухо белку, Юрик понял, что падает в пустоту спиной вперед.

Перед глазами у него быстро, словно на детской карусели, промелькнули верхушки сосен на обрыве, голубая прореха неба среди облаков, в которую, торопясь упасть на землю, нырнул солнечный луч, испуганное лицо Алексея и, наконец, собственные ноги. Юрик размахивал руками в пустоте, в безнадежной попытке за что-то зацепиться. Соскочившая шапка падала первой. Белка, против ожидания, за ней не последовала, а шустро стала взбираться по Юрику вверх. Скакнула на плечо, пробежала по груди, цепляясь коготками, потом по животу, добралась до колена на одной ноге и там замерла. За вторую ногу Юрика держали крепкие руки участкового. Он распластался на земле, прижимая колено парня к своему плечу и сжимая изо всех сил. Отмерший от испытанного ужаса Юрик трепыхался вниз головой, пытаясь закинуть вторую ногу с затаившейся белкой наверх.

Тем временем стая белок и бурундуков, словно по команде, рванула в атаку. Олег, кое-как защитив лицо поднятым воротников и