Бен Бова - Орион (Орион - 1) Страница 48

Угэдэй лежал на своей постели, одетый в грубую домотканую ночную рубашку, обратив к потолку покрытое потом, изможденное лицо. Он еще не спал и увидел меня, едва я выбрался из своего убежища. Телохранители отреагировали мгновенно. Шесть клинков одновременно сверкнули в воздухе. Слабым движением руки Угэдэй остановил их. Они замерли на месте, продолжая сжимать рукоятки обнаженных кинжалов.

- Они видят кинжал у тебя в руке, Орион, и опасаются, что ты пришел убить меня.

Только сейчас я понял, что продолжаю держать в руке оружие. Я разжал пальцы и позволил клинку упасть на ковер. Угэдэй сделал новый знак своим телохранителям, и они, вложив сабли в ножны, один за другим покинули спальню Великого хана.

Мы остались одни.

Похоже, у Угэдэя уже просто не осталось сил. Он с трудом сфокусировал свой взор на моем лице, и я увидел агонию в его глазах.

- Ты пришел исполнить пророчество Аримана и убить меня? - спросил Угэдэй.

- Если это единственный выход.

По его губам пробежала слабая улыбка.

- Монгольский воин не может сам лишить себя жизни. Но внутри моего тела живет дьявол, Орион. Я горю, как в огне. Он медленно убивает меня, дюйм за дюймом.

"Рак!"

Так вот почему Ариман снабжал Великого хана болеутоляющими препаратами! Но даже искусство Владыки Тьмы не могло помочь Угэдэю на последней стадии его болезни.

- Мой повелитель, Великий хан...

- Орион, друг мой. Мне уже не суждено погибнуть в сражении. Я слишком болен и стар для этого. Я едва пережил последнюю охоту. Но ты можешь помочь мне. Убей меня. Дай мне возможность умереть достойной смертью, вместо того чтобы влачить жалкое существование.

Я с трудом перевел дыхание.

- Как я могу убить человека, назвавшего меня своим другом?

- Смерть всегда побеждает, рано или поздно. Она не пощадила даже моего великого отца. Доберется она и до меня. Весь вопрос в том, когда... и сколько боли мне еще предстоит испытать. Я не трус, Орион, - он на секунду закрыл глаза, и все его тело содрогнулось от нестерпимой боли, - но, поверь мне, то, что я уже испытал, более чем достаточно для одного человека.

Я стоял рядом с постелью хана, не в силах пошевелить даже рукой.

- Ты верный друг, - произнес Угэдэй, - ты колеблешься потому, что знаешь, если ты убьешь меня, пророчество Аримана никогда не сбудется и монголы так и не будут править миром.

Как я мог сказать ему, что именно стремясь предотвратить возникновение мировой империи монголов, я и пришел убить его?

- Твои пророчества нравятся мне куда больше, Орион. Пусть монголы живут в мире и согласии. Предоставим другим народам сражаться между собой за право править миром. До тех пор, пока мы сами будем наслаждаться миром... и покоем...

Его глаза снова закрылись, а тело изогнулось от приступа боли, как у человека, поджариваемого на медленном огне. Когда он открыл глаза, я увидел в них слезы.

- Я плачу, как женщина, - произнес он, улыбаясь с неописуемой горечью, - даже лекарство Аримана не может помочь мне сегодня.

Моя рука невольно скользнула к пустым ножнам, висевшим у меня на поясе.

- Не годится моим подданным видеть своего властелина столь слабым, продолжал он, когда боль несколько отступила. - Великий хан не может показаться на людях со слезами на глазах.

Вспомнив, что Ясса запрещает пролитие крови среди монголов, я повернулся и взял подушку, лежавшую на полу, рядом с ложем Великого хана.

Заметив мое движение, Угэдэй улыбнулся.

- Прощай, мой друг с далекого запада. Прощай.

Я положил подушку на его лицо. Когда я поднял ее, в моих собственных глазах стояли слезы.

Я медленно вышел из шатра, миновав телохранителей, все еще остававшихся на своем посту. Буря утихла, и небо очистилось от облаков. Ночь закончилась, а с нею ушла и буря. Я добрался до своей хижины, отвязал лошадь и вскочил в седло.

Где-то в степи находилась моя Агла. У меня еще оставался шанс добраться до нее прежде, чем монголы узнают о моем преступлении.

В течение двух дней я колесил по степи, теряясь в догадках - пережила ли Агла грозу, начали ли уже монголы охоту на меня и какие новые козни замыслил против меня Ариман.

Утром третьего дня я увидел лошадь без всадника, мирно щипавшую траву. Я направил коня вдоль цепочки следов, отчетливо отпечатавшихся на еще влажной почве. Наконец я увидел маленькую фигурку, распростертую на земле. Пришпорив коня, я во весь опор поскакал к ней.

Но прежде чем я успел добраться до нее, весь мир закружился прямо перед моими глазами. Я почувствовал, что проваливаюсь в пустоту.

- Агла, - только и успел прошептать я, прежде чем все ощущения оставили меня.

Не берусь судить, сколько времени я пребывал в таком состоянии, да и существовало ли само понятие времени там, где оказалась моя бесплотная сущность. Но странное дело, мой мозг продолжал работать. Сначала я решил, что это очередные происки Аримана, решившего отомстить мне. Но затем я увидел далеко впереди свет одинокой звезды и понял, что ошибался. Звезда медленно увеличивалась в размерах, пока не обратилась в золотой шар, в свою очередь преобразовавшийся в знакомую фигуру Золотого бога.

Ормузд!

"Ты хорошо поработал, Орион".

Я не мог слышать его слов в пустоте, но они ясно прозвучали в моем сознании.

Значит, это Ормузд, а не Ариман унес меня от Аглы после того, как я исполнил свое предназначение? Так вот какова его награда, предназначавшаяся мне за успешное выполнение моей миссии!

"Но твоя работа далеко не закончена, - продолжал Ормузд. - Ариман все еще угрожает существованию континуума. Ты только приостановил осуществление его дьявольских замыслов, но не заставил его отказаться от них".

Золотой бог исчез. Я продолжал свое падение в бесконечности, преисполненный гнева, но не против своего врага Аримана, а против Ормузда, моего создателя.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Безжизненное тело Ориона медленно дрейфовало в вакууме пространства. Золотой бог, появившийся словно ниоткуда в уже привычном для него человеческом образе, стал придирчиво изучать творение своих рук. Закончив осмотр, он удовлетворенно улыбнулся.

- Ему не пришлось умирать на этот раз? - услышал он обеспокоенный голос.

Золотой бог счел излишним даже поднять свою златокудрую голову.

- Нет, но он до сих пор не желает откликнуться на мой призыв.

- Он начинает ненавидеть тебя.

- Или понимать, что его собственные ничтожные желания ничто по сравнению с моей волей, - возразил он. - В данный момент он более всего ненавидит богоподобное создание, известное ему под именем Ормузда. Но это всего лишь малая часть меня, как тебе известно.

Серебряная небожительница, называвшая себя Аней, в свою очередь приняла человеческий облик и появилась рядом с Ормуздом. Ее платиново-серые глаза с нежностью обратились к лицу Ориона.