Александр Шуваев - Книга Предтеч Страница 49

Ему послышался сдавленный смешок за спиной, и, помедлив, он обернулся. Разумеется, - никого, только на краткий, почти неуловимый миг, как раз такой длительности, чтобы непонятно было - видел он что-либо или же все это ему показалось, помстилось: как будто не только в коридоре, но и здесь, в комнате вспыхнуло темное зеркало, в котором отражалась погруженная почти в полный мрак комната, либо же открылся проход в еще одну комнату, которой до сих пор не было в этой квартире сумерек. Он повернулся к столу, но ощущение - взгляда направленного ниоткуда в его спину, чувство, - что кто-то смотрит на него, прицеливаясь. Из таких ощущений, судя по всему, и родился во времена оны домовой, какое-то существо пустого дома, дух его в те моменты, когда хозяев нет дома. Но настроение его как-то смялось, и он торопливо дописал:

"Кончаю. Как написано в одной книге, в лучшей на свете книге, которую вы не читали и никогда не прочитаете: "Измерено, взвешено и разделено."

3.

Положив же ручку и разместив на видном месте закрытую тетрадь, он с характерной для всех людей последовательностью отправился в переднюю, потому что ему вдруг позарез понадобилось выяснить, напоследок, кто бился на другом конце, как угодившая в паутину муха, заставляя дрожать давешнюю сумеречную нить тогда, перед явлением выдуманного им самим незнакомца в клобуке. Включив на этот раз свет, он быстренько переоделся, не забыв надеть зеленую брезентовую куртку с эмблемой "Минмонтажспецстрой" на руке, повыше левого локтя. Посмотрел на себя в равнодушное, нестрашное такое при свете зеркало. Как ему вдруг, помнится, захотелось этой куртки! Дело, в общем, вовсе для него не характерное, а тут н захотелось до смерти, как алкашу н водки, как жаждущему н воды. Почему-то помстилось тогда, что она придаст ему совсем другой вид, а с видом, с обликом, глядишь, и внутреннее ощущение изменитьсяЕ Маманя, ясное дело, сказала, чтоб не мучился дурью, - без злости, так просто, это у нее ритуал такой, ей непременно нужно было на эти деньги купить ему штаны того мерзкого фасона, который он носил с первого класса и до сих пор. Но неожиданно встрял папаша, и куртка была куплена. Ей и цена-то, как спецодежде, девять н пятьдесятЕ Ну, - купили, ну и что? За год она перестала казаться длинной, но по-прежнему висела на нем, как брезентовый мешок н на колу. Душераздирающее зрелище. Фыркнув, он пригладил волосы и вышел за дверь.

Выход на улицу, - это не такая вещь, которую можно позволить себе без всякой разведки. Вот и он, в соответствии с этим золотым правилом, поначалу высунул голову, прежде, чем выходить. Бесполезно. Есть люди, которым палка неизменно достается не тем концом, и он н самый яркий типичный экземпляр этой породы. Поганая, многократно ломаная, вкривь и вкось забитая подручным материалом, постоянно срываемая то с пружины, то с петель скучающей молодежью, перекошенная дверь издала пронзительный скрип при осторожной попытке приоткрыть ее, поэтому поздно было давать задний ход. И с лавочки раздалось неизбежное:

- А, кого я вижу! н Это было сказано жирным, зловеще-радушным тоном, от которого мурашки пробежали вдоль всего его позвоночника, а волосы зашевелились на голове. н Лысый Таракан собственной персоной! Сколько лет н сколько зим!

Из всех омерзительных тварей этого страшного мира Карлуша Гинтер был последним существом, которое он хотел бы встретить нынче вечером. Старший из братьев Гинтеров, первый плод бурной страсти Сони Гольдберг, горластой, обильной телесами еврейки из Николаева, и сварщика Эгона Гинтера, огненно-рыжего поволжского немца, который в этом самом Николаеве проходил на судоремонте действительную. Результатом такого марьяжа, неизбежно должно было произойти нечто выдающееся. Не слишком высокого роста, поскольку курить начал классе в четвертом, плотного телосложения, с толстыми корявымы пальцами и совершенно железной, стихийной какой-то силой. Со счастливой способностью по малейшему поводу впадать в сокрушительную ярость. С двухсантиметровой полоской лобика между светло-рыжими бровями и густой шапкой короткостриженных волос. Уже темно-рыжих. С чудовищно, бесконечно бесстыжим, бестрепетным взглядом прозрачных, чуть прищуренных глаз. В настоящий момент Карл Эгоныч сидели с каким-то незнакомым ему парнем, плотным и черноволосым.

- Идь сюда!

Делать было нечего, и он, с той же охотой, с которой направляются в пытошную, на ногах, одновременно подгибающихся и деревянных, - подошел.

- У!!!

Карлуша сначала выдавил на морду некую гримасу, которая должна была изображать ласковую улыбку, а потом резко взметнул правую руку, вроде бы как замахиваясь, - жертва при этом, разумеется, чрезвычайно забавно дернулась, а он взял, - да и пригладил себе волосы. Это была одна из его любимых шуток. Другая состояла в столь же резком движении по направлению к гениталиям собеседника, который при этом, понятно, сгибался и отступал. Действуя вполне по Павлову, время от времени н хватал. Это уж какой стих найдет на Карлушу. Великим людям вообще бывает присущ в высшей степени бесхитростный юмор.

- Представляешь, - жизнерадостно проговорил он, - вот такое вот чмо н и живет! Сколько раз, бывалоча, глянешь на него, все, думаешь, готов, - а он не-е. Ничего не делается!

- Чухан? н Деловито осведомился черноглазый Юрок, вперив в него твердый, как оружейный ствол, взгляд пристальных, немигающих глаз. н В натуре?

- Ну! н Так же радостно ответил Карлуша, а потом, переведя глаза на съежившегося клиента, небрежно кинул, - пошел на хер!

И он развернулся и пошел, изо всех сил удерживая себя от спотыкающегося бегства, и не зная, зачем, собственно говоря, удерживает, и зачем-то старался выпрямиться, следя, однако же, за тем, чтобы выпрямляться не слишком. И почти уже спиной услыхал твердый голос деловитого Юрка:

- Вафлили? На четыре кости ставили?

Чувствовалось, что, в отличие от дилетанта Карлуши, этот плотный парень твердо знает правила обращения с чмырями и чуханами. Старые, добрые, проверенные опытом поколений.

- Ну-у-у, - протянул Гинтер тоном крайнего отвращения, - его лишний раз и тронуть-то противно. А то б давно убилЕ На хрена? Вон Раиска из интерната, - хоть ща, хоть во все дырки. Только ноги кривыеЕ

- Все равно, - сурово ответил Юрок и сплюнул, друзья вообще все время сплевывали, совершенно захаркав перед собой весь тротуар, - с чухами порядок должон быть. Не хочешь н не надо, а окрестить чуханаЕ

Он отошел от лавочки уже довольно далеко, весь покрытый холодным потом, и потому то ли не расслышал последних слов Юрка, то ли не посмел, побоялся услышать его последние слов. Услыхал только заливистый, полный искреннего восхищения хохот Карлуши и последовавший за ним окрик: