Андрей Лях - Реквием по пилоту Страница 42

— Пилот, разлей-ка с механиком еще по одной… Я, Дима, выпытывать у тебя ничего не стану… потому что сам все знаю. Машина твоя называется С-270.

— "Милан-270", — видимо отчаявшись, еле слышно прошелестел Вертипорох.

— Да, и сказал мне это не сатана в чистилище, а советник Реншоу. Это истребитель-бомбардировщик крейсерского класса, тебе велено тут, в Стимфале, за ним присматривать до приказа, а приказа полгода как нет, ты заскучал и со скуки загулял. Так все было?

— Так.

— Ну вот, радуйся, Бог услышал твои молитвы, привалило тебе счастье.

— Где? — в ужасе спросил Вертипорох и оглянулся.

— Да вот оно, перед тобой, — ласково проворковал Кромвель. — Пришли к тебе замечательные пилоты, великой души люди, а ты выпучился на них, как рыба-пугало, и все толкуешь о каком-то приказе. Это Бэклерхорст должен отдать приказ?

— Да, через Реншоу.

— Видишь, от нас ничего не скроешь.

Похоже, Вертипорох, решив, что все кончено, уже и не собирался ничего скрывать; в отличие от Эрлена, которого разбирал смех, механик еще не научился разбираться в маршальских интонациях.

— Расскажи-ка нам про Бэклерхорста, ведь это не коммерческая тайна? Старый он, молодой, давно ли работает в фирме, даст нам самолет или не даст… и все такое.

Вертипорох отрешенно уставился в стену:

— Человек Бэклерхорст не старый. А даже почти молодой. Пришел он в компанию простым фотографом…

Тут настал черед Кромвеля удивляться. Он откинулся в своем кресле, на некоторое время его лицо утратило всякое выражение.

— Как? — переспросил он. — Фотографом? Ты ничего не путаешь?

Но тут Вертипороху изменили душевные силы, и он смолк, будто зачарованный.

— Биспорамин в доме есть? — зарычал Кромвель, мгновенно возвращаясь в норму. — Что? Где? Эрлен, посмотри в шкафу. Есть? Одну таблетку себе, две механику. Водкой не запивать! И под душ, живо. Эрли, ну-ка, подхвати его.

Начались мытарства на кафельном полу и скользком уступе бассейна. Вертипорох с мокрой головой и бородой стал похож на кошмарного водяного из омута. Застоявшийся хмель упорно сопротивлялся химии и холодной воде. Наконец Эрликон с трудом вывел Одихмантия из ванной в комнату. Снова увидев перед собой мерцающий силуэт Кромвеля, Вертипорох заревел и попятился.

— Стой, дурья голова! — скомандовал Дж. Дж. — Пилот, объясни механику, в чем дело.

Эрликона самого вместо протрезвления крутила какая-то муть, и объяснения его тоже вышли до крайности невразумительными.

— Ты не бойся, старик, ты не спятил, и это не привидение, а научный факт — настоящий Кромвель… такое техническое достижение, с ним можно общаться… Ты только помалкивай, это дело секретное, а мы на службе…

— Ладно, достаточно, — вмешался маршал. — Потом объяснишь в деталях.

К слову сказать, никаких дальнейших пояснений потом не потребовалось, теперь же Кромвель, подойдя к Вертипороху вплотную и склонив голову набок, вопрошал с гримасой почти страдальческой:

— Дима, сокол ты наш золотой, не каждому в жизни выпадает такой шанс, как тебе… Точно Шелл Бэклерхорст — фотограф?

Мягкая и податливая натура механика в краткий срок безропотно поддалась маршальскому натиску.

— Ну вот, чтоб мне… я не знаю что, — поклялся Вертипорох.

— Так… Портрет его, фотография где-нибудь есть? Может, у Реншоу?

Вертипорох вновь закусил губу, вздыбив рыжую бороду, и вновь невидящим взглядом уставился в стену. Пробыв так недолго, он очнулся:

— А! Да! У Елены был юбилейный «Интеллидженсер» — там должна быть фотография.

Менее чем через минуту пилот, механик и научно обоснованный маршал очутились перед дверью с номером 821.

— Если она дома, — сказал Вертипорох и постучал, — Елена, это я.

Из-за двери ему немедленно ответил приятный женский голос:

— Уйди, пьянь, видеть тебя не могу!

Вертипорох переступил с ноги на ногу и загудел снова:

— Елена, открой, срочное дело.

В замке дважды щелкнул ключ.

— Заперлась, — растерянно заметил механик.

— Это что же, и есть ответ? — поинтересовался Кром-вель, подождал еще полминуты и, покачав головой, протиснулся сквозь дверь, исчезнув в сомкнувшейся эмалевой глади.

Слышен был начавшийся разговор: «Мадам, я весьма огорчен…», и дальше голос отдалился, стал неразборчивым. Спустя какое-то время женский голос произнес, приближаясь: «Извините, но вам легко, а вы бы видели, что тут творилось…» Ключ еще раз ожил, и Эрлен оказался нос к носу с симпатичной пухленькой блондинкой лет двадцати с небольшим. Разговоры с Ингой, Кромвель, виски и начинающаяся головная боль в значительной степени поубавили Эрликону застенчивости, и, когда Вертипорох, повинуясь маршальскому начальственному крику, ворвался внутрь, словно разъяренный кабан, Эрлен вдруг решил проявить вежливость.

— Вас зовут Елена? Елена, простите нас, пожалуйста, за вторжение, им надо («Почему я говорю „им“?» — подумал он машинально) посмотреть какой-то номер «Интеллидженсера».

— Послушайте-ка, — весьма ядовито ответила Елена, — от вас самого разит, как от бочки. И вода с вас течет. Вы не из канализации вылезли?

— Нет. Это случайность, — принялся было разубеждать Эрликон, но тут, несмотря на усиливающуюся ломоту в виске, его одолел очередной приступ смеха, и он только и смог выговорить: — Честное слово, это случайность. Это не каждый день.

— Кабак, — вздохнула Елена. — Психи.

— Эрлен! — позвал Кромвель из комнаты.

Вертипорох стоял возле открытого шкафа и держал в руках толстый красочный журнал.

— Гляди, — сказал Дж. Дж.

На синем с дымкой развороте были изображены космические корабли, космос и метеориты, шел текст с какими-то поздравлениями, и по бокам — серия портретов в кружевных белых рамках. На одном был запечатлен весело улыбающийся белозубый мужчина в усах.

— Он, — сказал Кромвель. — Помнишь, я тебе рассказывал, мой знакомый, феодал-фотограф?

Эрликон потер лоб:

— Ничего не понимаю. Феодал. А вдруг совпадение?

Маршал пожал плечами:

— Возможно, что и совпадение. Но придется рискнуть. Лен, — добавил он неожиданно, — налей нам чего-нибудь и сама садись.

— Спасибо, — гневно поблагодарила Елена, однако выставила на журнальный столик бутылку муската и одну чашку. — Где остальная посуда, вот у этого алкоголика спросите. Как это я вам вообще дверь открыла? И что-то не пойму, кто это говорит.

— Какая разница, — ответил Кромвель. — Говорит и говорит. Ну, за великие дела. Хороший ты человек, Елена. Выходи вот за парня замуж — смотри он какой!

— Вот еще.

— Ну не хочешь — как хочешь. Механик и пилот, слушайте мою команду. Поход в театр сегодня отменяется. Мы вылетаем на переговоры к Бэклерхорсту. Дима, останешься здесь, смотришь за машинами и ждешь инструкций, дело тебе привычное. Понятно?