Кирилл Юрченко - Люди в сером 3: Головоломки Страница 47

— Я ничего не хочу, — сказал Куратор. — Артефакт вы должны изъять и вернуть нам. А как вы это сделаете — будет вашим решением. Я помню условие Договора: «Консультацией» управляют люди и только люди. Это выполняется безукоризненно. Мы только советники… советчики… подсказчики… — Впервые за весь разговор Куратор запнулся, явно не зная, какой термин выбрать. — Мы ставим задачу. Мы подсказываем, каким способом ее лучше всего выполнить. Вы либо принимаете подсказку, либо действуете по-своему. Выполнение задач находится, также, и в ваших интересах. Поскольку касается безопасности вашей планеты.

— Мы будем действовать по-своему, — отчеканил, глядя прямо ему в глаза, Вольфрам.

На протяжении всего этого разговора Анисимов молчал, глядя куда-то в сторону, словно тема беседы его нисколько не интересовала.

— Действуйте, — равнодушно сказал Куратор.

— И это все? — на узком лице Вольфрама появилась знакомая Анисимову и даже Серегину хищная улыбка, рассекшая, точно шрам, это лицо на две неравные части.

— Вы ждете чего-то еще? — спросил Куратор.

Серегину показалось, что впервые в его голосе промелькнула тень каких-то эмоций. Но, скорее всего, ему это все-таки показалось.

— Да, жду, — сказал Вольфрам. — Советов. Вы же советчик, вот и подскажите мне что-нибудь. Например, где сейчас может находиться объект. Он ушел через портал. Не знаю уж, каким образом он вообще сумел проделать это без стационарной аппаратуры, но это несомненно был портал. А как вам известно, в таком случае невозможно как-то проследить или вычислить точку назначения. Это означает, что след оборвался. Я же не могу обследовать всю планету в его поисках. Он мог отправиться куда угодно.

— Мог, — бесстрастно подтвердил Куратор.

Вольфрам дернулся и, наверняка, хотел сказать что-то резкое, но не успел.

— Мы не знаем, где объект находится сейчас. Но можем точно сказать, где он будет двадцать второго июня.

Серегин дернулся, словно его ударило током. Память тут же услужливо выдала строчки когда-то широко известной песни: «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа, Киев бомбили, нам объявили, что началася война». Что это, простое совпадение? — вихрем пронеслось в голове. Или?..

— Это через шесть дней, — напряженным голосом сказал Вольфрам.

— Да, — подтвердил Куратор. — Через шесть дней, двадцать второго июня, объект будет в определенном месте. Где вы сможете его взять. Или уничтожить. Как решите сами. Главное, заполучить артефакт нужно именно тогда и там. Это последний шанс на успех.

— И где это произойдет? — не вдаваясь в подробности, спросил Вольфрам.

— Вам известен такой город — Ольденбург? — спросил Куратор.

ДЕЛА КРУПНЫЕ И МЕЛКИЕ — 6

«… — Каким образом душа, вовсе не достигшая совершенства за время телесной жизни, может завершить своё очищение?

— «Подвергшись испытанию новым существованием.»

— Каким образом душа достигает этого нового существования? Чрез своё преобразованье как духа?

— «Душа, очищаясь, без сомнения, претерпевает преобразование, но для этого ей нужно испытание телесной жизнью.»

— Какова цель перевоплощения?

— «Искупление, постепенное улучшение человечества; без этого о какой справедливости могла бы идти речь?»

«…Обыкновенные люди — это ты и мы, после того, что было на Суде, увидим свое очередное Земное воплощение, если оно выше качеством. Тут очень надо быть осторожным. Если чуть оступишься, разгневаешься на тех, кто не помянул тебя, иль ненужную тебе больше вещь с собой унес — вмиг родишься в Аду…»

«…Одаренные благостью идут к состоянию богов, одаренные страстью — ксостоянию людей, одаренные темнотой — всегда к состоянию животных: таков троякий вид перерождений…»

17 июня 1983 года

Погода наутро нарушила все планы. Проснувшись, Павлюков услышал тихий шелест над головой и сразу понял, что идет дождь. Настроение сразу рухнуло на нуль. В любом случае, в дождь раскопки не ведутся. Хорошо, хоть брезентом накрыли, подумал он, но все равно в шурф натечет вода, и придется ее оттуда потом вычерпывать.

Завтрак был готов ровно в девять утра. Сорокин, будучи дежурным, показал, что можно придерживаться расписания, даже при приготовлении пищи на костре.

После завтрака никто, кроме Максютова, в палатку не полез. Сидели в ветровках с накинутыми капюшонами, немного похожие на сказочных гномов защитного цвета. Разговор не клеился. Вот-вот должна была прийти из города машина с Мироновой и Кешей, и главное, результатами анализов, от которых зависела их дальнейшая деятельность.

Дождик был мелкий, нудный, раздражающий. Вроде бы, почти никакой, но все-таки сырость постепенно забиралась под одежду, и становилось неуютно, постоянно хотелось переодеться в сухое. Такие дожди, как знал по собственному опыту побывавший во многих экспедициях Павлюков, могут длиться несколько дней, а то и целую неделю, ломая рабочий график и насылая уныние, потому что, кроме работы, делать в любой экспедиции абсолютно нечего.

Заметив, что Сорокин, в отличие от вчерашнего дня, ничего не пишет, а просто сидит, глядя в едва тлеющий костер, Павлюков решился попробовать вызвать его на откровенный разговор. Дождавшись, пока Штерн, пробормотав что-то нелестное в адрес погоды, с отвращением уйдет в мокрые кусты, он откашлялся.

— Иван Павлович, а все-таки, для чего все это нужно? — спросил он, решив не начинать издалека, а сразу брать мифического быка за рога.

— Что — все? — Сорокин удивленно поднял голову и повернулся к нему.

При сером, тусклом свете дождливого утра его лицо было плохо различимо под капюшоном, черты скрадывались, и у Павлюкова создавалось впечатление, что перед ним сидит некто безликий и угрожающий.

— Я понимаю, конечно, благородно отыскать останки царской семьи и захоронить их, как того требуют обычаи предков. Исправить, так сказать, ошибки революционных порывов, — это благородно. Но почему сейчас? Почему именно мы? И почему все проводится в такой тайне и спешке?

Сорокин издал какие-то странные звуки. Павлюков так и не понял, то ли он рассмеялся, то ли просто прокашлялся.

— Что вам ответить на это, дорогой профессор? — сказал он, наконец. — Я мог бы, конечно, слегка полукавить, тем более, что на ваши вопросы можно легко найти простые и правдоподобные ответы. Но это будет очень похоже на обман. Вы же хотите узнать правду, не так ли?