Вад Капустин - Посланник Внеземелья Страница 48

— «Я понимаю, за что они сжигают людей, но за что они сжигают дрова?» — жалобно спрашивал он.

Седов еле удержался от приступа дикого хохота. Думал ли он, что когда-нибудь в реальной жизни услышит примерно такие же слова? И от кого — от любимой девушки- дерева! В какую историю он ввязался? Чем это все закончится?

Дениза молча ждала, когда Валерий справится с приступом веселья, который он напрасно пытался замаскировать кашлем.

— Извини, — Седов остро ощутил чувство собственной вины, внезапно заметив, что лицо девушки осунулось и побледнело. Ну разумеется, он же совершенно забыл, когда в последний раз покупал ямд. Она, наверное, уже давно голодает!

— Давай зайдем в сувенирную лавку.

Они зашли в первый попавшийся альгамбрский магазинчик, и Валерий, в приступе щедрости, попросил сразу пять шариков.

— Мы, конечно, можем сделать вам скидку, как оптовому покупателю, но небольшую. Ценный товар, — залебезил кузнечик, но Седов просто отмахнулся.

— Я не хочу на этом экономить, — твердо сказал он. «Не хочу экономить на любви», — мысленно уточнил Валерий. Торговец почтительно проводил их до выхода.

Дениза немедленно вскрыла одну драгоценную коробочку:

— Наверное, не стоило спешить, — сказала она, глядя, как пылающий шарик растворяется в ладони, — у меня еще был запас. Небольшой. Но очень трудно удержаться, — ее лицо на мгновение осветилось наслаждением.

— А теперь запас будет большой, — сказал Седов, отдавая девушке пакет с остальными покупками.

— У тебя так много денег? — спросила Дениза, прижимая к груди пакет с четырьмя бесценными для хрейба подарками.

— Как посредник, я получаю немного, — откровенно объяснил Валерий. — Средняя зарплата чиновника — две тысячи галактических кредитов в месяц, ну, тридцать дней. Для Земли, конечно, огромная сумма, но здесь, в галактическом центре, ничего особенного.

— И на половину орга не хватит, — подтвердила девушка.

— Не хватит и на четверть, — усмехнулся Валерий и увидел, как нахмурилось прекрасное лицо. — Но я работаю не только посредником. Представляю на Земле несколько дружественных цивилизаций, за это тоже кое-что приплачивают, чисто символически. Но главное, я — переводчик мыслеречи. Это редкая специальность, нужная очень многим, и очень-очень хорошо оплачиваемая. Как переводчик, на орг ямда я зарабатываю за неделю.

— А что ты обычно делаешь с деньгами?

— Половину отправляю матери, на Луну, спутник нашей планеты — помнишь, я тебе рассказывал? На эти деньги мать уже обустроила несколько новых куполов-городов, обсерваторию, построила университет. Думаю, от меня Луна получила больше, чем от Земли. Ну, а остальное остается в банках, на карточках. Так что, не беспокойся, на ямд нам хватит еще долго. В крайнем случае, буду брать лишние переводы.

— Я беспокоюсь не об этом, — ответила Дениза. В ее взгляде Седов прочитал непонятный и нежеланный ответ на незаданный вопрос. Но вслух она сказала совсем другое:

— Ты говорил, что я свободна? Я ничего не должна тебе за ямд? — она показала пакет.

— Совершенно свободна, — подтвердил Валерий, чувствуя в горле какой-то комок и ожидая прощальных слов, но вновь получил неожиданную отсрочку:

— Тогда я уеду на несколько дней, — сказала девушка. — Это важно. Но я вернусь. Надеюсь.

Дениза вернулась через пять дней. Вид у нее был истощенный, скорее даже изможденный. Седов, ожидавший чего-то в этом роде, протянул девушке ямд. «Интересно, куда она дела четыре орга энергии?»- подумал дипломат, глядя, как жадно хрейб впитывает сладкое тепло. Вслух Валерий ничего спросить не успел.

— Нам нужно серьезно поговорить, — сказала Дениза, когда ямд истаял в ее ладони.

— Давай завтра, а? — предложил Седов. — Еще одна ночь!

— Осталась только одна, последняя, — произнесла девушка роковые слова. Валерий подсознательно ждал чего-то подобного, но сердце болезненно кольнуло.

— У меня мало времени, — объяснила Дениза. — Завтра я уйду очень рано, но потом мы еще встретимся. «На холме», в одиннадцать. Нам действительно нужно поговорить.

Несмотря на бурную ночь, утром Седов проснулся в шесть часов. Денизы уже не было. На работе Седова отпустили без возражений — перевод был давно закончен, а Ассамблея начиналась только через два дня. Свободный работник, Валерий вообще мог бы и не отпрашиваться, но предпочитал соблюдать условности.

Седов не помнил, как дотянул до десяти. Он вышел из дома слишком рано и решил пройтись пешком. Ему показалось, что за ним следят. Валерий несколько раз резко оборачивался, но так ничего не смог обнаружить. Нервы. В конце концов, Валерий не выдержал и поймал аэротакси.

— Лучше прийти слишком рано и подождать, чем так психовать, — решил он. Ощущение чужого взгляда исчезло.

Ждать долго не пришлось. Как только Валерий подошел к кафе, из-за деревьев появилась Дениза. В руках у нее уже была чашка с дымящимся черным напитком.

— Давай посидим здесь, в скверике, на скамейке, — сказала она. — Хочешь заказать кофе?

— Нет, — отказался Седов. — Что ты хотела мне сказать? Кстати, за мной, кажется, следят.

— Сейчас это не имеет значения. Тебе больше ничего не грозит, — ответила девушка. Глаза ее казались чужими, холодными и безразличными. — Я тебя выкупила.

«Выкупила? Что бы это значило?»

— А тебе? — спросил землянин. — Тебе что-то грозит?

— Думаю, мне тоже нет, — не успел Валерий вздохнуть с облегчением, как она добавила: — Я уже приняла решение.

— Какое? — не выдержал Седов.

— Я навещала Старших, — начала Дениза, пристально глядя в чашку, как будто пыталась разглядеть что-то в глубине, на донышке. — И отдала им ямд. Я надеялась, что смогу избежать наказания, но ничего не получилось: я не выполнила задания, и меня ждет самое худшее.

— Что? — спросил Седов.

— Изоляция, — сказала Дениза. — Не просто неподвижность и лишение силы, но жизнь в полном одиночестве, в ментальной клетке, без возможности контактов, без доступа к информации, без всякой возможности общения. Страшная пытка для разумного существа!

— И что ты собираешься делать? — спросил Седов, готовый бороться, бежать, протестовать по одному ее слову.

— Я думаю, что нашла выход, пусть и не идеальный, — отрешенно сказала девушка. — То, что страшно для разумного существа, безразлично для неразумного. Обычному дереву ничто не может причинить душевную боль — ни одиночество, ни слабость, ни любовь. Видишь напиток у меня в чашке?

— Похоже на кофе, — непонимающе сказал Валерий.

— Это кейфах, — объяснила она. — В тот первый вечер в твоей чашке был он. Но ты оказался слишком щедрым. Не знаю, что делает кейфах с разумом людей, никто из них не дожил до того, чтобы это проверить, но у нас им обычно одурманивают жертвы, а потом спокойно поглощают неподвижную органику.