Дина Лампитт - Ускользающие тени Страница 41

Такое ужасное замечание, намек на то, что он видел ее ноги, значит, был с ней близок, усугубило заявление о безобразии.

— Я знаю, что вы ненавидите его, но умоляю, сэр, скажите мне правду, — просила Сара у Фокса, когда они остались вдвоем. — Неужели лорд Ньюбаттл в самом деле это сказал?

— Да, Сэл. Отец прибрал его к рукам, и этот мерзавец вернулся к старым забавам, ухаживая за всеми подряд. Умоляю тебя, забудь о Ньюбаттле. Есть тот, кто несравненно сильнее любит тебя, — могу в этом поклясться.

— Вы говорите о короле?

— Конечно. Он не смог скрыть подлинные чувства, когда услышал о твоем несчастье, поверь.

Обняв подушку и глядя на тускло светящееся окно, она вспоминала слова Фокса и думала, что не забудет их никогда. Невероятно, чтобы человек, ради которого она отказала королю, сыграл с ней такую гнусную шутку. Каким бы ни был коронованный поклонник, чье счастье она разрушила своим жестоким отказом и глупыми выходками, он оказался добросердечным, сочувствующим и гораздо более привязанным к ней, чем казалось раньше.

Размышляя о своем сне и вспоминая, с каким нетерпением она ждала ответа Сьюзен о том, что сказал король, а также насколько была разочарована, не усмотрев в словах короля никаких личных намеков, Сара постепенно начала прозревать: оказывается, она приняла за любовь мимолетное увлечение и только теперь впервые столкнулась с подлинным чувством.

Она вытянулась на постели и улыбнулась. Ее охватили самые радостные чувства, сердце забилось быстрее, дыхание стало тяжелым, и она испытала забавное желание рассмеяться вслух.

— Какой глупой я была! — вслух произнесла Сара Леннокс. — Упустила удачу прямо из рук! Эй, нога, поспеши выздороветь! Я должна, вернуться ко двору, должна объясниться с ним! О, бедный мой Георг, какой идиоткой я оказалась!

Откинувшись на подушки, она решила, что теперь-то уж точно знает, как следует вести себя, и представила поцелуй, которым могла бы обменяться с его величеством в тот самый момент, когда они, наконец, останутся наедине.

Фокс неподвижно сидел на столом в кабинете Холленд-Хауса, его руки были мирно сложены, глаза полуприкрыты, но под внешним спокойствием в его изощренном уме проносился настоящий рой мыслей. Никогда еще внешние помехи не казались ему столь значительными, никогда силы, восставшие против него, не были столь могущественными.

Первое известие, которое не давало покоя казначею, касалось назначения этого интригана, завладевшего королем, графа Бьюта, на должность министра вместо лорда Холдернесса, Этим был встревожен не один Фокс — беспокойство охватило весь двор при внезапном расширении полномочий шотландского дворянина и, следовательно, принцессы Августы Уэльской.

Мало того, за этим значительным событием последовали не менее важные слухи. Все, кто мало-мальски был известен при дворе, утверждали, что мать короля выбрала ему невесту, пятнадцатилетнюю принцессу Брунсвикскую, которая вскоре должна была прибыть в Англию. Это известие ужаснуло Фокса, но, когда он по своему обыкновению тактично и ловко начал расспросы, оказалось, что подобный слух безоснователен. Однако казначей не мог успокоиться. Разговоры о браке короля возникали постоянно, следовательно, когда-то должны были превратиться в реальные дела.

Открыв глаза, Фокс подвинул к себе лист бумаги, размашисто написал вверху «План новой битвы» и продолжал:

«1. Завтра отправиться ко двору и окончательно выяснить, был ли тот слух истинным или ложным.

2. Написать в Редлинк: узнать, когда можно ждать выздоровления Сары.

3. При встрече с Е.В. поговорить о Саре и проследить за его словами и выражением лица.

4. Раз и навсегда прекратить происки леди Джордж».

Записав все, это, Фокс вновь прикрыл глаза. Несмотря ни на что, все в стране знали о его искусстве политика. И если семья Фокса получит пощечину в таком важном вопросе, как брак короля, то по крайней мере не от желания самого Фокса обратить дело в свою пользу.

Через двадцать два часа Фокс почувствовал, что план битвы не лишен успеха. Прежде всего, несмотря на его самые точные прогнозы, для слуха о выбранной невесте-немке не было никаких оснований, кроме неприятного убеждения, что принцесса Августа что-то замышляет. Во-вторых, в письме Кэролайн, которая оставалась в Редлинк-Хаусе, чтобы ухаживать за Сарой, Фокс просил указать точную дату, когда Сара сможет вернуться в Лондон. В том же письме Фокс запрещал пускать к пациентке лорда Джорджа и его жену — в крайнем случае, им можно было разрешить встретиться только в присутствии Кэролайн. И наконец, он решил сегодня же побывать в Салоне, намеренно упомянуть в беседе о Саре и внимательно проследить за реакцией его величества.

В действительности все оказалось гораздо проще: король сам первым упомянул о Саре, таким образом давая казначею идеальную возможность привести замысел в действие.

— Добрый вечер, мистер Фокс. Рад вас видеть. Я как раз собирался узнать насчет леди Сары. Как идет се выздоровление? — Таким открытым был первый шаг.

«Отлично, — подумал политик. — Вот тут-то ты и попался». Поклонившись, он ответил:

— Она поправляется, ваше величество, и будет в Лондоне через две недели.

Несмотря на рискованность предположения, оно дало ощутимые результаты: чистое лицо короля порозовело, а глаза засияли ярче.

— Какая чудесная новость! Я не могу дождаться, когда увижу ее.

— Будем надеяться, что леди Сару не будет мучить боль, когда она вновь начнет ходить.

Георг заметно вздрогнул.

— Я молюсь, чтобы у нее все было в порядке. Знаете, мистер Фокс, я все еще считаю, что напрасно не отправил Хокинса лечить ее. В ее страданиях можно винить только меня.

Фокс позволил себе слегка улыбнуться:

— Не сомневайтесь, ваше величество, ее лечат достаточно хорошо. Леди Кэролайн сообщает мне, что леди Сара быстро поправляется и становится еще прелестнее, чем прежде.

Король положительно сиял от счастья:

— Как я рад этому! Когда, вы говорите, она возвращается?

— Думаю, к концу месяца.

— Великолепно! — произнес король, а Фокс, которому было достоверно известно, в какой момент лучше всего завершить разговор, откланялся и отошел.

«Он влюблен — могу поклясться собственной головой!» — бормотал он. Теперь главное, чтобы Сара поправилась побыстрее и все завертелось бы прежде, чем Бьют и его царственная любовница успеют все погубить.

К счастью, бедной пациентке сопутствовала удача. Молодая крепкая кость быстро срослась, и уже 22 мая трехмесячное пребывание Сары Леннокс в Сомерсете наконец подошло к концу. Она уехала из Редлинк-Хауса вместе с леди Кэролайн: они направлялись в Холленд-Хаус, предвкушая новые развлечения.