Раненые звезды Страница 48

- Достала эта удаленка, конечно, - сетовала мама, - но так мы можем оставаться здесь, в Сочи. Очень любезно со стороны твоих новых работодателей перевезти нас сюда. Хоть я и вижу свой класс только по компьютеру, - она печально вздохнула, и сделала глоток чая.

- Мам, пап, - я, наконец, решился перейти к главному вопросу, - мне тут сказали кое-что. В общем, вы в любом случае мои самые родные и любимые люди на свете, хорошо? Но, все-таки… - я запнулся.

- Сын, ты о чем? – отец удивленно поднял бровь.

- Вы меня подобрали? – спросил я, тут же заметил нелепость формулировки вопроса, и поправился: - то есть, усыновили? Я приемный?

Теперь и мама округлила глаза; они с отцом растерянно переглянулись.

- С чего ты взял? – спросил папа, и развел руками, - кто тебе такое наговорил?

- Это не важно, - ответил я, и покачал головой, - так что… это так?

- Сынок, - мама вздохнула, - ты сейчас занят такими делами. Я понимаю, что приходится… - она махнула рукой, и вытерла появившуюся в глазу слезинку, - но не верь всякой чуши больше. Помнишь, чему я тебя учила? Ты хороший мальчишка. У тебя есть сердце. Всегда спрашивай его.

- Сын, мы тебя родили, как полагается, - твердо сказал отец, - ты – наш. И я сам следил в роддоме, чтобы тебя не перепутали, потому что мама очень этого боялась. Я был на родах.

- Мы очень долго тебя ждали, - продолжала мама, - двенадцать лет. У нас ничего не получалось целых двенадцать лет! – слезы все так же катились по ее щекам.

- Мы уже решились на ЭКО, - добавил отец, - а в то время это было, мягко говоря, совсем не дешево. Но мы нашли деньги. И записались на процедуру.

- Она была назначена сразу после новогодних праздников. Поэтому в тот новый год мы сидели без шампанского, - продолжала мама; когда родители рассказывали что-то, иногда возникало впечатление, что говорит один и тот же человек. Они просто подхватывали и развивали мысли друг друга, - и вот, числа пятого-шестого я поняла, что у меня задержка…

- Мы боялись поверить, - теперь глаза заблестели и у отца, - ты не представляешь сейчас, каково это…

- Так что, я надеюсь, ты сможешь достойно ответить тому, кто в следующий раз будет тебя сбивать с толку, - сказал мама, потом вздохнула, и помешала остывший чай в чашке, - хотя… перед твоим рождением действительно была одна странность.

Я встрепенулся, и затаил дыхание.

- Хотя… да, ерунда, в самом деле, - мама потёрла указательным пальцем висок, и махнула рукой, - и чай у нас остыл! Надо бы новую заварку сделать.

- Мам, - вмешался я, - что там было? Это может быть важно. Я серьезно.

Мама посмотрела на меня, вздохнула, но все-же продолжила:

- В одну из ночей, незадолго до того, как мы узнали главную новость, со мной кое-что случилось… - мама замолкла, подбирая слова, и тогда вмешался отец:

- Твоя мама ходила о сне, - сказал он, - и здорово меня напугала, должен сказать. Однажды ночью я проснулся, и не обнаружил ее в постели. Тогда я не слишком встревожился. Мало ли – не спалось, решила почитать, или воды попить. Но в доме было тихо. Я все-таки поднялся, и осмотрел квартиру. Можешь себе представить, что было, когда я ее не обнаружил?

- Я никогда не видела твоего отца таким испуганным, - снова заговорила мама, - мне кажется, у него даже седых волос после той ночи прибавилось. И хорошо, что он был рядом, когда я пришла в себя! Мне даже было почти не страшно, хотя это было… странно, наверное. Да, это было странно.

- Да уж, - согласился отец, и покивал головой, - прийти в себя в ночном лесу, в километре от дома.

- Это была наша старая однокомнатная квартира на отшибе, ты помнишь? – сказала мама, - мы переехали, когда тебе было три.

- Я помню, - кивнул я, - и что? Что там было – в лесу?

- Да ничего не было, - мама смущенно улыбнулась, и пожала плечами, - я пришла в себя оттого, что папа тряс меня за плечи. Сама в одной ночнушке, сапогах, и пуховике, который я даже не надела толком. Так, на плечи набросила. И было довольно прохладно – конец ноября все-таки.

- Я хотел обратиться к врачам, но мама настояла, что не стоит. Лишняя запись в личном деле могла помешать тебе делать карьеру военного, - отец тяжко вздохнул, - то есть, если бы ты захотел делать такую карьеру.

- Больше это никогда не повторялось, - сказала мама, сделала небольшую паузу, потом сказала: - так, а чай-то еще будем? У нас еще осталось варенье из грецкого ореха. Совершенно потрясающая вещь!

Больше мы к вопросу моего происхождения не возвращались. У нас итак хватало тем для обсуждения: новые закидоны чиновников по вопросу школьного образования, новые компьютерные методы моделирования жидких сред, которые внедряют в отцовской организации. Он у меня инженер. Я блеснул новыми знаниями, полученными во время подготовки. Родителям это было приятно, чего уж там.