Александр Петровский - Тень Фукусимы Страница 42

– Алла Анатольевна, ну переведите, пожалуйста! – взмолился гражданин Российской Федерации. – Это же просто невозможно! Взяток он не берёт, а на человеческом языке совсем не говорит! Если так и дальше пойдёт, мы тут заночуем!

Алла тоже с трудом понимала галичанский диалект с обильными вставками польских слов, но с её помощью дело стало хоть и медленно, но продвигаться.

– Где они откопали такого полудурка? – возмущался «снежный человек». – Как вообще можно не знать, что такое «пол»?

– «Пол» может быть в смысле мужчина или женщина, а может – в смысле паркет, – пояснила ему Алла. – В украинском это совершенно разные слова, и на русский «пол» ни одно из них не похоже. А мальчик – явно гуцул, родом с Карпат, пас там овец, и вряд ли за всю жизнь слышал хоть одно русское слово. Ну, кроме матерщины, это понимают все и всюду.

– Я сейчас на ней и заговорю! Да мне плевать, откуда он взялся и кого там пас! Какого чёрта его поставили на службу, к которой он совершенно непригоден?

В этот момент гуцул, широко улыбнувшись, отдал честь и вернул пассажирам паспорта. Тут же на пограничный контроль пожаловал Волчара.

– Подождём его, – попросила Алла.

– Не вопрос. Без него всё равно не полетим, – согласился её спутник.

Проверка паспорта Волчары заняла значительно меньше времени.

– Пан Волчара Акакий Иосифович? – поинтересовался пограничник.

– Так точно! – подтвердил старый чекист.

– Проходьте! – предложил ему гуцул, отдав честь и паспорт (именно в такой последовательности).

Дальше пассажиры шли к самолёту все вместе, больше препятствий на их пути не предполагалось. Волчара ругался, вспоминая, что в Советском Союзе людей отвозили к самолётам специальным транспортом, добавляя, впрочем, что эта услуга оказывалась только в крупных аэропортах.

– Волчара, хватит ныть, – попросила его Алла. – Лучше скажи, тебя на самом деле зовут Акакий? Значит, тебя можно называть Кака?

– Называй, если так уж хочешь обидеть старика! – насупился Акакий Иосифович. – У вас у всех были родители, хотя бы мать, они вам имена и подбирали. А я – детдомовский, мне имя и отчество подбирал тамошний директор. Отчества он всем писал «Иосифович», намекая, что все сироты – дети Сталина. А имена нам давал самые что ни на есть издевательские: Акакий, Пафнутий, Дормидонт, Галактион и тому подобные. Да и фамилии – тоже. Контра он был недобитая, потому так и делал. Но в тридцать седьмом его расстреляли, за это или за другое – не знаю, я тогда совсем малышом был. И правильно сделали! Самый настоящий враг народа, пробы негде ставить!

– А почему ты потом, когда подрос, имя не поменял?

– Нехорошо это, – вздохнул Волчара. – Когда гражданин меняет имя, это создаёт неудобства для органов. А я люблю органы и не хочу им мешать работать!

– Не переживай так насчёт имени, – утешила его Алла. – Вот есть бразилец-футболист, тёзка твой, тоже Кака. И ничего, миллионер, и совсем ему такое имя не мешает.

– Это тот, что за «Милан» играет? – уточнил «снежный человек». – Так у него ударение в конце стоит.

– Эх, темнота, – вздохнула женщина. – Кака вот уже пару лет, как играет за «Реал».

– Надо же, вы отлично разбираетесь в футболе.

– У меня муж помешан на этом извращении, так что мне волей-неволей приходится разбираться во всей футбольной каке.

Они подошли к трапу. Возле дверей самолёта стоял второй «снежный человек», совсем неотличимый внешне от первого.

– Вы что, эти, как их, клоны? – поинтересовался Волчара.

– Просто братья, – пояснил один из «клонов».

– А чего вы оба так похожи на гималайского йети, что даже не отличить?

– Ты что, видел настоящего йети?

– Юноша, я столько всякого видел, сколько тебе и не снилось. Нас, чекистов, ничем не удивить.

Они начали подниматься по трапу, Волчара впереди, остальные следом.

– Эти – со мной, – возвестил Волчара.

– Точно, братишка, мы – с ним, – покорно согласился тот «йети», который привёз в аэропорт Аллу, и все вошли в салон самолёта.

Братья закрыли дверь, пассажиры расселись, кто где пожелал, и лайнер начал выруливать на взлёт.

А тем временем пограничник-гуцул зашёл в какое-то помещение аэровокзала, о существовании которого обычные пассажиры и большинство персонала даже не догадываются. Там сидел и чего-то ждал седой мужчина в штатском.

– Товарищ полковник, задание выполнено, всё прошло в точности по вашему плану, – доложил пограничник на чистейшем русском языке без малейшего акцента.

– Уверен? – на всякий случай уточнил полковник.

– Так точно!

– Что тут сказать? Молодец!

– Служу народу Украины! – пограничник откозырял. – Разрешите идти?

– Никак нет, Ярослав. Сначала напиши отчёт, потом переоденься, нечего тебе щеголять в пограничной форме. Можешь в обратном порядке, на твоё усмотрение. Вот после этого иди, куда хочешь. И ещё, строго между нами. Если бы нам присылали побольше таких практикантов, как ты, мы бы тут горы своротили!

– Поблизости нет ни одной горы, так что, наверно, вы уже своротили все, – отметил практикант с непроницаемым выражением лица, сел за стол рядом с полковником, придвинул к себе стоявший там компьютер и приступил к составлению отчёта.

По каким-то причинам стюардессу в этом чартерном рейсе не предусмотрели, и пассажирам надлежало развлекать себя самим. А это было достаточно непросто. Обычно неплохим развлечением служит разглядывание пейзажа за окном, но сейчас самолёт шёл над облаками, напрочь скрывавшими от взгляда земную поверхность. Сверху облако выглядит довольно красиво, но картина эта достаточно однообразна, и смотреть на её несколько часов подряд изрядно надоедает.

Некоторое время Алла пыталась заснуть, ведь сон – лучшее средство борьбы со скукой, но она прекрасно выспалась ночью, и сон от неё бежал. Почитать она тоже ничего с собой не прихватила, очень уж впопыхах проходили у неё сборы. Оставалось последнее средство – убить время разговорами, но для этого был крайне необходим собеседник. Насколько у неё отложилось в памяти, по трапу поднимались четверо, считая и её саму, и ещё один стоял у двери, а потом вошёл вместе с ними. Значит, в салоне должно быть пять пассажиров.

Алла окинула взглядом небольшой по размерам салон (кто же станет фрахтовать для перевозки полдесятка человек магистральный самолёт?) и пересчитала своих попутчиков. Впереди сидели двое братьев, которых Леонид Сергеевич прислал из России для помощи в организации перелёта. Почти сразу за ними примостился возле окна (или иллюминатора?) Волчара. Итого трое. Больше никого она не видела. Где же два остальных? Далеко не сразу она сообразила, что себя тоже нужно посчитать. Но даже после этой догадки кого-то одного не хватало. Женщина закрыла глаза, слегка потрясла головой и заново осмотрела салон. Никого нового там, естественно, не появилось. Ладно, решила она, я искала, с кем поговорить. Перед глазами трое. Братцы-йети способны скорее напугать, чем развлечь. Значит, особого выбора, как всегда, нет. Алла, не спрашивая разрешения, пересела к Акакию Иосифовичу.