Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3 - Виктор Васильевич Ананишнов Страница 48

Ещё Перкунас отметил: – «Любовь, значит…»

Да и Сарый, наверное, дровишек в костёр разгорающихся слухов среди ходоков подбросил: – «Ах, какое чудо Ваня нашёл!..» Оттого, по всему, Манелла Ил-Лайду пробила в настоящее время его квартиры, чтобы либо уязвить её или его, то ли создать противовес…

Впрочем, кто может знать, чем руководствуется женщина в своих поступках?…

Вот и Шилема. Почему спрашивает, зачем это ей?

Отвечать что-либо Иван не хотел. И не успел.

Всего в двух десятках шагов от ходоков раздалась дробная длинная очередь из автомата. Над их головами низко промелькнула стайка трассирующих пуль. Возможно, они послужили сигналом, так как рядом, похоже, за стенкой, что прикрывала ходоков, разгорелся настоящий бой: загремели выстрелы, ухнули взрывы гранат. Комья грязи и битого кирпича долетели до команды Ивана.

Ходоки упали на землю. Иван прикрыл рукой Шилему. Ей это не понравилось.

– Убери! – зашипела она. – Сама справлюсь.

– Помолчи! – оборвал её Иван, но руку убрал. – Скомандовал: – Будьте начеку. Арно, обеспечь круговую оборону. Я сейчас…

Он приподнялся. Отметил – куртка и штаны перепачканы в грязи. Согнувшись, осторожно двинулся в сторону вспыхнувшей схватки. За ним поднялись Шилема и Жулдас.

Как-то так получилось, что они теперь оказались телохранителями у КЕРГИШЕТА. Куда бы он ни направлялся, они старались быть при нём. Он махнул на них рукой, чтобы отстали, однако это всё равно, что приказать машине: её отмашкой руки не остановить. Иван зарычал на них и продолжил путь.

Он оказался коротким.

Из тесного прохода на него выскочил какой-то человек с выпученными глазами, оборванный и безоружный. Тут же споткнулся и упал под ноги Ивану, дёрнулся и затих. Изо рта его вылилась струйка крови, стекла каплями по щеке. Вся спина у него оказалась развороченной: с десяток пуль прошили его насквозь, некоторые вышли из груди. Откуда только у этого человека оказались силы бежать, если в нём не осталось, наверное, ни одного неповреждённого органа?

Иван выругался. Какая с его стороны беспечность. Терзал себя ненужными мыслями, позабыв, где находится. Всё какие-то представления, будто играет в игры. А тут далеко не игра. Хорошо, что ещё повезло, и он не выскочил прямо под огонь автоматов. Когда он, наконец, поймёт, что здесь идёт война не на жизнь, а на смерть? Поэтому и себя надо вести соответственно.

Он перешагнул через убитого и сделал несколько коротких шагов в сторону, откуда тот появился. Наконец ему открылась прогалина в руинах. Вокруг неё-то и кипел бой, центром которого оказался броневик. Такую машину Иван видел только в кино: впереди колёсная пара, а вместо задних колёс – гусеницы, одну из которых нападавшим или обороняющимся удалось разорвать.

Из кузова машины кто-то отстреливался, но против них работали десятки автоматов. Так что не прошло и двух минут, как всё закончилось.

К броневику из-за завалов потянулись какие-то вооружённые люди. Человек сорок. Одетые в одинаковую камуфляжную, но до черноты замазанную форму, они, тем не менее, выглядели не нечаянным сбродом вояк, явно не связанных между собой дисциплиной или какой-то иной общностью. Подходили по одному, парами, редко в большем количестве сразу. Сгрудились у машины. Двое забрались в кузов и стали оттуда выбрасывать какие-то мешки и передавать вниз ящики, возможно, с боеприпасами, как определил Иван по конфигурации этих ящиков.

Неожиданно от толпы отделился один из вояк и прямиком направился в сторону Ивана. Что его потянуло сюда, Ивану было невдомёк, но, по-видимому, решил проведать, что случилось с его товарищем. С тем, с которым столкнулся Иван.

