Владимир Черепнин - Вовка в Троеклятом Страница 46

Но вслух своего недовольства я не выразил. ведь разбойник был искренне уверен, что делает все правильно.

В подтверждение моей мысли, понявший, в чем его обвиняют, Славик таинственно изрек:

- Так было надо! - И тут же приступил к официальной части. Знакомьтесь. Вовка - Гойинысь, Гойинысь - Вовка.

Головы-близнецы. До этого с интересом наблюдавшие за происходящим, немного приподнялись над землей и синхронно кивнули, затем мягко улеглись на место. Я ответил легким реверансом.

- Ну, давай, называй меня...нас, хором потребовали головы, а левая добавила:

- Вячечлав обещал.

- Вячеслав, - машинально поправил я, за что заработал полный благодарности взгляд Соловушки.

- Буду иметь ввиду, - сообщил хор и вновь потребовал, - давай, имена-то!

- Да, погоди ты, - я попытался умерить пыл Горыныча, - мы просили Вячеслава кое-что узнать у тебя.

- Сам все расскажу...расскажем. Но сначала - имена.

Делать нечего. Опять придется становиться Вованом Предтечей.

- Ладно. Сейчас.

Это со стороны кажется, что дать имя - плевое занятие. Ляпнул - и готово. А почему ж тогда будущие родители начинают перебирать версии чуть ли не с момента зачатия? А когда ребенок должен вот-вот появиться на свет, к процессу подключаются всевозможные родственники, и еще несколько дней после рождения длятся баталии, пока ни чего не понимающий, орущий комок плоти обретет имя.

Скажете, то ж родное чадо, а здесь сказочная огнедышащая рептилия, другой случай? Согласен. Но, с другой стороны, новорожденный только лет через пять-десять по какой-либо причине сможет заявить, что ему не нравится его имя, если, вообще возникнет такая проблема. И уж никак не станет поджигать своих родителей, даже если они нарекут его, например, Сигизпулькером.

А здесь сразу три башки жаждут обрести имена. и хоть никаких угроз за некачественную работу (а это работа!) не поступало. и бытует мнение, что все большие - добрые (не уверен, что оно распространяется на таких вот птеродактилей). Все равно следовало быть поосторожней.

Трое. Три. Троица. Отец, Сын и Дух... Тьфу! Мало мне связанного черта, надо еще навлечь на свою задницу гнев небесной канцелярии...Три мушкетера. Атос Горыныч. Портос Горыныч. Опять тьфу. Требуется что-нибудь нашенское. Три богатыря. Илья Горыныч, Добрыня Горыныч, алексей Горыныч. Звучит неплохо, но тоже не пойдет. Вряд ли змей с богатырями в хороших отношениях, хотя здесь все возможно. Но, рисковать не стоит. Осерчать могут обе стороны. А с Илюшей я уже знаком. Он был пьяный и добрый, а если обидится?

Очень туго соображается. Не мудрено. Под пристальным взглядом даже одного глаза, размером с хороший арбуз, чувствуешь себя не в своей тарелке. А тут сразу шесть. Внимательно так смотрят, выжидающе... и нетерпеливо.

В голову ничего не лезло. И, вдруг... А почему бы и нет? Почему не воспользоваться набившей оскомину пресловутой тройкой фамилий - Иванов, Петров, Сидоров? Сказано - сделано.

Приняв независимую позу, я поочередно ткнул пальцем справа налево, нарекая:

- Иван... Петр... Сидор.

Три рожи счастливо расцвели, и я понял, что мои треволнения были абсолютно напрасны. С тем же успехом я мог произнести: "Мойша, Виджай, Джек" или "Тузик, Яцек и Абдурахман".

Как бы там не было, но этот вопрос был решен. И не мешало бы узнать, ради чего на самом деле пожаловал Горыныч. Но не тут то было. Пришлось выждать достаточное время, прежде чем перешли к делу. А до этого головы вначале "поперезнакомились" друг с другом, а затем, сей участи, не избежали и мы.

Когда улеглись страсти в трех осчастливленных головах по поводу обретения имен, огнедышащий соизволил снизойти до наших суетных проблем.

- Спрашивай, чо хочешь знать?

- Прилетел зачем? Просто прогуляться или лес палить?

- Ну, палить - это слишком громко сказано. Так, чутка шухеру навести. Вчера - да. Велено было дотла. Но я дурочку "включил" и закосил под больного. А сегодня новое распоряжение. Так слегонца подпалить со всех сторон. Выкурить вашу братию. Один выход с леса оставить, что к Городу ведет. Живьем хотят вас взять. Так сказать, тепленькими.

- И что ты решил?

- Пока не знаю... Тут такое дело... разбойник что-то вдруг заинтересовался, почему я у Емели служу. Ты надоумил?

- Я не стал отрицать.

- Не сказал я ему ни фига...

- Сказал! - Возмутился Соловушка. - Я все знаю. Ты слузис за обесяние, вот.

- Правильно. А за какое? - Хмыкнули головы.

Грабитель в ответ смог только удивленно поморгать.

- Тут Соловушка шибко нахваливал тебя, - продолжал между тем змей, не обращая внимания на обиженное кряхтение разбойника, близко к сердцу принявшего то, что сразу три головы назвали его по старинке, Соловушкой, говорил, что умный ты и все можешь... Короче, разговор есть. Только говорить будем вдвоем, то бишь вчетвером... В общем, ты и я. Тет-а-тет. Согласен?

Как будто у меня был выбор.

Соловушка, решивший, наверное, завоевать почетный титул "герой дня", заартачился было, заявляя, что "у гойиныся не долзно быть от него секьетов". Вовремя подключившиеся Карл и Васька увели строптивого толстячка на другой конец поляны. Увидев, как вышагивал подбоченившись и распушив хвост, к месту ожидания ворон, я искренне посочувствовал горе-конспиратору.

- Служу! Гм... Нашли служаку! - Начал Горыныч, когда мы остались одни. - Услуга за услугу. Вот как это называется. Я пообещал раз несколько слетать по его делам, да и народец попугать...

- Несколько? - Усомнился я, так как знал, что змей уже давно "оказывает услуги" Емеле.

- Триста... Но не в этом дело. Мне Емеля обещал за мои услуги решить одну проблемку... Очень важную... Нужную... Очень нужную. - Змей мялся, не решаясь сказать, в чем же заключается обещанная помощь.

Пришлось подбодрить. Правда, весьма оригинальным способом, но я был почему-то уверен, что Горыныч не воспользуется моим советом.

- Что ты ходишь вокруг да около? Говори напрямую. А если решишь, что зря мне рассказал, фукнешь разочек, и нет меня.

- Тоже верно. Ладно. Слушай. Хочь я и змеюка страшная, огнедышащая и все такое прочее, однако и мужик к тому же. В смысле, особь мужского пола. Одинокая. А Емеля обещал за мои услуги подогнать мне бабу, то есть змеюку. Такую же, как я.

- А сам что, стесняешься?

- Если б. Нету нигде!

- Искал?

- Спрашиваешь! Все облетел. Куда только не заносило! И вопросики всем наводящие задавал. Бесполезно!

- Значит, нигде нет, а у Емели есть?

- Он обещал.

- А ты поверил?

- Если набрешет, сожгу.

- Ты ее видел, хоть?

- Кого?

- Ту, которую Емеля обещал.

- Не-а.

- Может, слышал что, например, где прячет?

- Нет.

- Значит, брешет, - сделал я однозначный вывод.