Далия Трускиновская - Как вы мне все надоели ! Страница 41

Малыш отскочил и бросился за угол.

- С покупателем тебя, бабка! - поздравил огорошенный Жилло. - Ты ему, смотри, дай чего попроще, чтобы не очень-то присушило... А то его присушит, а нам - расхлебывать! И еще скажи, не пробегала ли через двор хозяйка того погребка, что здесь рядом, на улице Медников, а звать ее Дениза? Не знаешь такую?

- Как не знать Денизу! - одобрительно отвечает бабка. - Мне травознайка Черная Анна поселиться при ней посоветовала. И стряпуха лекарская, Маго, тоже о ней с большим уважением отозвалась. Погребок у нее, говорит, тихий, во двор выходит, и люди ходят к ней почтенные, если женщины - то из приличных семей, при деньгах, не гулены какие-нибудь. Прибрела я к ней - и скоренько мы сговорились. Сдала она мне погребок недорого, но за три месяца с меня вперед взяла. Умница, красавица! Вот кому-то счастье досталось бы, только вовсе замуж не хочет!

- Это почему же? - обрадовался Дедуля. - Есть у нее кто-то?

- А потому, что умница, - таков был бабкин вывод. - Посуди сам - она не доела, не доспала, пока дело свое открыла, погребок ее кормит, ей там хорошо. И станет она рисковать своим благополучием ради какого-нибудь шалопая?

- Почему же шалопая? - неожиданно для себя обиделся Жилло. - А если посватается приличный человек ее лет, ну, чуть постарше? Все-таки женщине трудно одной дело вести.

- Ей - не трудно, - отрубила старая ведьма. - Ты, гляжу, сам к ней, чего доброго, посватаешься. А она в людях разбирается. Тебе, голубчик, интересно хозяином стать и денежки к рукам прибрать. А ей это вовсе неинтересно.

- Ты, бабка, просто замечательно рассуждаешь! - обрадовался Дедуля, даже на корточках к окошку присел. - Сейчас к тебе мой братец младший знаешь за чем явится? Чтобы ты к нему Денизу присушила! Вот ты ему и дай от ворот поворот! А?

Совсем было влез Дедуля головой в окошко, да вдруг как шарахнется - и сел, и, сидя, от окошка отползти пытается!

- Умишком тронулся? - чуть не зарычал на него Жилло, но, увидев выпученные глаза Дедули, понял - там, у старухи, сидит что-то жуткое.

Вскочил Дедуля, на улицу со двора пташкой вылетел, Жилло - за ним.

- Ну? - спрашивает Жилло. - Что тебе померещилось?

- Кот, - шепчет Дедуля. - Котище! Тот, кудлатый! Башка - во! С янтарными клыками!

- Хорошая, однако, штука - моряцкий ром, - говорит на это Жилло. - Не только металлическую фляжку насквозь прожигает.

- Пойди, посмотри! Сидит там в углу и таращится! - все еще шепчет Дедуля и Жилло подпихивает. - Сам посмотри! Башка, лапы - он!.. Клыки, главное! Ой, батюшки, Малыш туда побежал!

- Да он там и не поместится! - сопоставив размеры подвальчика и зверя, успокаивает Дедулю Жилло. - Ты вспомни, какая это зверина!

- Да? - и тут в душу Дедуле вкрадывается какое-то сомнение.

- Ничего он Малышу твоему не сделает, - продолжает Жилло, хватая на всякий случай Дедулю в охапку. - Он нас ночью от кабана защитил? Защитил! Так чего он нас теперь обижать станет?

Дедуля куда как покрепче Жилло был. Вырвался, побежал во двор искать то крыльцо, под которым - бабкина дверь. Жилло, конечно, за ним.

Врываются - а возле нерастопленного очага на трехногом табурете Малыш сидит, держит на коленях лохматого кота и за ухом его чешет. Причем кот вполне обычного вида и размера. Может, чуть покрупнее, чем водится, и на пару фунтов потяжелее.

- Хорошая, - говорит Малыш, - хорошая, красивая кисонька!

Кот в ответ, вытянув лапы и растопырив когти, зевает.

