Андрэ Нортон - Ночь масок Звёздное колесо Опасные сны Страница 48

Наступил день, свет залил камни и уничтожил все следы линий. Гвеннан надела перчатки, повернулась — и застыла. Она была не одна.

Человек, появившийся столь неслышно, не стал подниматься на насыпь, он стоял у её подножия, серьёзно глядя на девушку. Высокий мужчина — Лайл! Внешне похож на леди Лайл. Более жёсткое, ястребиное лицо в то же время носило отчётливые черты семейного сходства.

Несмотря на холод, он стоял с непокрытой головой, слегка склонив её и внимательно разглядывая девушку из-под полуприкрытых век. Кожа — не по сезону смуглая, загорелая, волосы — густые, золотистые, и подстрижены короче, чем требует мода.

Но глаза, внимательно следившие за ней, были такими же яркими и голубыми, как и у леди Лайл. Гвеннан неловко переступила с ноги на ногу. Она нарушила границы, и то, что придётся иметь дело с Лайлами на их территории, её слегка пугало.

— Кто вы? — резко спросил он.

Но Гвеннан не собиралась поддаваться тревоге. Она отошла на несколько шагов от камней.

— Гвеннан Даггерт, — её имя для него, вероятно, ничего не значило. Она спешно пыталась придумать оправдание своему пребыванию здесь. Выдать тайну — нет, этого она не перенесёт.

— Гвеннан Даггерт, — повторил незнакомец. — И что привело вас сюда, Гвеннан Даггерт? — веки его поднялись, и он окинул её высокомерным вызывающим взглядом. Возможно, у него было на это право.

— Случай… — лучше она ничего не могла придумать.

Он рассмеялся: «Случай?» Голова его медленно повернулась из стороны в сторону: он отрицал сё ложь. Но выражение его лица изменилось, с него как будто спала какая-то тень, и оно открылось полностью. На нём отразилась насмешка, будто он счёл сё совсем глупой, неспособной даже на правдоподобную ложь.

Гвеннан удивилась этой своей мысли. Она понимала, что ограниченность круга её общения вполне может привести к ошибочному истолкованию поднятых бровей или лёгких движений тонких губ. Губы тем временем сложились в улыбку, которая ей весьма не понравилась.

Вообще всё в этом человеке тревожило сё. Как будто передней человек, который… Гвеннан сдалась. Ей некогда выискивать смысл эмоций этого человека. Она хочет уйти — быть свободной и одинокой, подальше от этого неизвестного Лайла.

Спустившись с насыпи, она обнаружила, что не может смотреть ему прямо в глаза. Рослый, как и Леди Лайл, этот член семьи Лайлов был ещё выше. Впервые в жизни Гвеннан внезапно ощутила себя маленькой, она приблизилась к чему-то беспокойному и повелительному. К чему-то странному и таинственному, как эти камни, которые давно уже вызывают её любопытство. Но это не камень, а человек, мужчина, плоть и кровь, и стоит он спокойно и уверенно.

— Гвеннан Даггерт, — вновь он произнёс её имя, но что-то в звучании этих двух слов было неправильным. Девушке даже показалось, что он произносит их на другом языке, неверно произносит, хотя и старается… Она покачала головой при такой фантастической мысли.

— Вам нравится гулять на рассвете? — его улыбка стала ещё более насмешливей. — Даже в такую погоду? — он преувеличенно вздрогнул. — Вы закалённые люди, жители Нижнего Востока.

Гвеннан снова овладела собой, вернулась в ту форму, которую изваяло воспитание мисс Нессы. «Приходится, — она надеялась, что ничем не выдала охватившего её беспокойства. — Если я хочу погулять, то приходится это делать рано утром. У меня работа, — тут девушка подняла руку и отвернула край перчатки, глядя на часы, — и…».

Его брови, гораздо более тёмные, чем волосы, которые с восходом солнца становились всё более и более золотыми, чуть приподнялись. «Но какая работа начинается так рано? Ещё ведь только светает…»

— Для меня уже поздно, — коротко и резко ответила она. Вероятно, слишком резко, но она больше не справлялась с овладевающим ею беспокойством. Она не понимала причины этого чувства. Беспокойство исходило от незнакомца и охватывало сё всё сильнее. Уже то, что существует второй Лайл, неизвестный городу, странно само по себе. Никогда не было разговоров о сыне леди Лайл. Может ли человек его возраста быть её сыном? Гвеннан решила, что не способна правильно ответить на этот вопрос.

Незнакомый Лайл — одно лишь это не могло вызвать такого беспокойства. Страх? Но чего ей бояться? Она оказалась на их территории, это правда. Но пройти на рассвете по полю к трём камням — не преступление. Она ничего не сделала, никого не потревожила. Почему же она ощущает вину, тревогу — как будто у него имеются причины не доверять ей?

— Куда же вы торопитесь? — он по-прежнему улыбался.

Она права — в его голосе явно прозвучала насмешка.

Похоже, он находит сё забавной. Гвеннан вся застыла. Страх исчез, уступив место более сильному чувству — гневу. Ей решительно не нравится этот человек. Она восхищается леди Лайл, но в такой же степени ей не нравится этот ее родственник, кем бы он ни приходился хозяйке дома Лайлов.

— В библиотеку, — у неё нет причин делать из этого тайну. Городок небольшой, все друг друга знают, особенно зимой, когда немногие летние отдыхающие разъезжаются, а старые семьи держатся вместе, образуя крепость, противостоявшую холоду.

— В библиотеку? — он снова повторил её слова. Она находила эту привычку раздражающей. И начала разжигать это раздражение как преграду на пути других эмоций, которые он вызывал в ней. — Библиотека не может открываться так рано. Мне кажется, тётя говорила — в полдень. Да, я знаю, она собирается сегодня зайти туда к вам…

— У нас всегда много работы, даже если официально мы не открыты, — ответила Гвеннан.

Девушка почувствовала искушение доказать ему, какая у неё обычная и нормальная жизнь («но почему?» — спросила другая сё часть), и для этого перечислить все те многочисленные мелкие дела, которые никогда не кончаются, сколько бы ты ни работала. К тому же она голодна: единственная чашка кофе, торопливо выпитая стоя в кухне, — не обычный для неё завтрак. Она собиралась через боковой вход заглянуть в пекарню Мэри Лонг и купить несколько оладий с черникой, она их подогреет и съест, одновременно проглядывая стопку новых журналов.

— О да, работать, чтобы никто не бездельничал… Не часто такое встретишь в наши дни. Но, кажется, Уайт-бридж придерживается старой этики. И это хорошо. Или плохо… — он слегка поклонился ей, чуть насмешливо, но уходить с дороги явно не собирался. Не желая сталкивать его с тропы или обходить, она оставалась на месте. И пока Гвеннан раздумывала, не обойти ли всё-таки незнакомца по снегу, он протянул руку к её голове.

Она инстинктивно увернулась и тут же вспыхнула, увидев у него меж пальцами листок. Несмотря на свои слова о холоде, незнакомец, казалось, сам его не испытывал вовсе: не только голова его была не покрыта, но и руки обнажены, без перчаток. Короткое пальто расстёгнуто. Он снова рассмеялся.