Андрей Лях - Реквием по пилоту Страница 43

— Понятно.

— Теперь еще вот что. Знаешь Рамиреса Пиредру? Испанец, на гитаре играет?

— Слышал.

— Мы с ним в большой ссоре, так что остерегайся: от него жди беды, он и болт в сцепление не постесняется засунуть. Гляди в оба, у него везде свои люди.

— Какое сцепление? — спросил Вертипорох. — Ну ладно, разберусь.

— Последнее. Сухого закона пока не объявляю, но пить бросай, скоро пойдут дела… Елена, будь здорова, привезем тебе конфет. Она ест конфеты?

— Ест, — признал Вертипорох.

— Нахалы, — беззлобно сказала Елена. — Слушайте, кончайте этот спиритизм, мне сегодня статью сдавать.

Из центрального стимфальского космопорта Рахмарз-Топ Кромвель сначала позвонил в службу Скифа, чтобы узнать, как идут дела у врагов и не ожидают ли их с Эрленом какие-нибудь сюрпризы в пути. Стимфальская дежурная сообщила, что пока у Пиредры голова занята другими неприятностями и никаких опасных передислокаций не обнаружено. Потом Кромвель набрал номер представительства и потребовал Реншоу. Тот незамедлительно явился на экране видеофона.

— Еще раз, Терра-Эттин, здравствуйте, — поприветствовал Дж. Дж. бородавчатоносого чиновника. — Через полтора часа я улетаю на Землю разговаривать с Бэклерхорстом, о чем и ставлю вас в известность.

— А… — Реншоу пожевал губами. — Мне сообщать о вашем приезде?

— Сообщите, — разрешил Кромвель.

— Ага, — пробормотал Реншоу. — Надеюсь… э-э-э… все сложится удачно.

По пути был также нанесен прощальный визит к «Грифу». Шейла оказалась на месте и сказала Эрликону «привет» как старому знакомому, отчего у него потеплело на душе. Кромвель же вообще чувствовал себя как дома.

— Вулканчик, на два пальца неразведенного. Вот пришли сказать тебе «до свидания». Улетаем на Землю. Если пройдет как надо, через два дня снова будем здесь, выйдем на этап, выиграем, и — у тебя тут телевизор висит — увидишь, когда вылезем из самолета, первое, что скажу, — самая красивая женщина в Стимфале — Шейла… как тебя дальше?

— Джексон.

— Да, Шейла Джексон из «Грифа».

— Не зарекайся, — посоветовала Шейла. — Дурная примета.

— Если зайдет Вертипорох, скажи: пить я ему запретил.

— Слушай, кто ты такой?

— А вот это, бог даст, скоро узнаешь. Лучше пожелай нам счастья.

— Желаю, — сказала Шейла.

Они сдали в багаж чемодан, в котором лежал Скифов шестизарядный «бульдог», завернутый в старую куртку пилота, прошли освидетельствование и через полчаса уже разместились в креслах салона. Приятели не пожалели денег на первый класс, и в высоком гофрированном коконе, окруженные целым складом полезных в дороге вещей, Эрлен с Кромвелем разместились вполне свободно, без всяких ухищрений со стороны маршала.

— Джон, что же это за феодал, откуда он?

— Обычный феодал, — ответил Кромвель, устраиваясь поперек Эрликона в позе римского патриция на пиру. — Ты слыхал что-нибудь про Тамерлана или Чингисхана? Вот примерно такой же, завоеватель. А откуда взялся — давай порассуждаем. Начав творить чудеса, наш затейник воскресил авантюриста, модельершу и бандита — Рамиреса, Хельгу и Звонаря. Нигде не сказано, что он этим ограничился. Почему бы ему вдобавок не воскресить заодно и феодала, да еще такого толкового?

— А ты его откуда знаешь?

— По Тратере. Есть такая планета, меня там сбили однажды. В мои времена там был десятый век и всего-то стоящих феодалов, что Глостер да Бэклерхорст. Ты не торопись, может, мы еще и ошиблись.

Но Эрлена томило другое.

— Послушай, Джон… Ну, Бэклерхорст, хорошо… А не будет ли это чересчур — вот так просто прийти в «Дассо»? В конце концов, у меня в контракте с «Хевли Хоукерс» есть гарантийный пункт… Можно позвонить…

Кромвель — умышленно или нет, кто его знает, — истолковал слова Эрликона по-своему:

— Что да, то да. Мало чести явиться в одной рубашке, как погорельцы. Впрочем, греха тут большого нет, все однажды начинают с нуля. Мне тут не нравится совсем другое: уж больно нас ведут да подставляют.

— Ну, так это Скиф ведет.

— Скиф, Скиф… Ну да, тебя он воспитывает. Но меня-то воспитывать несколько поздно… Я уже говорил, мне эта история не нравится, она похожа на какую-то дурацкую игру. А любая дурацкая игра что-то за собой скрывает. Возьми наш высший пилотаж. Считается, что это спорт. Но почему-то забыли, что все, что есть в пилотаже — до последнего поворота, — все было изобретено летчиками во время войны.

— Как это?

— А, тебе это в голову не приходило. Для чего ты делаешь «змейку», «глиссаду» или «сжатие», или как там это ни назови? Для того чтобы противник, который зашел тебе в хвост, проскочил вперед и ты мог в него стрелять. Для чего нужна «кобра»? Да чтобы неожиданно выйти из сферы поражения и успеть выстрелить самому, тем более если у тебя кассета с поворотником. «Плоский штопор» — — это же не для красоты придумано, это ты изображаешь, что убит, тебя закрутило, крышка, и, если он в это поверил, а ты тактично из «штопора» вышел, будет отменный сюрприз… «Лестница» — противозенитный маневр, и так далее. Кстати, раньше на стимфальских соревнованиях были еще и стрельбы, потом, конечно, убрали. Скиф тоже заставляет нас играть во что-то… Что-то. Он, хоть и жестяной, но разведчик, зря ничего делать не будет… Давай-ка закурим.

Друзья прибыли на Землю, в Эль-Хомру, ночью, а в девять утра уже прилетели в Бурже. Парижская осень немного обгоняла стимфальскую, здесь тоже наступил сентябрь, но сентябрь прохладный, степенный, без ветров и пекла; лето умирало в слабеющем тепле, тиши и не торопилось облачаться в багряный саван. Красные листья по Сене не плыли, а шли традиционные баржи и экскурсионные пароходики с прозрачными кабинами и красно-белыми тентами.

Штаб-квартира «Дассо» была построена в классической манере раннего Брейера: крохотный, тщательно отреставрированный особнячок в стиле Людовика XV, выступающий углом фасада на площадь против Центра Помпиду, был утоплен в современном гиганте стеклянно-силликоловой готики. Попасть к Бэклерхорсту оказалось на удивление просто — или это Реншоу успел составить протекцию? — пришли, сказали, позвонили, подождали семь минут, поднялись на лифте, секретарша кивнула, и пилоты вошли в дверь с ручкой в форме увитого листьями шара.

Кабинет по размерам в пять или в десять раз превосходил прозрачную клетушку стимфальского полномочного представителя. Стены были скрыты за резными панелями темного дерева, потолок трамплином поднимался в сторону высокого, в три с лишним человеческих роста, окна и переходил в него плавным изгибом. Боком к окну стоял многоярусный стол, и вот за этим столом и сидел первый вице-президент транснационального авиа— и ракетостроительного концерна «Дассо Бреге» Шелл Тервельс Бэклерхорст.