И клыки у него - янтарные...

- Брось немедленно эту нечисть!.. - шипит Дедуля. - Брось, кому говорю!

Смотрит на него Малыш ясным и изумленным взглядом.

- Чего это он, бабушка? - спрашивает. - Кисонька как кисонька, заморской породы.

А старуха, повернувшись ко всем спиной, шарит по стенке над очагом, где у нее сушеные травки развешаны.

- Кто котишку обидит, тому не поздоровится, - отвечает она Малышу, не глядя. - Котишка у меня ученый. И под хвостом у него многие тайны упрятаны.

- Тайны у кота под хвостом?! - Жилло с Дедулей, не сговариваясь, попятились. Старуха, очевидно, вовсе из ума выжила. Малыш - и тот вскочил с табурета, кота, впрочем, не отпуская.

- Вот именно под хвостом, - твердо сказала подозрительная старуха и положила на стол несколько пучков какой-то сушеной травы. - Вот ты, ты, самый старший, иди-ка сюда. Иди, не бойся! Хочешь, я тебе одно имя назову, которое тебе давно уже знать охота?

Взяла она блюдце с водой, поставила на стол, окно шалью закрыла, зажгла зеленую свечку, кота взяла у Малыша, посадила на стол. Потом, искрошив в пальцах горсть травы, кинула ее в воду и размешала палочкой.

- Гляди в блюдце! - приказал она Жилло. - Гляди внимательно! А теперь зови - Неда! Ну? Зови - Неда!

И, взяв в руку кошачий хвост, провела им над блюдцем.

Увидел Жилло комнатенку убогую, девицу увидел, что, сидя к нему боком, вышивала в больших стоячих пяльцах. Голова ее была непокрыта, длинная темная коса в руку толщиной сползла на пол и улеглась там кольцом, как ручная змея.

- Неда... - шепотом позвал Жилло.

Обернулась красавица-соколица.

И тут старуха кошачьим хвостом воду замутила.

- Все, - говорит. - Этого ведь ты хотел? Будешь теперь умных людей слушать?

А кот соскочил со стола и - в угол, мокрый хвост вылизывать.

- Пошли отсюда, - сказал Дедуля, сдирая шаль с окна. - Нам здесь делать нечего.

- Да, сейчас вам тут и впрямь делать нечего, - согласилась бабка. Привораживать Денизу я не стану. Ни к чему это. Но травку одну тебе, парень, дам. Настоишь на крепком красном вине - хороша будет раны промывать.

С тем и вышли Жилло с братцами-воришками из старухиного подвала.

- Я же сам видел, как Дениза сюда забежала, - пожаловался Малыш. Как сквозь землю провалилась.

Тут Жилло вспомнил, что из погребка есть еще и давний потайной ход. Очевидно, как раз через апартаменты старой ведьмы.

- Под землю и провалилась, - усмехнулся он. - Пошли в погребок, она давно уже там. И точно, есть захотелось. Горяченького бы чего...

Понял он, что есть между бабкой-колдуньей и Денизой какой-то тайный сговор, так что угрозы свободе Малыша тут не предвидится.

Огибая квартал, чтобы попасть в погребок, поймал Дедуля за шиворот мальчишку-газетчика. Тот как раз бежал из печатни Коронного замка с пучком свеженьких "Думских ведомостей". Взяли у него Жилло с Дедулей сложенный вдвое листок - и первым делом в краске вымазались.

Была в листке приятная новость - отменялось цветное платье, в котором до сих пор ходили крестьяне. Поскольку между ними и горожанами было равноправие - и им предписывалось носить штаны, камзолы и кафтаны установленного образца, которые куда как практичнее их нарядов. То же касалось и женщин.

Тут Жилло с Дедулей заспорили. Жилло утверждал, что в белых штанах и рубахе, с белым же узорным жилетом куда удобнее пахать и косить, чем в кафтане. Дедуля был на стороне Думы - кафтаны установленного образца неяркие, но и немаркие. Серенькие, коричневые, удобного покроя. Тут он против равноправия не возражал. Самый подходящий наряд, чтобы с украденным кошельком в толпе затеряться.