Андрей Морголь - Арсенал эволюции Страница 45

    Один из монстров  широко разинул  пасть, коротко  прошипел, и  они

одновременно ринулись  в атаку.  Первый  шквал нападения  мне  удалось

отбить, отделавшись  порванной в  нескольких  местах одеждой  и  парой

неглубоких царапин. Зато свободной от кровавого тумана голове  удалось

сделать  несколько  выводов.   Во-первых,  у   пачвар  имелись   явные

преимущества: скорость, хваткость, выносливость и сила. Двигались  они

довольно резво, цеплялись  за любую  попавшуюся под  руку часть  тела,

стремясь разорвать  ее  на куски,  и  даже не  думали  утомляться.  Но

недостатки у  тварей тоже  водились:  полное отсутствие  техники  плюс

крайне маленькая весовая категория. Действительно, стиль у  соперников

был достаточно  немудреным и  однообразным  — подскочить,  схватить  и

порвать или укусить. Хотя этого вполне могло им хватить, если бы я сам

двигался чуть  менее расторопно.  Пока же  все попытки  тварей  быстро

ликвидировались грамотными уходами и точными контрударами в голову или

по корпусу.  Их  легкие  тела  эффектно  отлетали  на  пару  метров  и

шмякались о землю, правда,  тут же вскакивали и  без устали рвались  в

очередную атаку. А я уже  начинал потихоньку выдыхаться. Пришло  время

кардинально менять  избранную тактику.  Сначала я  подумывал  сбросить

уродцев с площадки  вниз, однако  сразу отмел  эту идею  — их  крепкие

организмы вполне могли  выжить после падения  и впоследствии  помешать

дальнейшему бегству,  или вообще  втихаря увидеть  чего не  следует  и

настучать своему хозяину. Нет!  Исключительно верняк, с контрольным  в

голову.

    Пришлось переходить  к  наступательным  действиям.  Для  начала  я

позволил схватить себя за руку  одному нечистому и словчился  садануть

ему пяткой  в коленный  сустав опорной  ноги. Прием  удался мне  ценой

почти насквозь пробитого когтями предплечья, поэтому зашипели от  боли

мы  одновременно.  Монстр  подкосился  на  переломанной  конечности  и

рухнул, а его напарник кинулся мне на  спину и впился зубами в шею.  Я

не заверещал лишь потому, что  разум подсказывал не афишировать  всему

лесу того, что сейчас происходило  на небольшой каменной площадке.  Со

сдавленным  рычанием  я  схватил  голову  пачвары,  случайно  пальцами

наткнулся на пустые глазницы, засунул их туда как можно глубже и  сжал

изо  всех  сил.  Что-то  хрустнуло,  хватка  монстра  ослабла.  Я,  не

высовывая пальцев  из  головы урода,  выхватил  его из-за  спины,  как

японцы меч, и с размаху влепил черепом о землю. Все, у этого  товарища

ко мне вопросов больше не имелось.  Зато партнер на всех парах и  трех

ногах уже спешил расквитаться за друга. Я встретил эту передвигающуюся

на карачках развалину  мощным ударом  ноги. Пачвара  отлетела назад  и

распласталась на спине, глухо громыхнув костями по камням. Не давая ей

опомниться, я  высоко  подпрыгнул,  поджав  ноги  под  себя,  и  резко

выпрямил их,  приземлившись  на голову  врага.  Раздался  приглушенный

хлопок, и все закончилось. Обе  пачвары благополучно испустили дух.  А

волна  боевого  азарта,  так  невовремя  появившаяся,  лишь   начинала

набирать обороты.  Хотелось  рвать  и  метать,  схватить  какой-нибудь

камень и  идти крошить  черные черепа.  Мой пыл  остудил грубый  голос

лохматого спутника:

    — Цел? Проверь. Ты  нам всем нужен живым.  — Волк уже вынырнул  из

горного коридора.

    Я отдышался, успокоился, пощупал поврежденную руку и шею, покрутил

ими — все нормально, нервы не задеты. Кровь из ран, конечно, текла, но

не свистала фонтаном.  Значит, артерии тоже  целы. Обойдемся пока  без

жгута на шею.

    — Порядок, — выставил я диагноз.

    —  Очень  хорошо.  Теперь  нужно  спешить.  Скоро  их  тут   много

соберется. Дорога неблизкая. — Волк  двинулся к обрыву. — Ты  молодец,

хорошо сражался. Оставил много своей  крови. Все подумают, что ты  был

один.

    Я направился за зверем и  увидел едва заметные высеченные в  скале

ступени,  ведущие  вниз.  Несмотря  на  их  маленькие  размеры,  серый

довольно лихо начал по ним спускаться, и я постарался не отставать.

    — Послушай, у тебя имя есть? — поинтересовался я в дороге.

    — Есть.

    Я думал,  что  волк  мне  сейчас его  назовет,  но  мы  продолжали

спускаться молча. Так и не дождавшись ответа, я вновь спросил:

    — И какое? — Спустя минуту тишины вопрос прозвучал глупо, но,  еще

глупее, считаю, было бы не спросить.

    — Варррык. — Серый протянул букву «р».

    — Это имя, что ли?

    — Да.

    — Хм… а мне  сначала показалось, что ты  ругаешься... — И  вправду

странноватое оказалось имечко.

    Хотя для волка, пожалуй, в самый раз. Я тоже решил представиться.

    — В нашем мире меня зовут Арсенал!

    — А в нашем?

    Я слегка смутился. Действительно, как будто меня здесь  по-другому

величают.

    — Тоже Арсенал.

    — Тогда к чему  такое пафосное вступление? В  нашем мире, в  нашем

мире… Вы, люди, — странные создания.

    — Ты так утверждаешь, будто всю жизнь вахтером проработал и  людей

самых разных повидал.

    — Чего тут такого? — не понял волк.

    — Просто, понимаешь… возьмем, например, женщин. Или самок. Ну, как

у вас прекрасный пол называть принято? — Я начал увлеченно размахивать

руками, рискуя  потерять  равновесие. —  Так  вот они  —  тоже  весьма

специфические личности. Но  одно дело, когда  об этом скажет  Джованни

Джакомо Казанова или Дон  Жуан или, на худой  конец, я. У нас,  знаешь

ли, на троих  всяких разных  дам о-го-го  сколько было!  Есть из  чего

делать выводы. — Тут  я, конечно, конкретно  слукавил: мой-то вклад  в

общий зачет  более чем  скромен. Ну  и ладно,  продолжим. —  А  другой

вопрос, когда так  начнет говорить какой-нибудь  прыщавый лаборант,  у

которого мнение  о женщинах  складывается исключительно  на  основании

общения с любимой мамочкой и  двумя страшными сотрудницами. Я клоню  к

тому, что познакомился бы  сначала с нами поближе,  а потом уж  решал,

странные мы или нет. Понятно?

    —  Мне   просто  удивительно   наблюдать  из   леса  за   мелкими,

гладкокожими и трусливыми созданиями, которые ходят на задних лапах  и

разговаривают. А пообщаться с  одним из них  — тем более  удивительно.