Татьяна Иванова - Рыжая птица удачи Страница 40

— Самарин, это что?!

Он уже не кричал, у него сел голос, и всё, что он мог, это показывать пальцем — туда, сюда, везде, — и сверлить взглядом управляющего. Впрочем, Олегу Самарину было достаточно. Гнев в голосе и глазах нового босса явно вдохновлял его на откровения.

— Это люди с прииска. Должники Падре и те, кто поперёк дороги встал…

— Это мертвяки, Самарин, разлагающиеся тела у нас под ногами!

— Ну да, я хотел сказать…

— А знаешь что ещё у нас под ногами, Самарин? — Орест зло сжал кулаки, ожидая ответа. Не дождался. — Чума! Это разносчики чумы!

Управляющий почесал затылок.

— Действительно немного жарковато, канализация проходит прямо по улицам… Может, я вам прииск покажу, Хозяин?

Орест посмотрел на него, как на сумасшедшего.

Нечто, разрушающееся на глазах, что официально называлось «горно-добывающим комплексом», а Падре гордо именовал «сильманитовым прииском», больше походило на сошедший с полотен средневековых художников кошмар. И канализация на улицах — это была не метафора.

Как Падре и его люди умудрились довести колонию до такого состояния, оставалось загадкой. Орест знал, что комплекс на Феанире был построен не так давно, но вид местных построек и оборудования производил впечатление отработавших несколько десятилетий без капитального ремонта, да что там — на износ, без ремонта вообще. Люди, работавшие здесь, поражали даже его богатое воображение. Блёклые глаза, бледные лица, истощённые тела, ветхая одежда… Да, с рудников Феаниры не возвращались, но чтоб всё было настолько инфернально, настолько безнадёжно разбито и запущено, Орест не ожидал. Самарин сбивчиво говорил что-то о токсичной сильманитовой пыли, со временем разъедающей даже пластик, о том, что нормально работающих фильтров хватает только на главные жилые постройки, что ремонт всего этого хозяйства обошёлся бы слишком дорого…

Орест его не слушал. Он пытался осмыслить увиденное. Да, он осознал, что переливающийся песок, который на разработках вручную вымывали дедовским методом золотоискателей высушенные рабы, это сильманиты. Но — мелочь, порошок, пыль, которая к тому же полностью уходила в карманы Падре. Полностью. Правительство давно умыло руки с этой пропащей планеты. Подобные мелочи никого не интересовали. Да, Феанира — отличная иллюстрация безразличия великого и могучего Содружества. Прикрываясь благими намерениями, правительство искало выгоду. Не найдя, они сматывали удочки, сводили своё влияние и власть до минимума. Кому охота из-за такой ерунды как песок и пара-тройка сотен никому не нужных людей, связываться с Падре? Курировать никчёмную планетку, полицейских выделять. Игра не стоит свеч, явно не стоит.

Орест начал пить. Сначала по вечерам, затем уже не расставаясь с флягой и днём, а позже его вообще не видели трезвым. Он ещё пытался изображать какую-то видимость деятельности, отдавал приказы, навещал прииск, но постепенно ему стало совсем всё равно и действительно захотелось сдохнуть. Приехала Кэс. На этот раз Орест был даже рад ей. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь ухаживал за ним, чтобы можно было пожаловаться, не рассказывая при этом ничего. Да и секс был совсем не лишним — хоть что-то его расслабляло. Притрагиваться к местным девкам с сомнительной гигиеной было бы краем всего, настолько он не смог бы опуститься. Нет, Кэс была очень кстати.

— Новый мир! Совсем другие возможности!.. Я сделаю так, чтобы здесь ты и сдох, Кледнер! В этой дыре, в этой проклятой дыре! С теми ходячими костями!

Ему было плохо. Уже третий день Орест не просыхал, совсем наоборот — он тонул в коньяке, и вообще хотел утонуть в той ванне, куда Касси запихнула его насильно и сейчас тщетно пыталась отобрать бутылку — его хватка стала железной.

— Я не люблю когда ты в таком состоянии, дорогой.

Орест криво усмехнулся и вытянул руку в приветствии. Ту самую, с зажатой бутылкой. Но тут же вернул её на место и сделал приличный глоток.

— Он похоронит меня здесь, заживо похоронит. Какого чёрта я уезжал с Каджеро? Для того чтобы сделать так, как я хочу! Для того чтобы не зависеть больше от Андрея с его чёртовой «Артемидой»! Я хозяин, поняла?! Я — хозяин!

— Поняла, дорогой. Так и будет, увидишь. Мир ляжет к твоим ногам, ты заставишь его лечь.

— Ничего ты не поняла, Кэс…

Орест сгорбился, опустил плечи и разжал пальцы. Бутылка откатилась, громыхая по допотопному кафелю.

Касси вздохнула. Она молча взяла губку, намочила её, прошлась душистой пеной по его спине. Орест закрыл глаза. Мягкие движения успокаивали. Свободная рука женщины запуталась в его волосах, потом скользнула ниже, обняла за плечи, ладонь легла на его грудь. Он выпрямился и, не открывая глаз, облокотился о ванну.

— Сделай мне приятно, радость моя…

Орест не улыбался, его голос не звучал томно и многообещающе, он просто хотел тепла, чтобы не спрашивали ничего, чтобы знали, как и где ласкать, чтобы было хорошо ему.

Касси знала, она всё делала правильно, и уже через несколько секунд на его лице всё-таки появилась блаженная улыбка.

Надолго этих минут расслабления не хватало. Едва взгляд его падал за окно, как всё возвращалось, и Кэс уже не могла помочь.

…Старая машина неслась на полной скорости. Ветер выбивал слёзы из глаз и хохот из глотки. Музыка орала, Орест орал вместе с ней. Одной рукой он еле справлялся с управлением, вторая держала уже наполовину опустевшую бутылку с виски. Никто не посмел остановить его, ведь он — Хозяин!

— Я — хозяин! Хозяин — я! Слышите, вы?! Я хозяин этой навозной кучи! Этого проклятого кладбища!

Со стороны могло показаться, что он совершенно не контролирует себя. На самом деле Орест понимал и очень хорошо чувствовал всё, что с ним происходит. Он не был пьян, хотя виски глотал прямо из горлышка. Злость сбивала хмель, и это злило его ещё больше.

Он выскочил из дома после того, как Касси в очередной раз сыграла в миротворца и произнесла с нарочитой радостью в голосе:

— Дорогой, здесь тоже можно жить. И даже неплохо.

Орест чуть не ударил её. Чуть, но чтобы сдержать клокочущую ярость, он вырвался из её объятий и рывком вскочил в свой джип. Машина взревела и понеслась прочь.

Впервые за всё время на Феанире он не жалел, что это не аэрокар. Разве бесшумно скользящая по воздуху тачка может так подыгрывать клокочущему в груди гневу!

— Кэс, ты дура! Ты пресмыкающееся, жалкое подобие женщины! — орал он в пустоту, запивая жестокие слова алкоголем. — Ты баба, Кэс! Простая, неп…

Что именно он хотел сказать, горы Феаниры так и не услышали. Джип внезапно занесло и хмельной, затуманенный яростью организм не смог вовремя отреагировать. Орест пытался вывернуть руль, но на него неотвратимо летела каменная стена. Наконец он оставил попытки и просто бросил руль, прикрывая лицо согнутой рукой. Через секунду он почувствовал мощный толчок и… и всё.