Ходок отступил почти до того места, где лежал убитый и затаился.

Встретить и обезвредить человека, пришедшего посмотреть, где нашёл смерть его дружок, Ивану удалось быстро. Дело техники. Он подхватил обмякшее тело и, перебросив его через плечо, вернулся к своим ошеломлённым товарищам.

– Где ты его подобрал? Опять принёс, – напомнил Арно вчерашний эпизод, когда Иван отнёс к кострам стражников обессиленного человека.

– Это кто? – спросил Жулдас. – Он живой?

– Сейчас узнаем, – отдышавшись, сказал Иван и попытался привести в чувства пойманного вояку. – Ты, Жулдас, лучше пойди и посмотри, чтобы сюда больше никто не заявился. Их там много.

Жулдас постоял, соображая, насколько просьба Ивана важна, но посмотреть всё-таки пошёл.

– Опять не рассчитал, – глядя на потуги Ивана, осудил Арно. – Ты, КЕРГИШЕТ, своей силой управлять не можешь. Мог бы и полегче приложиться.

– Сходи сам, – огрызнулся Иван. – Помоги вот, а то рассуждать ты мастак…

– Давай посмотрю я, – предложил Хиркус. Он склонился над человеком, потрогал его за руку, подёргал за ухо. – Сейчас очухается.

Наконец, незнакомец, словно повинуясь подсказке Хиркуса, пришёл в себя. Он быстро и ненавидяще осмотрел ходоков, на губах его появилась презрительная улыбка, словно не его только что обеспамятствовали, а теперь окружили плотным кольцом, а это он командует некими, не вызывающими уважения, субъектами.

Глядя на него, Арно вдруг пробормотал:

– Лучше бы ты его прибил сразу.

– Почему это? – поинтересовался Иван.

– Сейчас узнаешь.

– Да о чём ты? – воскликнул Иван, задетый за живое. – Что я, бандит какой, что ты так мне…

Его перебил пришедший в себя незнакомец.

– Вы думаете, – проговорил он высоким голосом, – что вам удастся нас опередить? Или дойти живыми? Ха!

Он сплюнул, даже не поворачивая головы. Плевок повис у него на ухе, медленно сползая к земле.

– А кто вы такие, что вас нельзя опередить? – спросил Хиркус, пока Иван думал, как приступить к допросу «языка».

О нём он думал только так. Есть противник, значит, есть и «язык», который может рассказать, кто они такие и почему напали на бронетранспортёр? Да и надо бы пленника посадить, а то лежит бревном, а они над ним стоят столбами…

– Кто мы?.. Несчастный!.. – в его высказывании ощущался сарказм. – Мы – карающая рука Создателя.

– Ага, – озадачился таким неожиданным ответом Хиркус. – И против кого эта карающая рука направлена?

– Против всех! Расплодившихся так, что Земля не выдержала и в проклятиях решила покинуть навсегда этот грешный и развратный мир. Мы её помощники. Мы очищаем от плесени и тварей, испоганившей её святое лоно!

– Понятное дело, – угрюмо кивнул Иван. Ему речь «языка» показалась созвучной с предыдущим его высказыванием. – Создатель сам натворил, а теперь решил обвинить свои же создания. И это известное дело. С него-то взятки гладки, а мир, придуманный им же, пусть рухнет. Так что ли?

Резкое высказывание Ивана пленнику не понравилось. Лицо его передёрнула злобная гримаса.

– Ты сдохнешь в первую очередь! – процедил он сквозь зубы, сжатые так, словно он хотел их вогнать в дёсна. – У Гхора длинные руки. Он тебя ими придушит…

– Гхора! – воскликнул, как громом поражённый Иван. – Какого Гхора? Этого… – он задохнулся.

– А, жалкая амёба и гнусная тварь! Знаешь, значит. Трепещи! – заорал воин Создателя и стал подниматься.

– Кто такой Гхор? – нагнулся над