Раненые звезды Страница 40

- Привет, Гриша! – сказала она веселым голосом, - рада тебя видеть!

- Тебе было бы приятно, если бы я зашел к тебе в раздевалку или в душ без спроса? – сказал я вместо приветствия.

- Не знаю, - улыбнулась Катя, - может быть.

- Да что с тобой такое? – я, в конце концов, перестал смущаться, откинул одеяло, и сел на кровати, - на будущее: я требую, чтобы ты хотя бы стучалась, когда заходишь ко мне в комнату.

- Извини, - она сыграла смущение, - я думала, ты обрадуешься.

- Куда ты исчезла? – продолжал я, размышляя, стоит ли вставать, и идти в санузел, как ни в чем не бывало? Утренний вопрос был все еще актуален, но, наверно, она и рассчитывала на мое смущение. Забавляется. А я не хотел доставлять ей такое удовольствие, - месяц никакой связи. Месяц! Я уж подумывал, не сбежать ли мне нафиг.

Решив, что стыдно не тогда, когда видно, а когда показать нечего, я уверенно встал с кровати, и направился в санузел, захватив по дороге чистое полотенце из шкафа.

- Это маленький мир, - спокойно ответила Катя, не вставая со стула, - и у меня были дела.

- А сейчас, значит, дела закончились? – спросил я, готовясь включить душ.

- Сейчас появилось важное дело тут.

- Да ты что… - тихо произнес я, и встал под тугие теплые струи.

Душ всегда действовал на меня умиротворяюще. Когда я вышел через десять минут, одетый в казенный белый халат, Катя все еще сидела на стуле.

- И что же за дело появилось у тебя тут? – спросил я, вздохнув.

- Сегодня ты первый раз пойдешь на центрифугу. Помнишь? – сказала она.

- Помню, - кивнул я, - и что такого? Когда меня после той прививки вырубило, ты так и не появилась! А я, между прочим, ждал – кто мне в больничку передачу принесет!

- У тебя специальная диета была на сутки, - Катя пожала плечами, - какой смысл в передачке, если ее все равно нельзя есть?

- Внимание, - ответил я, - просто, чтобы показать простое человеческое внимание.

- Ну вот, я здесь, как видишь, - она развела руками, - в нужный момент. Чтобы показать свое внимание.

- Ладно, - кивнул я, - проехали. Так в чем на самом деле дело?

- Я же сказала, - ответила Катя, - у тебя сегодня центрифуга. Я подумала, что должна быть рядом. И давай одевайся уже, а то итак опаздываем.

Я открыл дверцу шкафа, и, скинув халат, начал одеваться. От первоначального смущения не осталось и следа.

- Послушай, - сказал я, натягивая рабочий комбинезон, - давно хотел спросить. Каждый раз почему-то забывал.

- Слушаю тебя, Гриша, - ответила Катя, вздохнув.

- То существо, - начал я, - ну, из леса. У которого я тюрвинг нашел. Что с ним? И кто это? Что он там делал?

Катя еще раз вздохнула, но промолчала, глядя на меня большими и честными глазами. До того, как мы вышли из здания, она не проронила ни слова.

- У нас три минуты, - заговорила она, когда мы отошли от корпуса метров на пятьдесят, - тут слепая зона, нас не прослушивают. И на будущее: никогда не забывай, что ты под колпаком. Каждое слово, каждый взгляд и жест, все записывается. Согласно договоренности, тот пришелец достался России. Достоверной информации о нем у нас нет, только предположения. Да это и не так важно. А теперь слушай внимательно: если почувствуешь что-то необычное – что угодно, немедленно останавливай испытание. Аварийный маяк вмонтирован в рукоятку под правой перчаткой. Тебе могут «забыть» о нем сказать во время инструктажа. Но помни – я рядом, и я прослежу, чтобы все сработало корректно.

- На меня могут покушаться? – спросил я шепотом.

- Не в этом дело, - ответила Катя. – Просто будь готов к любым неожиданностям. Все, теперь тихо, выходим из зоны.

Я промолчал.

- В общем, старт по плану через пару недель, - сказал Катя вслух, совершенно другим тоном, - думаю, ты будешь готов. Не пренебрегай теорией, слушай инструкторов.

- Само собой, - ответил я, подыгрывая.

- Вот и отлично, - кивнула Катя, - я останусь до конца теста. Потом вместе позавтракаем.

- Ты не завтракала? – спросил я, изобразив возмущение.

- Так же, как и ты, - кивнула Катя, - но тебе нельзя, а я просто не успела. Самолет сел в Чкаловском, тут рукой подать – но полет задержался минут на тридцать. Встречный ветер. Стихия, что поделать.

Так, разговаривая, мы дошли до корпуса с центрифугой. В стеклянных дверях нас уже ждали: пара врачей – кураторов, начальник установки, и руководитель центра подготовки космонавтов. С нами вежливо поздоровались, после чего меня позвали на инструктаж.

 В течение следующего часа меня облачили в специальный противоперегрузочный костюм, полностью аналогичный тому, который будет использован при реальном старте. Интересная штуковина, этот костюм: по сути, сетка из сообщающихся гидравлических трубок, в которые при необходимости под давлением подается раствор. Когда это происходит, костюм начинает давить в нужных местах, не давая крови повреждать периферические сосуды, и слишком сильно скапливаться в точках соприкосновения с поверхностями.

Вопреки Катиным опасениям, мне рассказали всё о системе аварийной остановки, и объяснили, как себя вести, если почувствую, что теряю сознание. Предупредили только, что инерция центрифуги не позволит остановиться мгновенно; и даже после аварийной остановки она несколько минут будет сбрасывать обороты, прежде чем у врачей появится доступ к испытуемому. То есть, ко мне.

Сама центрифуга впечатляла. Меня, в полном облачении, облепленного датчиками так, что я чувствовал себя новогодней ёлкой в украшениях, провели на посадочный мостик. Он находился на уровне третьего этажа. Было что-то неземное в огромной толстенной мачте, на которой была закреплена кабина, хотя сама установка была предназначена только для имитации условий полета.

- Впечатляет, да? – спросил один из техников, который контролировал работу телеметрии, седоусый мужик лет пятидесяти, - я вот до сих пор восхищаюсь.